— И от этого не может быть отвратительным супругом? — Я подняла бровь. — Если ты действительно хочешь попробовать побороться за корону и за его сердце, я тебе мешать не буду. Даже помогу, чем смогу. Но очень уж любопытно знать, чем тебе помешал мой приезд?

— Вокруг твоей персоны, сестрица, разразился безобразный скандал! — Она в сердцах даже ножкой топнула. — Даже когда ты была где-то далеко, на меня косо смотрели! А теперь никто не хочет даже не здоровается! Представляешь, я сегодня проснулась, и узнала, что меня обсуждают даже слуги!

— Подожди, а ты-то тут при чем?

— Ну и дурра, ты Анна! — Прорычала она. Лицо ее раскраснелось от гнева, и даже через слой белил моя сестра стала похожа на перезрелый помидор. — При том, что я — сестра главной распутницы этого сезона!

Я сделала глубокий вдох. Это какое-то своеобразное боевое крещение в императорском дворце, или мою жизнь действительно кто-то захотел превратить в пытку?

— Я — не распутница. Отец наверняка писал тебе, и рассказывал, что случилось.

— И что мне теперь? Ходить каждому сплетнику в лицо его писулькой тыкать? Надо было тебе выходить замуж за Маркуса, пока звал! Тогда бы этого ничего не было.

— То есть, я должна была пойти под венец с этим… насекомым, — Не выдержала я. — Чтобы тебе продолжали улыбаться люди, которым на тебя плевать?

— Да ты хоть представляешь, ЧТО о тебе говорят?! Ты сбегаешь с каким-то оборотнем по дороге на отбор! Несколько недель от тебя никаких вестей, весь двор шепчется за моей спиной, когда же это моя сестра принесет в подоле ублюдка-волченка! Потом, как только слухи немного поутихли, императору приходит письмо о тебе, в котором написано: волк наигрался, заберите свою девку обратно, и императорский дворец превращается в осиный улей, и каждый норовит меня ужалить! Потом объявляешься посреди ночи, в компании мужчин в непотребном виде, а утром вся прислуга шепчется, что ты спала в чем мать родила, и не факт, что одна!

— Ты правда веришь во все это? — Тихо прошептала я.

— А чему мне еще верить?! Из-за тебя…

— Лиз… Это временные трудности. И это можно пережить. — Устало сказала я. — Я искренне желаю тебе победы на отборе, а сама постараюсь отбыть домой как только появится возможность. А теперь пошла вон из моей комнаты.

На бал все-таки идти пришлось.

Не смотря на гадское настроение и ссору с сестрой.

Ради меня даже вызвали главную диву-фрейлину, которая объяснила, что причиной не явления на бал может являться только серьезная болезнь. Ну и что, что я не конкурсантка? Не прийти на праздник его сиятельства было бы серьезным оскорблением. Я же не хочу, чтобы моя семья попала в немилость?

Куда уж немилостивее.

Так что я начала нехотя собираться, рассчитывая, что удастся отсидеться где-то в углу.

Привлекать внимания совершенно не хотелось, но все платья из моего багажа как назло оказались яркими и кричащими. Я выбрала светло-бежевое с белым кружевом, а вызывающее декольте прикрыла тонкой шалью. Ну, ничего. Хотя, конечно, не мой стиль.

На балу было… скучно. Все девы замолкали при моем приближении, а стоило повернуться к ним спиной — отовсюду раздавались смешки и шепотки. В меня только что пальцем не тыкали.

Это только подтолкнуло меня к решению сегодня же попросить у императора разрешения как можно быстрее отправиться домой.

Я отошла в дальний угол бального зала, но и здесь меня доставали косые взгляды и долетали обрывки фраз. Кажется, что бы я не сделала — все равно буду в центре внимания.

— Отвратительно. — Послышался мягкий мужской баритон прямо над моим ухом.

Я обернулась, и увидела одетого по столичной моде молодого мужчину.

— Что вы имеете ввиду?

— Они ведут себя просто отвратительно. — Объяснил он. — Простите, не представился. Лэрд Бруно. К вашим услугам, дева Анна.

— Похоже, я в представлении не нуждаюсь.

— Ваше имя у всех на слуху. Но не обращайте внимания на этих сплетников… они погрязли в своем ханженстве. Стоит кому-то совершить мало-мальский проступок…

— По вашему я совершила проступок?

— Конечно же нет. Я имею ввиду, что они цепляются за любые слухи как голодная собака за кость. Позвольте я буду вашим кавалером на сегодняшний вечер.

— Простите. Мне хотелось бы уединения.

— Понимаю. Тогда могу предложить вам прогулку по вечернему саду. Я понимаю, что это не подходящее место для обсуждения деловых вопросов. Но мне хотелось бы поговорить о поставке зажигалок для курительных трубок. Это же ваш отец их придумал? Гениальное изобретение!

— Да, конечно. — О механизмах, придуманных отцом, я была готова говорить часами, потому что часто помогала ему искать материалы и экспериментировать с ними.

— Давайте выйдем в сад, здесь, пожалуй, слишком шумно. Давайте устроимся в какой-нибудь беседке, и все обговорим…

Парк был хорошо освещен магическими огнями и полон гуляющими людьми. Прямо у входа, на разукрашенном постаменте маг-заклинатель показывал завораживающие трюки и раздавал девам цветы, выращенные на их глазах из семечка.

Бруно тоже взял такой цветок, и преподнес его мне со словами:

— В знак моей симпатии.

— Благодарю. — Я взяла цветок лилии, который источал неестественно сладкий аромат.

Мы выбрали уединенную беседку в полутени, и устроились на лавочке для обсуждения. Я была готова отчаянно торговаться за каждую зажигалку, надеясь покрыть хотя бы часть расходов на этот ужасный отбор.

Не понравится цена — пусть поищет другого мастера, который бы взялся за эту работу!

Бернарда интересовала действительно крупная партия, целых сто двадцать штук, и мы даже сговорились о цене — я посчитала приемлемым брать по золотому за одну зажигалку. Пусть не жлобится, продаст то он их по пять. И теперь прикидывала, сколько времени нужно будет для изготовления большого заказа. Надо будет поторопить его с договором, чтобы сразу отвезти его к отцу и не терять время на пересылки.

Но исключительно меркантильные мысли были прерваны. Рука Бруно мягко легла на мою талию, и я почувствовала, как он притягивает меня к себе.

— Что вы себе позволяете? — Возмутилась я.

— Дева Анна… Мы же оба этого хотим…

— Мы оба хотим подписать выгодный договор. А чего хотите лично вы — меня мало волнует.

— Ну перестаньте. Жеманство вам не к лицу. Мы же оба понимаем, что небольшая разрядка не помешает нам обоим. Я предлагаю уединиться…

Его прервала хлесткая пощечина.

— Не смейте приближаться ко мне! — И, поднявшись со скамьи, я вышла из беседки.

— Шлюха! — Крикнул он мне в след.

Я продолжала идти с гордо поднятой головой сквозь молчаливые скопления людей, наблюдавших за столь пикантной сценой. Они