Шрифт:
Закладка:
Хлопок! Теперь по броне. Нас вновь осыпало осколками. БТР стоял без повреждений. И секунды через три он принялся работать из КПВТ. Пулемёт мощно забасил. Мы лежали на местах под его дикий грохот и вели огонь.
Еще раз хлопок. Снова по БТР. Я подумал, что третий раз станет для «коробки» финальным. Пошел дым, пулемёт умолк. Из-за постоянного огня противника к броне мы подбежать не могли, хотя коробка стояла всего в десяти метрах от нас. По нам вёлся беспрерывный перекрестный огонь, видно было как от дороги отскакивают куски земли и разлетаются веером во все стороны.
Наш БТР снова закрутил башней и начал работать уже младшим калибром — ПКТ.
Бойцы лежали под огнем, не сдвигаясь ни на метр, ждали команды к действию. Все вели огонь по лесу.
Снова хлопок и опять попадание. От брони начал подниматься вверх черный дым.
Раздался хриплый голос Странника. С минуты на минуту были должны подойти вертушки. Приказал отходить дальним бойцам.
Воины, лежавшие ближе всех к поляне, начали отползать. Мы прикрывали их огнем. Я остался крайний. Офицер группы ТБО крикнул мне: «Отходи!» Но пули ложились так плотно, что я не мог привстать. С пулеметом и в разгрузке я просто перекатывался, как колобок, пока не преодолел расстояние в десять метров или около того, только потом уже пополз по-пластунски.
Выползая из-под огня, я увидел молодого бойца, который отстал от своей двойки. «Хули вылупился, бегом через дорогу!», — крикнул я ему. «Давай на счет три, я прикрываю!»
Боец вскочил и побежал. Я в это время стрелял в лес.
В низине оставались один офицер ГБО, Странник и два бойца группы.
Отстреляв магазин, я рванул через дорогу. Когда перебегал через трассу, то бросил взгляд на горящую броню. У нее был открыт десант, что означало — экипажу помогли выбраться. Очевидно, на помощь подоспели бойцы второй и третьей группы.
На противоположной стороне дороги повстречался Клим, высокий худой прапорщик. Он был с небольшой группой из первой ГСН. Прапор скомандовал: «Так! Все у кого подствольники, огонь!» Парни принялись стрелять вверх из подствольников, так чтобы гранаты, с учетом нашего отхода, летели метров на сто. Пошли ВОГи[126]. Через минуту — в ответ — тоже ВОГи, которые взрывались над нами, цепляя ветки на деревьях. Все как в бадминтоне.
Отошли последние бойцы, и мы двинулись отходить вдоль дороги. Появились два вертолёта: Ми-24 и Ми-8. Они кружили над местом боя, работай пушками и пулеметами по лесу. НУРСы не применяли, возможно потому, что толком не знали где находится противник, а где свои. Горела подбитая техника. Над покореженными машинами клубился черный едкий дым. В таких условиях легко перепутать своих с противником. Самое главное, что вертушки пришли нам на помощь.
Информации о том, насколько пристреляны позиции противника, где они расположены, а также о его численности у нас тогда не было. Поступил приказ отойти приблизительно на четыреста метров. Наши выжившие БТРы должны были прикрывать отход. Сзади шла еще колонна, и там было несколько единиц бронетехники. Сколько было раненых и убитых, пока никто не знал. Я видел только одного, подстреленного прямо у меня на глазах.
На дороге начала скапливаться техника для прорыва. Мы лежали и ждали команды. Скиф объявил, что у нас есть уже задача на ночь и нам следует возвращаться на базу. Мы сели на те БТРы, что еще стояли целыми.
Вернувшись на базу, по команде Странника, мы проверили вооружение. «Чтоб никто ничего не потерял, а если чего-то не хватает — доложить! Для смелого солдата и рукавица — граната, но рисковать не будем, — впервые за этот тревожный день наш командир улыбнулся. — Быстро чистим оружие, не зевать. Неизвестно еще, какая задача будет у нас ночью».
Не участвовавшие в операции бойцы рассказали, что один из вертолётов, прилетавших нам на помощь, совершил аварийную посадку, так как был обстрелян боевиками. Пилот получил ранение. За ним и нашими бойцами прилетел еще один вертолёт, который забрал всех раненых.
К вечеру объявили, что ночную задачу перенесли на утро…
— Ты тут, бро?
Словно через густой туман я услышал голос захмелевшего Алекса:
— Ты тут? Еще взять пиво?
— Да, если можно! — машинально ответил я, толком не осознавая еще, где я нахожусь.
Алекс пошел к бару за пивом, по пути что-то бросив елейным голоском рыжей девице и её подругам. Девки наигранно «заржали» во всю мощь, словно молодые кобылы Я же окончательно пришел в себя. Вечер. Пятница. Паб. Алекс. Ок!
Про себя я подумал, что с учетом расстояния от Гудермеса до Джалки (около одиннадцати километров), плюс потраченное время на тревогу и построение, на место боя мы приехали за полчаса. Если бы приехали немного раньше, могли бы отвлечь внимание противника на себя. Тогда они не сумели бы добить всех, кто-нибудь, да успел бы отойти.
Алекс принес пиво.
— Вот, что мне делать? Я люблю и жену, и ее!
— О да, конечно, братан, это не шутки! Перед тобой стоит серьезный выбор.
СИТУАЦИЯ СЛОЖНАЯ…
УТРЕННЯЯ РАЗМИНКА
С утра командир сообщил, что саперы группы поедут на место боя для зачистки. С ними едет мой друг Костян и Порш. Старшим этой сводной группы назначен Мёд. Остальные бойцы группы отправятся на зачистку элеватора в Аргун. Группы разделились, и каждый поехал на свою задачу.
Мы подъехали к элеватору. Он был в окружении какого-то СОБРа или ОМОНа. Рядом со зданием стояли три миномета.
Странник объяснил нам, что после того, как минометчики отработают по элеватору, туда ворвёмся мы.
Бойцы проверили экипировку, гранаты и магазины.
Вдруг раздался одиночный выстрел из миномета и через несколько секунд прогремел взрыв. После этого наступила полная тишина.
Старший офицер, выступавший инициатором операции, сказал Страннику, что мы можем выдвигаться. На вопрос Странника, будет ли кто-нибудь еще совместно с нами работать, тот ответил, что раз мы разведка, то нам и разведывать!
Элеватор был огорожен по кругу бетонным забором. Мы не стали искать ворота. При помощи друг друга и автоматов, перемахнули через препятствие. Этот маневр мы отрабатывали много раз на огненно-штурмовой полосе. Прикрывая друг друга, начали передвигаться по территории элеватора, от здания к зданию.
Работали около часа или двух. Нам приходилось очень интенсивно передвигаться. Противника там не было. Боевики успели выйти ночью. Мы нашли следы их пребывания: перевязочные
