– Они довольно маленькие. Возможно, тебе придется их поискать очень старательно.

Я усмехнулся. Пожалуй, даже Тристан заставлял меня смеяться не так часто, как Холли. Стоя на коленях на полу, я прижал большие пальцы к ее бедрам, ее киска оказалась на уровне моих глаз.

– Нет, я никого не вижу. Надеюсь, ты не солгала мне, Холли. Я очень разочаруюсь, если не получу здесь горячего приема.

Она застонала и задвигала бедрами.

– Придвинься ближе. Ты должен смотреть очень внимательно, – прошептала она.

Не знаю, кого я мучил больше – ее или себя. Попробовать ее на вкус мне хотелось больше, чем чего-либо еще, но при этом еще и знать, что она хочет меня… Что она стала влажной при одной мысли о моем языке, ласкающем ее там внутри… все это сотворило с моим приятелем такие вещи, которые казались запретными, но невероятно приятными.

– Пока ничего, – сообщил я, приблизившись так близко, что мои губы едва не касались ее губ, и дыхание согревало ее кожу.

Она немного шевельнула ногами так, чтобы потереться внутренней поверхностью бедер о мою челюсть, и застонала. Это окончательно разожгло меня. Я больше не мог сдерживаться. Я прижался языком к ее клитору и почти растворился в ощущении скольжения.

Ее пальцы, погруженные в мои волосы, обостряли мои ощущения, сейчас я хотел одного – сделать ее счастливой, довести ее до кульминации, доказать ей, что то, чем мы сейчас занимались, не было обычным трахом, и не важно, был я ее боссом или нет. Я скользил языком все быстрее и быстрее, то в одну, то в другую сторону, чувствуя, как она все больше раскрывается подо мной, словно тугой бутон. Надавив языком немного сильнее, я принялся двигаться вверх и вниз. Дотянувшись до ее безвольно лежащих рук, я переплел свои пальцы с ее пальчиками. Она пыталась сопротивляться мне – не сильно, без сомнения, просто не желая терять над собой контроль. Но я хотел, чтобы она полностью отдалась мне, раскинулась подо мной и наслаждалась. И хотел заставить ее кончить. Из всего того, что я сумел понять из ее скупых и весьма туманных рассказов о жизни в Орегоне, она слишком привыкла брать на себя ответственность и заботиться о других людях и при этом чувствовала себя белой вороной в том мире. И сейчас я хотел, чтобы она ощутила себя свободной, расслабленной, чтобы она полностью отдалась тому наслаждению, которое дарил ей мой язык.

Она призналась мне, что я заставляю ее беспокоиться. Ну, что ж, теперь я постараюсь ее успокоить.

Ее пальцы стиснули мои руки, бедра приподнялись.

– Декстер, – воскликнула она, словно не веря в происходящее. Она попыталась отодвинуться, избежать удовольствия, которое дарил ей мой язык, но я прижал ее бедра локтями, удерживая на месте. Когда я просунул язык вглубь ее складок, все ее тело начало мелко дрожать, затем она выгнулась и закричала. Немного отстранившись от нее, я наблюдал за ее оргазмом… она широко раскрыла глаза, ее взгляд встретился с моим, когда она достигла кульминации, а затем вся обмякла и потянулась ко мне.

– Ты великолепна, – сказал я, проводя большими пальцами по ее ладоням, а затем отпуская ее руки.

Она покачала головой, пытаясь приподняться на локтях.

– Ты… это… я имею в виду. Вау! Похоже, у меня проблемы.

Я усмехнулся, перебрался через нее и лег рядом, а она провела большими пальцами по моим скулам и, целуя, притянула меня к себе, а затем протянула руку, стараясь расстегнуть на мне джинсы. Довольно ловко, действуя не только руками, но и ногами, она быстро спустила с меня не только джинсы, но и боксеры до лодыжек, и я в нетерпении стряхнул их с ног, пока она расстегивала лифчик.

– Итак, я познакомился с оркестром, – сказал я, нависнув над ней и осторожно убирая волосы с ее лица.

Она хихикнула и крепко зажмурилась.

– И как они себя вели?

– Ты чертовски потрясающая на вкус, – ответил я. – А смотреть, как ты кончаешь, это вообще…

Она прикрыла глаза рукой, но я отвел ее в сторону.

– Посмотри на меня.

Она медленно открыла глаза.

– Смотреть, как ты кончаешь, это все равно что впервые увидеть изумительно ограненный камень.

Черт, что такое было в этой женщине, что мне на ум приходила только какая-то банальщина? Но я просто не мог объяснить это по-другому, настолько она изумительна в этот момент.

– И это привело меня в весьма… хм, твердое состояние, – сказал я, прижимаясь к ней.

– Я чувствую.

Она приподняла ноги, и я уперся концом в ее холмик, пульсация, начавшаяся в моем члене, распространилась вниз по моим ногам и вверх, по моей груди, к голове. Она принялась покачиваться подо мной, едва заметными движениями касаясь клитором моего члена.

– Ты что, предпочитаешь «сухой секс»? – спросил я.

– Едва ли там сухо, – простонала она.

А я только стиснул зубы, едва сдерживаясь, чтобы в ту же секунду не погрузиться в ее сладкую влажность.

– У тебя есть презерватив? – остановила она меня.

Я поспешно схватил тот, который оставил на прикроватном столике перед тем, как раздеться, и, поставив рекорд скорости, натянул его.

– Ты готова?

Она сделала глубокий отчаянный вдох, словно готовясь прыгнуть с парашютом – возможно, она действительно немного беспокоилась, что это окажется для нее слишком… невероятно? Ошеломляюще? Мне показалось, что у меня сорвало тормоза – я не мог больше ждать ни секунды.

Я приподнялся на коленях, желая видеть ее реакцию, когда погружусь в нее полностью. Мне было недостаточно просто трахнуть ее или попробовать на вкус – я хотел обладать этой женщиной. Я положил ее ноги на свои плечи, и всего на мгновение задержался, прежде чем войти, желая поддразнить – то ли ее, то ли себя.

– Пожалуйста, – задыхаясь, прошептала она.

Неужели эта девушка смогла проникнуть в мое подсознание и поняла, как и на какие кнопки нажать, чтобы отправить меня за грань, заставить обезуметь на какое-то мгновение? Очевидно, Холли Лумен была моим криптонитом[6].

Я напрягся, готовясь к восхитительным ощущениям, и сразу вошел так глубоко, как только мог. Гортанный рык вырвался из моего горла от ощущения, что эта женщина наконец-то моя. Чувство казалось первобытным, словно то, что сейчас между нами происходило, совершенно необходимо для нашего выживания, и если бы мы этого не сделали, мир просто перестал бы существовать.

Она двинула бедрами, и я повернулся, чтобы поцеловать нежную, мягкую кожу ее ноги, лежащей на моем плече, а потом положил