Шрифт:
Закладка:
Под крики и грохот, разбиваемого стола, я помчал по тоннелю. Пролетел мимо комнаты с «джампером», краем глаза заметив, что он еще возится с черепками. И начал набирать скорость, скидывая и забрасывая за спину все, что попадалось под руку и могло задержать преследователей.
Добежал до лежанок, чуть не попался в ловушку спящего Грешника, бросившегося на меня в последний момент. Принял его руку на ствол дробовика и отстрелил скрюченную и сморщенную когтистую лапу. А вторым выстрелом отбросил его в кучу занавесок.
«…а ты прямо цирюльник…» — хохотнул Муха: «…одного умыл, второму маникюр сделал…»
— Муха, поднажми! Я уже вижу лестницу!
До винтовой лестницы, по которой я сюда спустился, оставалось метров двадцать, как воздух перед ней начал мерцать. Пыльная дымка взвилась в воздух, я моргнул, а когда открыл глаза, на месте осевших частиц стоял и разминал шею «джампер». Не сбавляя хода, выстрелил в него из «винчестера», но промазал — опять взметнулась пыль, а Грешник исчез. Но практически сразу появился сбоку и, пружиня на одном костыле, выдал вертушку вторым.
Я разминулся с костылем буквально в паре миллиметров. Что-то хрустнуло в коленной чашечке, нога подвернулась в сторону, бросая меня в сторону и уводя от острого кончика.
«…прости, шеф, на скорости жестковато получилось…» — виновато прошептал Муха.
«…получается зря мы Фуа Гра порешили, сейчас бы отвели к нему прыгуна…» — вклинился Ларс : «…прыжки в пространстве-то классная тема…»
«…тихо вам, работаем молча! Он опять идет!» — рявкнула Харми, а я поднял дробовик навстречу «джамперу».
Выстрелил трижды, в надежде, что навык у него небезграничный. Угадал! Вот только навык у него был не один. Грешник стоял метрах в пяти от меня и держал в руке крысиный черепок. И как только я начал стрелять, он растер его в пыль, бормоча какое-то заклинание.
Несколько сотен дробинок, тучками вылетевшими из ствола, замедлились. Покрылись бледно-зеленой пленкой, начали дымиться, а потом и вовсе замерли в воздухе. Грешник махнул головой, и дробинки рухнули на пол.
— Ну, окей, сам справлюсь, — я тоже покачал головой, разминая шею, и достал финку.
Сшиблись. Ощущение, будто с балериной дерусь. Куда ни ткни, всюду нога и костяные пуанты норовят череп проломить. Хотя Дон Кихот и мельница тоже подойдут, плюс я лукавил, сразу четыре моих Панчо мне помогали. Харми на шухере — следила, не бежит ли подмога. Муха на скорости и координации. Мэйн на силе, превращая меня чуть ли не в гидравлический пресс в моменты финального рывка или дожима.
А профессор суетился вокруг, пытаясь раскачать огрызок колонны, торчащий из пола. Или выломать кусок глыбы. В общем, найти хоть что-нибудь тяжелое в подарок Грешнику или хотя бы подобрать финку, которую Грешник практически сразу выбил из моей руки.
Командная игра сработала. Я подловил «джампера» после очередной вертушки, дернул за ногу, выламывая идеальный шпагат. Поднял и рывком протащил его, бросив на острый край колонны. Поймал финку и размахнувшись, будто осиновый кол вбиваю, засадил ее по самую рукоятку в костлявую грудь.
Грешник затих, зато черепки на его груди — особенно те, которые я задел лезвием, начали вибрировать. В пустых глазницах зажегся красный огонек и начал мигать, как какой-то таймер обратного отсчета.
— Сам знаю, — я прикрикнул на фобосов, чтобы не лезли с очевидными советами, и бросился к лестнице.
Перепрыгивая сразу через несколько ступенек, считал про себя: раз, два, три… На семерке раздался взрыв.
Стены винтовой лестницы качнуло, отовсюду посыпалась пыль. А под ногами, догоняя со скоростью молнии, за мной побежала трещина. Потом еще одна, но уже на потолке и третья по стенке. Опять тряхнуло, и на голову посыпалась уже не пыль, а куски камня.
Выбежать на самый верх я уже не успевал, только поравнялся с решеткой промежуточного этажа. И под грохот ломающихся ступеней и несущихся камней прыгнул на решетку и вместе с ней рухнул в коридор.
Что-то тяжелое упало сверху, больно ударив в плечо. Еще один удар по ногам и в довершение тупой каменный подзатыльник. И последнее что я успел сделать, прежде чем сознание улетело в темноту — сжал орденский жетон, передав сигнал бедствия чоповцам.
Глава 15
«Неужели капец? Захар с Гидеоном нам не простят…»
«Я сама себе не прощу, что мы его одного отпустили…»
«Надо еще людей позвать, иначе и вторые сутки тут провозимся. Может, уже поздно?»
«Сплюнь, дурила. Я чувствую и жетон, и ауру. Он точно жив еще…»
Голоса Стечи и Банши доносились словно через ватную подушку. Только почему-то совершенно немягкую. Тело отзывалось. Но те зигзаги, которыми к мозгу возвращались пущенные для самопроверки импульсы, заставляли задуматься в целостности костей.
Я попытался пошевелиться. Пространство вокруг меня сдвинулось на пару миллиметров и застыло. Странно, будто пальцем в желе ткнул (хотя, каким пальцем, тут всей мордой лица в холодец уткнулся). Но пробить не смог, зато почувствовал силу мэйна — обволакивающий, как скафандр, мягкий защитный слой.
«…Алле, алле, Шеф. Вы нас слышите?» — прямо над ухом раздался голос профессора.
«…по-моему, он нас не слышит.» — проклюнулся Муха: «…у шефа каменный удар, а ну-ка освежим его…»
— В жожожо…вававашу свежесть! — не успел я толком открыть рот, как по телу пробежал электрический разряд.
Тряхнуло ощутимо. Так, наверное, медики реанимируют. Зубы скрипнули, чуть язык себе не прикусил, руки-ноги дернулись, но стесненные в плену каменного завала лишь заныли от боли. Вдобавок в ушибленном затылке что-то хрустнуло и по шее потекла теплая кровь.
— Охренели что ли⁈ — даже кашлять было больно и получился полухрип, полустон.
«…шеф, не шуми ты так, воздуха едва хватает…» — сказал Ларс: «…я только щелочку маленькую проковырять смог…»
Открывать глаза было бессмысленно — темнота и ощущение будто ресницы скребут камень. Фууух, если бы не мэйн, словил бы сейчас паническую атаку, а вместе с ней клаустрофобию и обгадитьсяотстрахафобию до кучи.
Еще раз поерзал. Кости целы, правая пятка даже какие-то камни расшатала, но над головой что-то угрожающе заскрипело, так что развивать успех я не стал. Руку еще отлежал, на нее и рухнул, когда за жетоном тянулся.
Нащупал его и стал сигналить нашим. Практически сразу получил ответ в виде радостных криков где-то неподалеку. Крики сменились гулкими ударами о камень и диким скрежетом, ломом что ли ковыряют?
— Профессор, сможем им помочь? — я присмотрелся к фобосам, оценивая сколько сил у нас осталось.
«…пока нет, мы все подводнику нашему отдали. Полежи чуть-чуть, отдохни, пока не откопали…хочешь мы тебе споем?»
Я не захотел, но их это не остановило, а сил спорить не было. Уж не знаю, в каких опять закромах моей памяти они копались, но прежде чем появился свет, воздух и Банши вцепилась в мою руку, я больше десяти раз прослушал «Песенку мамонтенка». Не оригинал, а в обработке Ларса с Мухой:
'Скорей из-под завала я выбраться хочу
Я здесь, я живой, я им закричу
Я Банши своей закричу
И Стече я тоже закричу
Пусть Банши услышит, пусть Стеча придет
Пусть ЧОП меня непременно найдет…'
* * *
Нашли. Откопали. Поругали и поплакали — насчет второго не уверен, все-таки темно было, но орала Банши знатно. Но любя.
Когда нагрузку с мейна удалось переключить на профессора, я не только раскидал все, что придавило меня, но и как одержимый, докопался до лестницы. Как минимум надо забрать «винчестер», а как максимум уже почти полным составом (а с чоповцами оказалось еще пятеро «пинкертонцев») вернуться и вломить Грешникам. Я вкратце обрисовал, что было и к чему готовиться, и погнал всех вперед.
Как таковой лестницы уже не существовало — просто темный провал, частично заваленный камнями. Но пролезть еще было можно — скинули веревки, спустились, каждые тридцать секунд сканируя аурой все вокруг. И почему-то ничего не находя. Ни отдельных следов людей, нелюдей или деймосов, ни злобного фона, которым здесь было все пропитано в первый раз.
Мы проломили завал и вышли на площадку, где я дрался с «джампером». Но она была пуста — ни тела, ни «винчестера». Даже гильз не было и рассыпанной в пыли
