Шрифт:
Закладка:
Фернандо вскочил на водительское сиденье и развернул «Хамви». Выхлопная труба автоцистерны плюнула черным дымом, мы промчались по полосе и выскочили на грунтовку. Нас не преследовали. Разумное решение.
Я осмотрел жену. Она откинулась на сидении, закрыв глаза, прекрасные золотые волосы слиплись от крови. Откуда ее столько в таком хрупком теле?
Открыв аптечку, я прижал марлевую подушечку к ране и обмотал голову бинтом. Жена широко распахнула глаза и прошептала:
– Как ты далеко… Все плывет…
Пока мы возвращались домой, нам пришлось два раза останавливаться: Мэри тошнило. К счастью, на дороге никого не было. Мы миновали повстанческий блокпост и влетели на базу.
Едва смолк мотор, Фернандо бросился в бункер. Через пару минут два дюжих санитара уложили Мэри на носилки. На повязке проступило красное пятно.
Я бросился по коридору. Часовой преградил мне путь.
– Да пошел ты! – заорал я и отшвырнул парня с винтовкой в сторону. Стальная дверь с лязгом захлопнулась прямо перед моим носом.
– Где Камил? – зарычал я.
Часовой что-то залопотал. Я махнул рукой и вихрем пронесся по бункеру, заглядывая всюду, куда мог сунуть нос. Камил сидел в переговорной и о чем-то беседовал с Фиксом.
– Теперь ты понимаешь, каково мне? – ухмыльнулся режиссер и съежился под испепеляющим взглядом темных глаз.
– Прошу простить моего друга за бестактность, – Камил побарабанил пальцами по столу. – Фикс, еще раз позволите себе что-то подобное, и наша дружба на этом прекратится.
Режиссер открыл было рот, но промолчал. Я начал печальный рассказ о наших приключениях.
– Не надо мучить себя. Мне доложил Фернандо, – перебил меня командир.
– Да не в этом дело! – закричал я. – Почему солдаты приехали почти к нашему прибытию? Совпадение? Зачем они прихватили с собой противотанковый гранатомет?
– Ты можешь думать об этом в такой момент? – удивился Фикс.
– Мне надо чем-то себя занять, – ответил я, глядя ему в глаза. – А еще Мартинес говорил, что патрулей в том поселке никогда не было. А один все-таки приехал. По нашу душу.
– Ты хочешь сказать… – Камил нахмурился. Взгляд стал жестким, цепким и колючим, как у средневекового инквизитора.
– Именно. У нас завелся крот. И кроту нужно время, чтобы передать информацию хозяевам. Вот почему приветственная делегация опаздывает уже второй раз. Но однажды она явится вовремя.
– Почему тогда солдаты не убили вас вместе с Мартинесом?
– Не знаю. Они даже нас не связали. Думали, что я не умею стрелять. Может, наш друг не успел передать подробности?
– Что ты предлагаешь? – отозвался Фикс.
– Продолжать, будто ничего не случилось. Любые наши действия спугнут предателя, заставят его затаиться. И, разумеется, обо всем должны знать только мы трое.
– А ты не такой уж простак… – Камил не успел договорить.
В комнату вошел высокий мужчина в белоснежном халате. Он пыжился, всячески пытаясь показать собственную важность, но веселые искорки голубых глаз сводили его усилия к нулю.
– Как моя жена? – я едва не сбил врача с ног.
– Полегче, приятель, – сказал он вместо ответа, втянул носом воздух и поморщился: – Рубашку давно менял? Кто накладывал повязку?
– Я. Да не томите же, доктор.
– Гм… Неплохо получилось. Откуда вы знаете, как это делается?
У меня зачесались кулаки. Еще немного, и эскулап вылетит в коридор…
– Я – военный летчик! Оказание первой помощи входит в курс подготовки! Ну что с ней?!
– Значит, военный летчик… А она кто?
Я едва не взвыл:
– Стюра… Стюардесса.
– Ага… Значит, так… Я даже не могу сказать, повезло ли ей или нет. Если бы пуля прошла на сантиметр левее, она бы только растрепала ей волосы. А если бы правее…
– Да что там? – заорал я.
– Молодой человек, не надо так нервничать, – доктор остался абсолютно невозмутимым. – Угрозы жизни вашей жены нет. Пуля задела голову по касательной. Скорее всего, рикошетом. На вид рана страшная и кровавая, но поверхностная. Кости черепа целы.
Я рухнул на стул:
– Доктор! Вы всегда такой садист?
– Только когда он приносит хорошие вести, – отозвался Камил. – В тяжелых случаях рубит правду в глаза.
– Вашей жене придется полежать пару недель в постели. Сотрясение мозга – это не шутки. К сожалению, у меня нет томографа, – сказал умное слово доктор.
– Я могу ее увидеть?
– Лучше бы дать ей отдохнуть… но идемте. Иначе, боюсь, медицинская помощь понадобится еще и мне, – улыбнулся врач.
Когда я вошел в лазарет, я не поверил собственным глазам. Слова застряли у меня в горле. Вместо любимой жены – золотоволосой красавицы на больничной койке, укутанный в одеяло до подбородка, лежал бритоголовый мальчишка-сорванец с забинтованной головой. Наверное, он полез на дерево и рухнул с ветки.
«Мальчишка» открыл знакомые, родные глаза и вздохнул:
– Стоит побриться, и собственный муж тебя не узнает.
– Зачем ты это сделала? – я сел на стул у изголовья.
– Все равно пришлось бы выстригать клок вокруг раны. И что бы это было? Все слиплось в паклю. Но ты же любишь меня не за прическу?
– Мужчины любят глазами. В том числе, – сказал я. – Ладно, неважно. Волосы отрастут.
– Никогда, – страшным голосом прошептала Мэри. – Никогда я не буду их отращивать. Ты не представляешь, как легко голове без этого дурацкого хвоста. Да, кстати. Мне наложили четырнадцать швов. Это тебя не интересует?
– Бедняжка, – подыграл я жене. – Наверное, было очень больно?
– Совсем чуть-чуть. У доктора классная анестезия. Жалко, ее действие уже заканчивается.
Я поцеловал Мэри и взял ее за руку. От жены пахло лекарствами. Этот больничный запах, запах страданий, наверное, одинаковый в любой стране мира. Но этот же запах может даровать исцеление. Надеюсь, мы будем счастливцами.
Нам не дали долго побыть наедине. В лазарет гордо вплыла Инесса.
– Тебя ждет Камил, – сказала она. – Не переживай, я все-таки медик и сумею присмотреть за раненой.
Я еще раз поцеловал жену и помчался в переговорную. Камил мерил шагами комнату:
– Джек, я понимаю твое состояние. Но дело не ждет. Надо действовать.
– Когда ближайший вояж Сазалара к своей пассии?
– Завтра. Следующий раз будет только на выходные.
– Значит, на выходные. Мне надо облетать самолет. Сегодня надо заправить машину бензином и маслом, и опробовать двигатель. Подвесить ракеты и зарядить пушки. Чуть не забыл: поставьте возле самолета часовых. Сразу четырех.
– От нашего неизвестного друга?
– Да.
В ангаре я еще раз осмотрел «Скайрейдер»… нет, «Сэнди». Конечно, его зовут «Сэнди», пусть этот позывной изначально предназначался для спасательных миссий. Но разве я сейчас не спасаю целую страну от омерзительного садиста и убийцы?
Под окрики Фернандо повстанцы выкатили «Сэнди» на рулежную дорожку, прямо под послеполуденное солнце. Откуда-то
