– Покажи мне список, – сказала женщина Хейзел.

Первый Хейзел достал телефон, открыл приложение и продемонстрировал ей.

– Что это значит? В каком я списке? – спросил Роуэн.

Ему не ответили.

– Ты Роуэн Чесс? – спросила Хейзел.

Роуэн кивнул.

– Можете звать меня Датлоу, – сказала она. – Он – Лимерик, – она указала на первого Хейзел, – а это Мэйдэй.

Невысокая женщина в футболке Королевских военно-воздушных сил оторвалась от облепленного наклейками ноутбука, где быстро что-то печатала.

– То есть Хейзел среди вас нет? – спросил Роуэн.

– Мы называем друг друга Хейзел на людях. Это помогает еще больше дистанцироваться от тех, кто заинтересован в нашем местонахождении.

– И кто это? – спросила Эмили.

Датлоу просто посмотрела на нее.

– Те люди, которые забрали вас из дома у озера, – сказал Лимерик.

– Что все это значит? – спросил Роуэн. Он ткнул пальцем в плакат на стене. – Кто, блин, такая Хейзел?

– Ты не слышал о Хейзел? – спросила Датлоу.

– Нет, – ответил Роуэн. – А должен был?

Она обернулась к Эмили.

– А ты?

Эмили покачала головой, но взгляд Датлоу задержался на ее лице.

«Не поверила мне», – подумала Эмили.

– Я знаю, что Хейзел чокнутый и что в «Обитателях холмов» так зовут персонажа, – сказала Эмили. – На этом все.

На самом деле Эмили знала гораздо больше – в том числе то, что Хейзел был лучшим игроком за всю историю «Кроликов». Игроком, который сначала победил, а затем таинственным образом проиграл в восьмой итерации игры. Но, насколько Эмили знала, Хейзел был геймером, одержимым головоломками, а не каким-то там социально-политическим революционером.

– Некто по имени Хейзел давным-давно начал это движение, – сказала Датлоу. – Закрытые форумы, сервера в Дискорде, даркнет, едва модерируемые имиджборды – он или она постили сообщения везде, призывая нас к революции.

– Какой? – спросил Роуэн.

– Тихой, но эффективной, – ответила Датлоу, прислонившись к стойке.

– Появилась группа граждан, заинтересованных в том, чтобы отбирать у одного процента и отдавать девяносто девяти, и начала распространять послание Хейзел, – сказал Лимерик.

– А Скарпио как раз в этом одной проценте, да? Что вы хотите с ним сделать? Похитить? Убить?

– Господи, – сказал Лимерик, – нет, конечно. Нам нужна помощь в решении некоторых корпоративных экологических проблем. Он единственный миллиардер, который заботится о природе. Ну хотя бы пытается. Нет, наша цель не Скарпио.

– «Мы хотим то будущее, которое нам обещали, а не то, которое мы заслужили», – сказал Роуэн. – Это ваше послание?

– Именно так, – сказал Лимерик.

– И что это значит? Какое будущее нам обещали? – спросил Роуэн.

– Нас обманули. Сказали работать усердно и честно, и американская мечта станет нашей. Но никто не говорил, что мы просто уголь, которым богачи растапливают печи и богатеют еще сильнее, – сказала Датлоу.

– Замечательная метафора, но не слишком ли однобокая? – спросила Эмили. – Люди же постоянно богатеют. Спросите Селену Гомес или Снуп Догга – думаете, они скажут, что американская мечта мертва?

– Редкие истории успеха ничего не меняют, – сказал Лимерик. – А перемены нужны.

– Какие? – спросила Эмили. – Чем конкретно вы занимаетесь?

– Раньше от Хейзел приходила информация о взломанных банковских счетах самых злостных наших врагов – загрязнителей окружающей среды, наркоторговцев, пиратов и похитителей, владельцев трущоб и так далее. Они лгали нам, обманывали, следили за нами, и то же самое с ними делали мы.

– А поподробнее?

– Око за око, – ответила Датлоу.

– И что это значит?

– Те, кто не причинил никому вреда, не пострадали. В отличие от всех остальных.

– И? Это помогло?

– Поначалу мы думали, что помогаем, но редкие капли добра не справятся с бездонной бочкой говна, – сказал Лимерик.

– Однако незадолго до исчезновения Хейзел появилось новое послание, – сказала Датлоу. – Он или она обнаружили нечто, способное изменить мир.

– Что это было? Что произошло?

– Нам прислали список.

– Какой?

– Этот. – Лимерик протянул телефон через журнальный столик. На экране был открыт сайт. – В последнем послании Хейзел было сказано, что люди из списка помогут нам изменить мир. Помогут все исправить.

– В смысле «в последнем послании»?

– Сразу же после него Хейзел пропал. Перестал писать. Кто бы это ни был, тот человек просто исчез.

– Когда это было?

– Где-то в 2006, – ответил Лимерик.

– И с тех пор вы…

– Распространяем послание Хейзел, – ответил Лимерик. – Слова Хейзел вдохновили нас на перемены. На нас лежит ответственность.

– Почти двадцать лет прошло. Кто-нибудь еще помнит Хейзел?

– Те, кто верит в послание, продолжают распространять его всеми посильными методами.

– Вы вообще уверены, что Хейзел существует? – спросила Эмили.

– Это не имеет значения. Какая разница, существовал ли Хейзел или это была группа людей? Послание остается тем же.

– Это послание? – спросила Эмили, указывая на огромный плакат. – «Мы хотим то будущее, которое нам обещали, а не то, которое мы заслужили»?

– Это самая популярная цитата, приписываемая Хейзел, но за ней кроется гораздо большее, чем простой лозунг.

– Например?

– Баланс, обмен ресурсами, новая, лучшая жизнь.

– Простите, но такое ощущение, что вы «Поллианну» перечитали, – сказал Роуэн.

Лимерик с Датлоу повернулись к нему.

– Самосохранение и жадность присущи всем людям, – продолжил Роуэн. – Безудержная глупость – наш самый богатый ресурс. Неужели вы искренне верите, что успеете существенно изменить баланс сил до того, как человечество уничтожит само себя, не справившись с нетерпимостью, расизмом и нарочным невежеством религиозных организаций?

Эмили посмотрела на него, вскинув брови. Видимо, парень был не так прост, как казалось.

– Война между имущими и неимущими стара как мир, – продолжал тот. – Многие пытались закончить ее. Я искренне надеюсь, что вам это удастся, но верится с трудом.

– Можете рассказать нам о вашем списке? – попросила Эмили.

Лимерик обернулся на Датлоу, а та кивнула.

– Когда мы впервые получили его, – сказал Лимерик, – в списке было несколько тысяч имен. На следующее утро после исчезновения Хейзел половина имен исчезла. Через неделю оставалось всего пятьдесят.

– Кто отвечает за список?

– Понятия не имею. Он полностью децентрализован.

– Но как тогда он работает? – спросил Роуэн.

– Насколько мы поняли, список поддерживается с помощью блокчейна. Каждый блок в цепи обладает собственной неизменной копией списка, а поскольку хранятся они независимо друг от друга, их практически невозможно взломать.

– То есть вы не знаете, кто редактирует список?

– Нет.

– А людей из списка вы искали?

Лимерик покосился на Датлоу.

– Что? – спросила Эмили.

– Пытались.

– И?

– Все либо недавно скончались, либо пользовались псевдонимами, отследить которые не получилось, либо их попросту не существовало, – ответил Лимерик.

– Вы никого не нашли? – спросила Эмили.

Лимерик кивнул.

– Либо людей вычеркивают из списка после их смерти, либо…

– Что? – спросила Эмили.

– Либо наоборот.

– В смысле? – спросил Роуэн.

– Возможно, их сначала вычеркивают и потом они умирают.

Роуэн