Шрифт:
Закладка:
Наряду с политическими отделами часто существовали дивизионные, а иногда и армейские партийные комитеты, которые пользовались большими правами и брали на себя руководство партийной работой.
В первое время после перехода к всеобщей воинской обязанности партийные организации, сохраняя контроль над жизнедеятельностью воинских частей, фактически контролировали и деятельность комиссаров. По мере укрепления института военных комиссаров, расширения их функций и прав, превращения их в администраторов и организаторов Красной Армии контроль над их деятельностью со стороны партийной организации порождал дублирование, двоевластие. Поэтому на армейских партийных конференциях, совещаниях комиссаров в этот период часто обсуждается вопрос о взаимоотношениях партийных организаций с комиссарами, о правах комиссаров в области партийной работы.
Права и обязанности политотделов и их взаимоотношения с военными комиссарами также не были четко определены. При наличии партийных комитетов функции политотделов часто ограничивались руководством культурно-просветительной работой. Были, конечно, и политотделы, которые полностью сосредоточивали в своих руках все руководство партийно-политической работой. Но они в то время составляли меньшинство.
Единообразие и централизация отсутствовали и в области руководства деятельностью самих политотделов. Созданные в ряде случаев местными партийными комитетами, они продолжали подчиняться им, в то же время не подчиняясь вышестоящим политорганам. Не было четкого размежевания функций между различными ступенями политорганов (дивизия, армия, фронт). Руководящая роль Всероссийского бюро военных комиссаров вначале охватывала своим влиянием политическую работу в тыловых частях и по отношению к фронтовым частям была незначительна.
Учитывая специфику военной организации, необходимость объединения всей партийно-политической работы, большинство партийных конференций и совещаний высказывается за необходимость сосредоточения в руках комиссара партийных функций, за целесообразность руководства им партийной работой. Постановление ЦК партии, принятое в октябре 1918 г., и Инструкция партийным организациям армии и флота, утвержденная в январе 1919 г., закрепили за комиссарами функции партийного руководства.
Исходя из накопленного опыта партийной и политической работы в армии и на флоте, ЦК РКП(б) признал целесообразным соединить органы руководства партийными организациями и административно-политический аппарат политорганов. Постановлением ЦК РКП(б) от 25 октября 1918 г. на политотделы были возложены функции руководящих партийных и административно-политических органов в Красной Армии, а партийные комитеты упразднялись[114].
Уже к концу 1918 г. институт военных комиссаров охватил своим влиянием все войсковые соединения и части Красной Армии до батальона включительно. В декабре 1918 г. в армии и на флоте во всех звеньях военного управления и в войсках работали около 7 тысяч комиссаров[115].
Политотдел состоял из заведующего, нескольких инструкторов и технических работников. Например, политотдел 1-й Конной армии организационно делился на 3 части: полевой политотдел, агитпоезд, тыловой политотдел и включал отделения: организационное, редакционно-издательское, общее, экспедицию. Полевой политотдел находился непосредственно при полевом штабе армии. Агитпоезд состоял из 28 вагонов, где размещались редакция армейской газеты, типография и экспедиция.
Через аппарат политотдела член Реввоенсовета и комиссар руководили подчиненными военными комиссарами и политработниками частей. Политотдел тогда не выполнял функции партийного органа. Руководство партийными организациями армии и флота осуществляли партийные комитеты. При этом нередко наблюдались параллелизм и дублирование в работе политорганов и парткомов.
Иным образом складывалась ситуация в учреждениях, на кораблях и в частях Красного флота, где создание института военных комиссаров прошло более сложный и длительный путь. В добровольческий период строительства Красного флота был создан разветвленный комиссарский аппарат, включавший в себя комиссаров всех центральных и местных (флотских, флотильских) учреждений, комиссаров соединений, главных комиссаров флотов и флотилий, советы комиссаров[116].
Одновременно с объявлением декрета Совнаркома об организации Красного флота от 30 января 1918 г. было опубликовано «Временное положение о комиссарах морского комиссариата». Это Положение устанавливало, что комиссары действуют совместно с соответствующими начальниками. При этом начальник обязан посвятить комиссара во все свои начинания, и решение вступает в силу только с согласия комиссара. Все доклады начальнику должны производиться только в присутствии комиссара, все решения утверждаются подписью комиссара. Комиссары назначаются коллегией морских комиссаров и ответственны перед ней[117].
В добровольческий период создания Красного флота военных комиссаров на судах не было. Их обязанности фактически исполняли председатели судовых комитетов. Так, общее собрание моряков Каспийской флотилии 31 марта 1918 г. постановило: «Обязанности председателя судового комитета и комиссара судна возлагаются на одно лицо»[118]. Такая практика фактически была на флоте повсеместной.
Более поздние документы, изданные Коллегией морских комиссаров, возлагали на комиссаров и организацию политической работы среди личного состава. «Временное положение о комитетах для судов и береговых частей», утвержденное в мае 1918 г., устанавливало, что «общее руководство общественной, политической и просветительной работой лежит на обязанности политического комиссара»[119].
Решения 3-го съезда моряков Балтийского флота (май 1918 г.) положили начало созданию политического института комиссаров в соединениях Красного флота. Съезд постановлением ввел должности бригадных комиссаров. Комиссары соединений подчинялись главному комиссару флота, назначаемому Совнаркомом.
Это положение было зафиксировано в решениях 5-го съезда моряков Балтийского флота (июль 1918 г.), указавшего, что председатель судового комитета является представителем советской власти на корабле. Все председатели судовых комитетов должны пройти через утверждение Совета комиссаров флота[120].
Преобразование добровольческого Красного флота в регулярный происходило в период с лета 1918 г. по весну 1919 г. При этом структура и содержание работы армейского и флотского партполитаппарата приобретало общие черты, устанавливалось их единообразие. При этом главной особенностью является тот факт, что во второй половине 1918 г. по уровню и масштабам партийно-политической работы и по степени развития партийно-политического аппарата впереди был не Балтийский флот как единственный флот Советской Республики, а Волжская военная флотилия. Политотдел Волжской флотилии был сформирован по указанию Реввоенсовета Восточного фронта в сентябре 1918 г., почти одновременно с политотделами армий этого фронта.
Политотдел Балтийского флота был создан при Реввоенсовете этого флота приказом Реввоенсовета Республики по флоту и Морскому ведомству № 69 от 5 февраля 1919 г.[121] Вслед за политотделом Балтийского флота создаются политотделы Северо-Двинской (март 1919 г.) и Астрахано-Каспийской (апрель 1919 г.) флотилий.
В этот период идет переход от выборности комиссаров съездами моряков и флотскими организациями к назначению комиссаров Реввоенсоветами. Должности комиссаров в это время были установлены на всех кораблях и во всех частях флота. Реввоенсовет Балтийского флота по представлению политотдела в феврале – марте назначил политических комиссаров на все корабли и во все части флота. В конце марта это было сделано на судах Астрахано-Каспийской флотилии. На судах Северо-Двинской флотилии по существовавшей там практике обязанности комиссаров исполняли коменданты из числа военных моряков[122].
На заседании Совнаркома 19 декабря 1918 г. рассматривался вопрос о реорганизации политического аппарата по Морскому ведомству.
