– Я и сама не знаю, что на меня нашло – почему я начала защищаться и вообще психанула. Я никогда раньше не встречалась с богатым парнем… нет, не то… Я просто никогда не встречала никого, похожего на тебя. Ты мне очень нравишься, а я не привыкла к такому. И это выводит меня из равновесия. – Она вывернулась из моих рук и начала остервенело чистить картошку, которую только что достала из холодильника.

Все это меня не устраивало. Я хотел, чтобы здесь, у меня, она ощущала комфорт.

– Ты так нервничаешь, потому что я тебе нравлюсь?

– Пусть так, мистер Гигантское Эго…

– Отлично, – сказал я, прислонившись к стойке, пока она сосредоточилась на овощах. – Будем считать, что начало положено. Я спрашиваю, чтобы понять, а не для того, чтобы подшутить над тобой.

Я сделал паузу. Как же давно у меня не было такого разговора с женщиной – о чувствах и эмоциях. И не потому, что женщины в моей жизни не пытались вести такие разговоры. То одна, то другая с киркой бросались на лед, покрывающий мою душу, но всякий раз мне удавалось удерживать оборону. В конце концов, они сдавались, или, возможно, я отдалялся… во всех смыслах. И вот теперь я фактически сам вручил Холли ледоруб или надеялся, что наш с ней лед может растаять в солнечных лучах, которые мы оба излучали.

– Здесь, в Лондоне, все по-другому. Наверное, потому, что я очень далеко от дома… во многих отношениях. Это ненормальная ситуация. Ты не из тех парней, с которыми я обычно встречаюсь… Не знаю, как тебе это объяснить. Я привыкла встречаться с мужчинами, которые мне не очень нравятся. – Она оставила картофелину на столешнице и подошла к кухонному острову.

– А зачем тогда ты с ними встречаешься? От скуки?

Она высыпала ежевику в сито и подержала под струей воды, прежде чем переложить в миску. Затем снова вернулась к картошке.

– Формально мы вроде бы подходим друг другу, понимаешь? Одинаковое социальное происхождение, похожие семьи. Но физический мир и мир моих представлений – то, что находится у меня в голове, – это два разных места. Поэтому мы совпадаем с точки зрения географии, но ментально… – Она покачала головой. – Похоже, я несу какую-то чепуху. Но суть в том, что мы с тобой – уж точно полная противоположность. Ты суперуспешный парень, живешь в Лондоне и, уж конечно, знать не знаешь, что такое вырасти в трейлер-парке. Но вот здесь… – Она постучала картофелиной по голове. – Здесь все так, как будто… не то что мы находимся в одном месте, но… ты там, куда я очень хочу попасть.

Она достала скалку из ящика стола, пока я пытался переварить ее слова. То, о чем она старалась сказать, называется духовной связью. Мы предназначены друг для друга.

Я ее понял, потому что чувствовал то же самое.

– Я не признаюсь тебе в вечной любви, не волнуйся, – сказала она, возможно, чтобы заполнить тишину, потому что я молчал.

– Я так и не думал. У меня есть предложение. – Я видел, что она слишком взбудоражена, и мне захотелось, чтобы она почувствовала себя спокойнее. – Полагаю, нам пока не стоит попытаться анализировать то, что происходит с нами. Давай просто наслаждаться этим.

Она решительно кивнула:

– Ты прав. Мне нужно расслабиться.

Я не был полностью уверен в том, что прав на все сто, но сейчас это казалось самым разумным. Мне вовсе не хотелось переживать о том, что она чувствовала ко мне, или что я чувствовал к ней. Она мне нравилась – и этого достаточно. Я хотел общаться с ней. Хотел попробовать ее стряпню. И в этот самый момент – как и в любую минуту, когда я был с ней, – мне отчаянно хотелось раздеть ее догола.

– Знаешь, какой самый лучший способ очистить свой разум? – спросил я. Она искоса взглянула на меня:

– Целоваться?

Я обнял ее за талию и уткнулся носом в изгиб ее шеи.

– Угу. Очень расслабляет.

Она опустила скалку и повернулась ко мне.

– Покажешь?

– Подожди, – охнул я, когда она схватила меня за задницу. – Ты только что тайком вытерла свои руки о мои штаны и притворилась, что ощупываешь меня?

Она попыталась сдержать улыбку.

– От тебя ничего не скроешь.

Это было не так, но мне очень бы того хотелось. Я наклонил голову и впился поцелуем в ее губы, при этом напряжение медленно отпустило мои мышцы. Я не лгал, по крайней мере, в отношении себя – поцелуи с Холли были сродни медитации. И, похоже, я уже подсел на это средство.

Ее хриплые вздохи действовали на меня опьяняюще, я обхватил ее за спину рукой и прижал к себе.

– У тебя стоит что-нибудь в духовке? Что-нибудь, что может сгореть, в чем ты не преминешь меня обвинить? – спросил я.

Она покачала головой, ее глаза затуманились от желания.

– Нет. Ты хочешь, чтобы я познакомила тебя со своим оркестром?

Я усмехнулся, поднял ее и перекинул через плечо.

– Надеюсь, что там есть валторна. Духовой оркестр – ничто без валторны.

Я вышел из кухни и прошел по коридору в свою спальню, где уложил ее на кровать.

– Вау. Эта спальня просто чудовищна.

Я огляделся, а затем обхватил Холли за бедра и подтащил ее к краю кровати.

– Здесь может поместиться целая гостиная. Два дивана и… Да весь наш трейлер меньше одной этой комнаты.

Я вытащил край ее топа из-за пояса джинсов, стянул его через голову… и едва не задохнулся, любуясь ее гладкой кожей кремового оттенка. Еле сдержался, чтобы сразу не сорвать с нее лифчик, но понимал, что должен проявить хоть немного терпения.

– Ты, наверное, самый богатый человек в Англии? – спросила она серьезно, как будто для нее это было очень важно.

– Не говори глупости, – пробормотал я, занятый тем, что расстегнул и принялся стаскивать с нее джинсы. Она пошевелила бедрами, помогая мне. Я немного отстранился, чтобы полюбоваться на нее, лежащую на моей кровати в одном нижнем белье. – Но самый везучий, это точно.

Она застонала.

– Что за ерунда!

– Почему, если это правда? – переспросил я и, надвинувшись на нее, украл поцелуй.

– Как же, как же, – ответила она, пока ее пальцы торопливо расстегивали пуговицы на моей рубашке. – Особенно если это говорится перед сексом. Звучит так, будто ты уговариваешь меня раздеться. А меня не нужно уговаривать. Только не тебе.

– О да, – пробормотал я, опускаясь на колени перед кроватью и скидывая расстегнутую рубашку. – Оркестр. Музыканты. – Я зацепил