параллельно земле. Бони сидел, вслушиваясь в темноту. Он ничего не услышал, но инстинкт предупредил его. Тот самый инстинкт, что заставляет пробудиться спящих кенгуру, когда несущий вахту сородич вдруг почует опасность. Бони улегся на землю и оглядел горизонт. Старый Джордж поднял голову, и колокольчик коротко брякнул.

На фоне неба возникла стройная фигура, и она двигалась к дереву Бони, быстро увеличиваясь в размерах. Инспектор осторожно поднялся и прижался потеснее к стволу. В слабом свете звезд он увидел, что кто-то хочет пройти мимо дерева. Неслышно, словно призрак, Бони навалился сзади на этого человека, схватил за горло и ковырнул большим пальцем в затылок. По запаху он определил аборигена. Черный издал крик ужаса. Колокольчик задребезжал, как в лихорадке, забряцали путы — это вскочили верблюды. Ночного покоя как не было.

Абориген крутился и вертелся, но большой палец Бони давил на нервные узлы затылка. Або пригнулся и тряхнул головой, пытаясь уклониться в сторону, однако нажим на затылок становился все сильнее, все сильнее и сильнее сдавливали горло чужие пальцы. Перекрывать парню кислород Бони, впрочем, не собирался — только сделать его уступчивее.

Громко лязгнули цепные путы, и огромный верблюд яростно принялся трамбовать подошвами землю. Дьявольский рев раздался в ночи. Абориген почувствовал, что нажим на его затылок резко ослабел.

— Живо лезь на дерево! — крикнул Бони. — Кошмар идет!

Або инстинктивно подпрыгнул, ухватился за сучок и подтянулся. Бони секунду поколебался, а затем тоже молниеносно вскарабкался на дерево. Он чувствовал, что Кошмар с широко разинутой пастью уже стоит прямо под ним. От волнения верблюд высунул далеко из пасти язык и заплевался отрыгнутым кормом.

Снова яростный рев чуть не порвал барабанные перепонки, перейдя затем в тоскливый пронзительный вопль. Дерево затряслось — полный гнева зверь набросился на ствол. Сук, в который вцепились Бони с аборигеном, закачался и опасно затрещал. Оба надеялись, что Кошмар прекратит наконец свои яростные атаки, не вырвав пальму с корнем. Но даже в темноте они отчетливо видели, что верблюд еще злее бьет ногами землю и с ревом мечется вокруг дерева.

— Это Лейк-Фроумский Кошмар, — пояснил Бони. — Теперь я понял, что он по праву носит это имя. Должно быть, это твое племя так замучило зверя, что он временами набрасывается на кого ни попадя. Мне ужасно хочется спихнуть тебя с ветки, чтобы ты оказался один на один с этой бестией. И, клянусь, я сделаю это, если ты не развяжешь язык. Как тебя зовут?

Он видел белые глазные яблоки або. Светились зубы на искаженном от страха лице. Кошмар стонал, но звучало это уже не так неистово. Однако место свое покидать он, похоже, пока не собирался.

— Ну, говори же! Как тебя зовут? — резко спросил Бони.

— Я черный рабочий из Квинамби. Босс сказать, я искать скот. Я домой идти.

— Ты врешь! Без коня хотел найти скот? Да еще к тому же — ночью! Так как же тебя все-таки зовут? Быстро отвечай, а то сброшу с ветки.

— Я не делать ничего злое, — причитал або.

— Конечно, нет! Ты только хотел отогнать моих верблюдов миль на пять. Прошлой ночью это сделала лубра. Кошмар любит женщин, но имеет зуб на або, что ищут среди ночи скот. Я спросил тебя о твоем имени.

Черный снова онемел, как рыба. Бони ухватился за верхнюю ветку и встал на ту, где до сих пор сидел.

— Если будешь молчать или попытаешься сдвинуться с места, получишь пинка под свой тощий зад и полетишь с дерева, понятно? А там, внизу, тебя ждет Кошмар. Так что давай, приятель, выкладывай все, что знаешь!

Кошмар снова с силой тряхнул ствол. Колокольчик Старого Джорджа звенел, почти не смолкая. Старый верблюд явно был болельщиком в этой игре.

— Ну? — не отступал Бони.

— Меня звать Лаки, — жалобно выдавил абориген. — Я искать скот. Босс послать меня. Я плохо ездить верхом и лошадь скинуть меня. Лошадь убежать. Такой беда! И был уже так поздно.

— И ты, разумеется, идешь домой?

— Да, да, так, Эд! Ведь вы — Эд, или…?

— Точно, приятель. И где же тебя сбросила лошадь?

— Там, внизу, на юге, у колодец.

Судя по звездам, было уже за полночь. Свались Лаки в самом деле с лошади, он успел бы за это время уйти значительно дальше, а не терся бы здесь, около верблюдов. А еще вероятней, что або отыскал бы какое-нибудь убежище и спал бы себе до утра, а с рассветом продолжил бы путь на центральную усадьбу. А утверждение, будто он искал скот, легко проверить, когда Бони придет в Квинамби за продуктами.

Время тянулось медленно. Сидя верхом на ветке, Лаки обеими руками свернул себе сигарету. Бони последовал его примеру и, раскуривая, подумал, что Кошмар, видимо, немного поуспокоился. Старый Джордж снова лег. Кошмар, словно пьяный, привалился боком к стволу.

Або свернул вторую сигарету, и Бони сел на ветку, чтобы увидеть его лицо, когда зажжется спичка. Это был молодой парень. Бони не сомневался, что не забудет его лицо, как и отпечатки ступней, что увидит утром.

— Где вы нашли этого злого верблюда-призрака? — спросил черный спустя некоторое время.

Бони объяснил, добавив под конец:

— Кошмару не нужно ничего, кроме общества моих верблюдов. Желание его сбылось, и с тех пор он у нас под контролем.

— Сколько нам еще здесь сидеть?

— Пока Кошмар не проголодается и не отправится искать корм. Потом ты можешь перебегать от дерева к дереву. Но упаси тебя Бог оказаться на открытой местности. Даже стреноженный, Кошмар может бегать быстрее грузовика.

— И зачем только вы перевести его на эту сторону Изгороди? — сердито сказал Лаки.

— Чтобы лубра и такие парни, как ты, поостереглись уводить по ночам моих верблюдов.

— Я вовсе не хотеть их уводить. Я уже сказать. Как вы узнать, что лубра увести верблюдов?

— Я умею читать следы, глупая ты голова. Она была босая. Возможно, эта та молодая лубра, что работает с Нуггетом. Я узнаю это точно, как только снова увижу ее следы.

Время от времени черному приходилось как-то менять положение, чтобы не затекали руки и ноги. Кошмар наконец улегся возле дерева.

Ночь была долгая, но в целом вполне мирная. Однако любую ночь в конце концов сменяет утро, и, едва забрезжил рассвет, верблюды повели себя точно, как предсказывал Бони.

Старый Джордж поднялся и заковылял к лагерю, где надеялся разжиться инспекторской мыльной водой.

Кошмар со стоном вздохнул, тоже встал на ноги и посмотрел вслед Джорджу. Он потянулся было за ним, но, не сделав и десяти ярдов,