Оказывается, за то время, что мы спорили, Иннофунтий сделал еще пару комбинаций отваров, которые мне предстояло выпить. Радовало меня в этом случае лишь то, что от обезвоживания мне умереть не грозило. Но травяные чаи температуру мне сбить не смогли.

В итоге домовой нашел где-то бутылочку спирта и вручил ее Клыкову, чтобы тот занялся растиранием моей многострадальной тушки. Так у меня отобрали еще и пижаму, без которой мне стало еще холоднее.

Растирание мне помогло, я проспала целых два часа, чувствуя себя абсолютно пьяной, потому что банально надышалась этиловых паров. А вот проснулась я не только с ознобом, но и с головной болью. Да что же это такое-то? Когда меня уже перестанет трясти?

– Да, машина очень нужна. Не знаю пока, но будем спускаться медленно, около часа, чтобы не усугублять, – услышала я разговор Леонида с неизвестным мне собеседником.

– Отправлю Антона. Он быстро довезет вас до санатория. Вещи заберут днем и отвезут в Березкино. Вера переправит домового, – голос Николая был каким-то уставшим что ли. – Алиска будет ждать вас, – прошуршала рация. Ну или что-то на нее похожее.

– К-куда? – Запротестовала я, когда у меня в очередной раз отобрали простыню.

– Мы едем в Май. Я не могу рисковать тобой, – объявил Клыков и, наконец-то, принялся меня одевать.

– Брось меня здесь, командир, – попыталась пошутить я, чем заработала укоризненный взгляд. Ясно, мне тут жизнь спасают, а я паясничаю. – Лёнь, ну в самом деле. Само пройдет, – поморщилась я, когда он натянул на меня объемный свитер из своих запасов. Видимо, мой чем-то не угодил.

– Не пройдет, – он посмотрел на меня с таким отчаянием, что я прикусила язык. И чего ерепенюсь? Все равно же он все по-своему сделает. – Антон будет ждать на дороге через сорок минут.

– Можно было бы дождаться утра, – вздохнула я, не понимая, зачем ради никчемной меня делается столько телодвижений. – Ты же две недели назад не тащил меня в город, потому что мне было плохо.

– Тогда я понимал, что с тобой, и ты поддавалась лечению. Сейчас другая ситуация и рисковать тобой я не намерен, – он помог мне надеть теплые ботинки.

– Да не бойся ты так, Верка ничего тебе не сделает, даже если я не выздоровею. Она у нас мирная, – хмыкнула.

Леонид только тяжело вздохнул, не поддавшись на провокацию. Он быстро оделся сам, поднял меня на руки и вышел из дома. На улице было хорошо. Шел легкий снег, на небе сквозь тучи мелькали звезды. Красиво.

Где-то на середине пути меня разморило, и я задремала. Проснулась только тогда, когда услышала знакомый голос.

– Как она? – Господи, кто сюда пустил маму?

– Температура не сбивается, – отчеканил Леонид недовольно. Видимо, тоже не ожидал здесь ее увидеть.

– В машину, – распорядился Антон.

Лёня сел на заднее сиденье со мной на руках, за что я была ему очень благодарна. Все же он сейчас служил барьером между мной и мамой, с которой мне пока не хотелось изъясняться. Сил на излишние душевные переживания у меня пока не было.

В машине мне резко стало душно, поэтому я принялась расстегивать верхнюю одежду.

– Что? – Забеспокоился Леонид.

– Жарко, – жалобно объявила я. Все же он меня сильно укутал, чтобы я не замерзла на улице.

Клыков тут же помог мне избавиться от лишней одежды.

– Почему она заболела? – Мама обратилась не ко мне, а к Леониду. Наверное, решила, что я все равно не в себе, и нечего меня спрашивать о чем-то.

– Мы вчера поднимались на плато, и она там замерзла, – снова начал себя оговаривать несчастный оборотень.

– Зимой? Зачем? – Встрял Антон.

– Затем, что это я туда попросилась. И вообще, я бы не заболела за несколько часов, – проворчала я, уткнувшись носом в воротник Леонида.

– При переохлаждении такое возможно…, – начала было мама.

– Невозможно! Лёня ни в чем не виноват, – неожиданно для себя распсиховалась я.

– Клыкова никто не обвиняет, – нетипично принял мою сторону Антон. – Сейчас мы доедем до Алисы и поймем, в чем дело, – миролюбиво сказал он.

Я удивленно посмотрела на Антона. Чего это с ним? Обычно он молчал, когда меня отчитывали, а тут прямо защищает.

Доехали мы достаточно быстро, но за это время я умудрилась вновь замерзнуть, так что пришлось одеваться обратно. Мама все это время нервно посматривала на меня, Леонид вообще с меня глаз не спускал. Лишь Антон все это время выглядел достаточно расслабленным, чтобы не делать мне лишние нервы.

Алиса нас уже ждала в отделении. Лёня внес меня в одну из палат, сгрузил на кровать и пристально обвел взглядом вошедших следом маму и Антона.

– Марта Мироновна, идемте, у меня есть несколько вопросов, – Алиса, оценив обстановку, быстренько вытолкала их из палаты и закрыла дверь.

Только после этого Клыков принялся освобождать меня от одежды, пока я не осталась в своей родной пижаме. После этого он потрогал мой лоб, нахмурился и, укрыв меня до груди одеялом, тоже вышел из палаты.

Алиса вернулась меньше, чем через минуту, следом вошел Леонид. Видимо, ходил за девушкой.

– Так, Марту Мироновну я отправила домой, Антон обещал проследить. Нечего ей здесь ночью делать. И так на прошлой неделе сложную малышку привезли, она две ночи толком не спала, – принялась она выдавать мне информацию, уловив, что меня это волнует. Ох, уже эти неправильные мутанты. – А сейчас меряем температурку, открываем ротик, вот датчик на запястье. Кровь возьмем проверим, Макс уже в лаборатории. Лёнь, отнесешь?

Ее фамильярное обращение к МОЕМУ Клыкову меня царапнуло неприятным холодком. У них что-то было? Хотя, он вещал что-то про одну женщину… Но кто верит мужикам? Хотя, Алиса даже выглядит несовершеннолетней. А Лёня не похож на педофила… Хотя в моем случае это никого не остановило, но все же…

– Отнесу, – кивнул мужчина, с беспокойством глядя на меня.

– Так, пульс участился, – я даже не заметила, как на руке появился странный браслет, – сейчас собьем температуру, а завтра назначим УЗИ. Мне не нравится тенденция…

– Что-то серьезное? – Нахмурилась я, глядя, как мне в вену втыкается игла.

– Транквилизаторы при длительном применении разрушают некоторые внутренние органы и дестабилизируют нервную систему. Главным было вывести компоненты из твоего организма, а сейчас нужно восстанавливать все повреждения, – Алиса хоть и говорила со мной, как с ребенком, но была честна, так что раздражения не вызывала.

– Это вообще излечимо? – Только и спросила я.

– Для совсем скверных вариантов всегда есть кровь оборотня, – услышала в ответ. – Держи, – она протянула пробирку с моей кровью Леониду. Мужчина взял ее и вышел из палаты. – Сейчас поставлю тебе капельницу. К утру будешь в норме.

Я кивнула, соглашаясь на манипуляции. Не знаю, какую она мне поставила капельницу, но уже через пять минут мне стало легче, а через десять я заснула, едва дождавшись возвращения Клыкова.