– Тише, бога ради, голова сейчас лопнет!

– Прошу простить меня, я думала, вы… извините, просто вы… – начала тараторить Нора, но все же успокоилась, раз он говорит, значит, живой.

– Все в порядке, просто я не заметил, как задремал…

– Вы в порядке? Выглядите болезненно.

– Пустяки. Который час?

– Наверное, уже восемь, я часов с собой не ношу, – Нора немного замялась. – Вы спуститесь к завтраку?

– Да, только дай мне привести себя в порядок.

Нора продолжала стоять, не понимая намека Августа. Тому пришлось взглядом указать на дверь и неловко улыбнуться, прежде чем до нее дошло. Сбивчиво извиняясь, она ушла. Оставшись наедине с собой, Август посмотрел в зеркало. Смотрел на него не доктор и не образцовый джентльмен, а пьянчуга из подворотни. Налицо все признаки тяжелого похмелья. Синяки под глазами, полопавшиеся сосуды на белках, особенно покраснел левый глаз, усиленный тремор рук и шум в голове. Лучше бы надрался виски, не так было бы обидно.

Ванная комната располагала причудливой душевой кабиной. Она была сделана из металлических труб, покрашенных в цвет дерева, и бассейна внизу. Над головой располагался кран с вентилем, который был соединен со скрытым баком, спрятанным за стеной. Август вошел в кабину и повернул кран.

Душ пришелся кстати. Немного настойки на основе ивовой коры, чтобы унять боль, и прохладная вода, стекающая с головы по всему телу, вызывая мелкую дрожь. Август стоял неподвижно, выпав из этой реальности: «О боги, стоит дать премию тому, кто додумался до этого изобретения!»

К завтраку пожаловал тот самый бодрый молодой человек, что прибыл в первый день. Никаких последствий от бессонной ночи не осталось. Разве только покрасневшие глаза. Желудок требовал еды, то и дело напоминая о себе ворчанием. Хотя Нора не обладала достаточными поварскими навыками, еда была приличной. Несколько яиц, жаренный в меду бекон, ветчина и зажаренная в тесте треска. Август ожидал застать Нормана за завтраком, но ни его, ни Гарпа не было. Дворецкий Джонатан Гейл неловко сменил тему, когда Август поинтересовался, когда сможет встретиться с мистером Бруксом. От Норы толку не было, ее никто не ставил в известность, да ее это и не интересовало. Мисс Уолш спустилась в столовую ближе к десяти утра. Выглядела она куда лучше первого знакомства. На лице заиграл румянец, уголки губ застыли и держались приподнятыми, да и то, как она музыкально растягивала слова, указывало на прекрасное настроение.

– Мистер Мо-орган, рада Вас виде-еть!

– Доброе утро, Маргарет, вижу, ночь прошла спокойно?

– Лишь однажды Оливия проснулась, так мне показалось, позвала Вас и тут же уснула.

– Позвала меня?

– Да. Утром я спросила ее, что ей снилось, и она сказала, что снились вы. Спасали ее от кошмаров… – мисс Уолш хотела добавить еще что-то, но передумала. – Вам стоит навестить ее.

Оставив мисс Уолш в столовой, Август отправился в спальню Оливии. Сегодня он не испытывал переживаний и угрызений совести по поводу лечения. Девочке становилось лучше, а иное значения не имело. Оливия встретила его улыбкой, словно он был ее близким родственником, которого она давно не видела и не скрывала радости от встречи. Август искренне улыбнулся в ответ.

– Доброе утро, Оливия, как тебе спалось?

– Вы мне снились, – ее щеки багровели – хороший признак, подумал Август. – Спасибо Вам.

– Ты мне расскажешь? – Август сел на стул рядом с кроватью девочки. – Надеюсь я не дал промаха во сне?

– Сейчас я плохо помню, но я была одна, в своей комнате, старой комнате. Я играла с Лили, мне ее мама подарила, а потом заметила человека на потолке. Он сидел в углу и смотрел на меня. Я не помню, как он выглядел, но сначала мне показалось, что это тень. А потом он начал двигаться. Он растягивался и тянулся ко мне. Чем ближе были его руки, тем тоньше становились. Я повернулась к двери, чтобы убежать, но он был там. Он был везде, куда бы я ни посмотрела. И я стала кричать, – Оливия виновато посмотрела на Августа.

– Ничего плохого в том, чтобы бояться, нет, – пояснил он.

– Крик его не остановил, я почувствовала холод в тех местах, где он коснулся пальцами. Я не знала, что делать, его рука ползла по моему лицу, и тогда я позвала вас, всего один раз. Потом его рука плотно закрыла мой рот.

– Тебе было сложно дышать?

– Не помню, помню только, что вы тут же появились. Вы тоже были темным, но вас я не боялась. Вы схватили его за руки и отдернули их от меня. Вы смотрели друг на друга. Черный человек улыбался, и мне казалось, что вы тоже. Затем была вспышка, и на потолке, где он сидел, осталось лишь пятно, как будто туда брызнули чернилами.

– Я тоже исчез?

– Нет, вы остались. Вы сказали мне, что он больше не будет меня пугать, и вышли из комнаты.

– Знаешь, Оливия, этот сон говорит о хорошем. Так твое подсознание посылает нам сигнал, что болезнь, которая тебя мучила, отступает.

– Значит, я могу увидеть маму?

Вмиг комната стала для Августа маленькой и неуютной. Стены начали давить, воздуха не хватало, его окружал лишь аромат нарциссов. Что-то надо было ответить, Оливия смотрела на него с надеждой. Комок в горле образовался за секунду и не давал звукам покинуть рот. Он не тот человек, который должен об этом ей говорить. Но еще ничего не известно, Саманта может быть жива. Давать девочке надежду или нет, решить не получается. В каждом из вариантов ей станет хуже. Сейчас или позже. Сейчас.

– Все не так просто, Оливия, – Август взял ее за руку и посмотрел ей в глаза. Зеленые. Ему казалось, что раньше цвет был другим. Неважно. – Я постараюсь…

– Все просто, Август, – Оливия смотрела, не моргая, – я мертва, но ты постарайся.

Удар пришелся в область затылка. Август почувствовал его силу. Словно били дубинкой. За ударом вдруг вспыхнули кадры ночи. Руки, тянущие его в бездну. Второй удар он ощутил лбом, руки из-под кровати, шкаф, Саманта. Третий удар был точно в висок. В тот же, в который стрелял из пальцев незнакомец. Порция воспоминаний. Чужих. Или своих. Он, а напротив черный человек. Он улыбается. Вспышка. Нет, он не взорвался, он оттолкнулся от потолка, разбрызгав свою чернь на стену, и прыгнул в Августа. Попал в него через рот и нос. Голова начала пульсировать. От легкого и чудесного утреннего состояния не осталась и следа. Что сказала Оливия? Она мертва?

– Найди мое тело, Август, – Оливия погладила его щеку холодной рукой, – я хочу