и неторопливо подошел ко мне. Стал сзади. Дыхание сбилось, когда я почувствовала, что Борис, вторя мою позу, склонился, коснувшись подбородком моего затылка.

— Девяносто градусов, — напомнил он, выравнивая мой локоть. — Неподвижно. Работает предплечье.

Спокойное ровное дыхание Бабая путалось в моих волосах, легким прикосновением ласкало кожу виска. Я никогда прежде не встречала таких людей, как он. Настолько сдержанных и превосходно контролирующих себя. Борис не был лишен эмоций. Просто они ним не руководили и находились под жестким контролем разума.

— Рассчитывай силу удара, — продолжил инструктаж Бабай, всё еще оставаясь в границах моего личного пространства.

Я себя чувствовала вполне комфортно, потому что подсознательно знала — Борис не сделает ничего мне во вред. Это я уже крепко успела уяснить. Возникла тонкая нить доверия.

Концентрируясь на игре, я сделала несильный удар, и моя четверка попала в лузу. Я так этому обрадовалась, будто впервые совершила нечто кардинальное и невероятное в своей жизни. Выпрямившись, я обернулась к Бабаю и улыбнулась.

— Быстро учишься, — отметил он. — Следующий удар сделаешь уже сама.

Я кивнула и начала кружить над столом, совсем как Борис, пытаясь проанализировать новое положение шаров. Никогда не могла подумать, что меня может заинтересовать бильярд.

— Мне нужно будет съехать? — спросила я, присматриваясь к своей синей двойке.

— Для меня это не критично, — Бабай глотнул из стакана немного воды со льдом, затем поставил стакан обратно на низенький столик, что был расположен у стены. — Ты уже освоилась. Можешь переделать спальню под себя.

— Нет, — тут же ответила я. — Она мне нравится. Нравится такой, какая есть. Без излишеств, — я взглянула на Бориса, он лишь едва заметно кивнул. — Разве что письменный стол бы не помешал и маленькая тумбочка. Но кардинальные изменения ни к чему.

— Твое право. Не забывай про локоть.

Склонившись над столом, я отправила двойку в лузу.

— Кажется, новичкам везет, — выдвинула я свое предположение.

— Нет. Ты просто быстро учишься. Хватаешь суть и тут же применяешь на практике, — анализируя мои движения, констатировал Борис, склонив голову чуть набок.

— Еще я подумала над тем, что хочу устроиться на работу, — я взяла мелок.

— Когда подумала?

— Только что, — честно ответила я. — Хочу что-то из себя представлять.

— Или снова убежать от реальности, как это было с учебой? — Бабай перевел спокойный взгляд своих светло-голубых глаз на мое лицо.

— Нет. Этот метод остался в прошлом, — уверенно ответила я.

— Хорошо, — Борис обошел стол и остановился рядом со мной. — Мы с тобой на одной стороне, Злата.

— Я… Я знаю.

— Когда наступит момент, каждый расплатится за содеянное, — Бабая посмотрел на меня с высоты своего роста. — Бей.

Мы вернулись к игре, но фортуна не долго оставалась на моей стороне, плавно ускользнув к Борису. Он играл искусно, за его движениями и расчётами оказалось очень увлекательно наблюдать. С каждым новым ходом мои шансы одержать победу в партии стремительно снижались. Но я не огорчалась. Пожалуй, я бы по-настоящему огорчилась, поддайся мне Бабай. Но он не изменял себе, даже в таких мелочах вынуждал меня смотреть на реальность здраво.

Борис не кичился своими умениями, он просто делал то, что у него отлично получалось. Мне в целом понравился наш формат диалога. Неспешный, разбавленный «восьмеркой» и моим новым опытом.

— Хочешь что-нибудь выпить или съесть? — спросил Бабай, когда наша партия завершилась.

— Нет. Спасибо, — я оставила свой кий на специальной подставке. — А это ваш паб, я права?

— Да. Место исключительно для наших людей.

— Странно. Но я никогда о нем не слышала.

— На это мы и делали ставку, — тонкие губы Бориса Аристарховича чуть дрогнули в полуулыбке. — Едем домой.

Я кивнула, пусть слова Бабая и не звучали, как вопрос, а затем засеменила вслед за ним. Когда мы оказались на первом этаже, все присутствующие, как по щелчку, замерли. Борис Аристархович на это не обратил никакого внимания.

Мы вышли на улицу, где уже разлился мягкий теплый вечер. Солнце почти догорело, напоследок мазнув по небу рубиновым. На небольшой парковке, расположенной справа от паба уже стоял черный глянцевый красавец Кадиллак.

— Это Кадиллак Эльдорадо? Шестое поколение? — не удержавшись, спросила я.

— Разбираешься в машинах? — кажется, что Бабай почти удивился.

— Нет. Папа… Он любил классику. — Я резко замолчала. Вспоминать родителей всё еще было слишком больно. — Рассказывал мне о машинах. Вот и запомнила. Я такую красавицу никогда в живую не видела.

— Эту ласточку сложно достать. Садись.

— Мы поедем на ней? — изумилась я.

— Да. Это моя машина и я на ней езжу, — Борис сел за руль.

Внутри автомобиль выглядел так, словно только что сошел с конвейера. Очевидно, над ней хорошо потрудились, чтобы сохранить всё так, как изначально задумывалось разработчиками.

— Знаете, — осторожно начала я, когда Бабай выехал на дорогу. — В другой машине вас уже будет сложно представить.

— А ты и не представляй. Эта — моя личная. Рабочая — примитивная современность.

Когда мы вернулись домой, я напоследок взглянула на красавицу-машину. Она была просто потрясающей. В подземной парковке стояло множество других современных и непременно очень дорогих автомобилей. Даже имелось несколько знаменитых электрокаров, но перед классикой они становились лишь бледным пятном, скучным фоном.

Лариса к нашему возвращению уже ушла, оставив после себя привычную чистоту и ароматный ужин. Я остро ощущала, что наш диалог с Бабаем еще не завершён, пусть главные пункты мы уже и обозначили.

Новый жесткий и неприветливый мир почти подпустил меня к себе. Но я чётко понимала, на каких именно правах сумею в нем укорениться. Это был мой личный выбор. Пройдя полное обнуление, столкнувшись, практически врезавшись и разбившись об острые грани реальности, я осознала, что в одиночку не справлюсь. И где-то глубоко-глубоко в подсознании у меня возникло стойкое чувство, что Борис уже знал о моих намерениях.

Он ушел на кухню, не включив свет. Полутьма окутала его тело так правильно и естественно, словно и впрямь была давней подругой Бабая. Я же пока что нуждалась хотя бы в клочке неяркого освещения. Настроив его в гостиной, я отошла к большему затемненному окну.

Борис почти бесшумно вернулся в комнату, прихватив с собой стакан с алкоголем. Мое сердце напряженно билось о рёбра. У меня еще был шанс отказаться от задуманного. Я быстро пресекла любое малодушие. Понимала, что если всё и произойдет, то Бабай резко не воспылает ко мне ни страстью, ни любовью. Зато чётко обозначит мое место в его жизни.

Он сел на диван и откинулся на спинку. Отвернувшись от окна, я поглубже втянула воздух и подошла к Борису. Он, глотнув напиток, посмотрел на меня