Несомненно, была течь, я только и успела прыгнуть в воду,

Захватив с собой котелок и еще несколько полезных вещичек, — из всех умела плавать я одна.

Мой бедный сержант держался еще некоторое время на поверхности, совсем недолго, но достаточно, чтобы успеть помахать мне рукой на прощанье.

К счастью, земля была недалеко, и к тому же течение подталкивало меня.

Звук трубы вдали.

ВИЦЕ–КОРОЛЬ НЕАПОЛЯ Эти идиоты уже ищут меня! Несомненно, моя лошадь навела их на след.

Какая все–таки замечательная мысль пришла мне в голову бросить их всех.

Я и не предполагал, что найду в конце этой привлекательной тропинки.

Опять труба.

ДОНЬЯ МУЗЫКА Тихо, господин Король!..

Вот что, берите меня за руку, и думайте обо мне сильно–сильно, так никто не сможет вас никогда найти.

ВИЦЕ–КОРОЛЬ НЕАПОЛЯ Откуда вы знаете, что я король или, точнее, Вице–король на его месте?

ДОНЬЯ МУЗЫКА Разве вы не послали ваших слуг, чтобы найти меня?

Тот сержант, он же был вашим сержантом? И мне, поскольку я все–таки доехала, не оставалось ничего иного, как ждать вас здесь. К чему же удивляться, что я вас тотчас узнала?

ВИЦЕ–КОРОЛЬ НЕАПОЛЯ Вы правы. Я и забыл. Из–за того, что я забыл, мне кажется, что я никогда не переставал знать все это.

ДОНЬЯ МУЗЫКА Неужели вы забыли и родимое пятно на моем плече в форме голубки — я вам его покажу в другой раз, — по которому вы должны были узнать меня?

ВИЦЕ–КОРОЛЬ НЕАПОЛЯ Я никогда ни о чем другом не думал.

ДОНЬЯ МУЗЫКА Все, что вы говорите сейчас, ложь. Я чувствую все, что происходит в вашей голове, да я живу в такт с ней,

И я знаю, что мое лицо появилось там лишь на мгновение, подобно смутной маленькой луне, отражающейся в бурном море.

Кстати, говорите правду, о чем вы думаете сейчас? Смелей! Отвечайте, не задумываясь!

ВИЦЕ–КОРОЛЬ НЕАПОЛЯ Я думаю об огне, пылающем предо мною, об этом неиссякающем ручье, что струится,

Откликаясь все дальше и дальше эхом трех или четырех голосов на свой собственный.

Будет несложно узнать, о чем он рассказывает, стоит лишь расставить слова в его длинном повествовании. О, сколько горьких воспоминаний!

ДОНЬЯ МУЗЫКА (сжимая его руку) Где они, эти горькие воспоминания?

ВИЦЕ–КОРОЛЬ НЕАПОЛЯ Я напрасно стараюсь вспомнить, они, словно ручей, ускользают от меня, и я больше не знаю, где они — впереди или позади.

донья МУЗЫКА И кто же мешает вам вспомнить их, мой король?

ВИЦЕ–КОРОЛЬ НЕАПОЛЯ Эта маленькая ручка в моей руке.

донья МУЗЫКА Неправда, сейчас я снова чувствую, как вы погружаетесь во что–то и исчезаете. Где вы? О чем думаете?

ВИЦЕ–КОРОЛЬ НЕАПОЛЯ О ветре, который дует,

О просителях, осаждающих меня, о правосудии, которое мне предстоит вершить над плачущими женщинами,

Обо всем зле, которое я совершил, нехотя или почти желая его.

ДОНЬЯ МУЗЫКА О чем еще?

ВИЦЕ–КОРОЛЬ НЕАПОЛЯ О походе, который мне приказано подготовить против турок.

ДОНЬЯ МУЗЫКА О чем еще?

ВИЦЕ–КОРОЛЬ НЕАПОЛЯ О французах, пиратах, папе Римском, нашивках, которые не смогли найти для моего выходного камзола,

О благотворительных мероприятиях в пользу голодающих в Калабрии, так печально закончившихся, о ростовщиках, у которых надо было одолжаться, о моих врагах в Мадриде.

ДОНЬЯ МУЗЫКА И все это причиняет вам сейчас боль?

ВИЦЕ–КОРОЛЬ НЕАПОЛЯ Никакой. Только шум.

ДОНЬЯ МУЗЫКА Который мешает вам прислушаться к чему–то иному?

ВИЦЕ–КОРОЛЬ НЕАПОЛЯ На самом деле есть что–то иное…

ДОНЬЯ МУЗЫКА Что иное?

ВИЦЕ–КОРОЛЬ НЕАПОЛЯ То, что прорывается сполохами откуда–то снизу, то, что мне бы хотелось расслышать.

ДОНЬЯ МУЗЫКА Когда я приказываю вам молчать, что происходит?

Тогда вы слышите?

Я имею в виду не ветер, не море, не шум струящегося ручья. Что вы слышите?

ВИЦЕ–КОРОЛЬ НЕАПОЛЯ Слабую музыку.

ДОНЬЯ МУЗЫКА Напой ее, сердце мое, чтобы увидеть, узнаю ли я ее.

ВИЦЕ–КОРОЛЬ НЕАПОЛЯ Я не могу, если бы даже захотел.

ДОНЬЯ МУЗЫКА А я, хочешь, чтобы я спела?

Я успела спасти свою гитару, но у нее больше нет струн.

ВИЦЕ–КОРОЛЬ НЕАПОЛЯ Струны не нужны.

ДОНЬЯ МУЗЫКА Тогда посмотри на меня, чтобы я знала, с какого момента надо начинать. (со слабым вскриком) Ах!

ВИЦЕ–КОРОЛЬ НЕАПОЛЯ Я причинил вам боль?

ДОНЬЯ МУЗЫКА Мое сердце останавливается.

ВИЦЕ–КОРОЛЬ НЕАПОЛЯ Мне нельзя смотреть на тебя?

ДОНЬЯ МУЗЫКА Сделай мне еще раз так же больно!

ВИЦЕ–КОРОЛЬ НЕАПОЛЯ Почему такой испуг на лице, что я так отчетливо вижу при лунном свете?

ДОНЬЯ МУЗЫКА Это моя душа, в попытке защититься, убегает, издавая прерывистые крики!

ВИЦЕ–КОРОЛЬ НЕАПОЛЯ Так вот какова та песня, что ты хотела мне спеть?

ДОНЬЯ МУЗЫКА Моя песнь — та, что рождается благодаря мне.

ВИЦЕ–КОРОЛЬ НЕАПОЛЯ Но это не песня, это буря, которая захватывает в себя и небо, и воды, и леса, и всю землю!

ДОНЬЯ МУЗЫКА Разве во всем этом отсутствует музыка?

ВИЦЕ–КОРОЛЬ НЕАПОЛЯ Посмотри на меня прежде, чем я отвечу.

ДОНЬЯ МУЗЫКА Меня больше нет!

ВИЦЕ–КОРОЛЬ НЕАПОЛЯ Божественная музыка во мне.

ДОНЬЯ МУЗЫКА Обещай, что она больше не прекратится!

ВИЦЕ–КОРОЛЬ НЕАПОЛЯ Что я могу обещать? Я пою не по своей воле, но словно у меня вдруг открылся внутренний слух,

И кто знает, не стану ли я завтра снова глухим?

ДОНЬЯ МУЗЫКА Верно. Бедняжка Музыка!

Завтра уже не будет леса и лунного света.

Завтра ты опять вернешься к ужасной тяжбе, которую ты должен рассудить, к просителям, которых надо удовлетворить, к этим злюкам в Мадриде, которые клевещут на тебя,

К войску, которое нужно собрать, к деньгам, которые надо вернуть, к камзолу, который не подходит.

ВИЦЕ–КОРОЛЬ НЕАПОЛЯ Послушай, Музыка, я начинаю кое–что понимать.

Знаешь что?

Если бы я не был глух, даже все те вещи, о которых ты говоришь,

Все могло бы устроиться в едином божественном порыве слаженных звуков, что я улавливаю в какое–то мгновенье, и потом, с перерывами, снова и снова,

И даже не сами звуки, но лишь их пленительную сердцевину!

Этот невыразимый порядок и есть истина, и этому всемогущему потоку ничто не в силах противостоять.

И я знаю теперь, что вся эта какофония, весь нестройный ряд моего существования, это моя вина, потому что я не умею слушать.

ДОНЬЯ МУЗЫКА А если я буду рядом с тобой, как, разве останешься ты настолько глухим, чтобы не услышать меня?

ВИЦЕ–КОРОЛЬ НЕАПОЛЯ Ты пела под камнем в Испании, и я уже слушал тебя из глубины моего сада в Палермо.

Да, именно