Целуясь, мы упали на диван. Я краем уха услышал, как хитрый Сан Саныч прошёл на кухню искать вкусняшки, но мне было не до того, чтобы его останавливать.

* * *

Утром я проводил Ирину до её работы, потом завёл Сан Саныча домой и направился в чебуречную напротив ГОВД. Сюда Шухов всё равно не заходит и меня не засечёт, хотя, говорят, когда он сам был опером, то трапезничал здесь постоянно.

Пришёл туда, позвонил отцу в кабинет и предложил попить чай. Он согласился, а я пока занял место за столом в углу и заказал несколько чебуреков, благо, деньги у меня были. Кажется, пока я не смогу вернуться к кабинет, это место будет моей базой и точкой встречи с коллегами.

Жаль только, что здесь негде писать, ведь клеёнки так сильно пропитались жиром, что к ним всё постоянно прилипало. Кассир и повар курили на улице, клиентов всё равно кроме меня не было, на маленьком телевизоре мелькала заставка передачи «Смак» ещё старого образца, где не готовили яичницу, выводя название программы кетчупом, а писали краской на стекле.

Отец пришёл быстро. Усталый, глаза красные, на лице щетина. Кажется, домой он со вчерашнего дня не возвращался.

— Да там в районе катались, — пояснил он, сложил чебурек в два раза, съел в пару укусов и отпил чай могучим глотком. Только после этого уставился на меня. — А ты чё это не в области? У тебя же реабилитация, вроде.

— Некогда, батя, надо дела допинать.

— А мне шепнули по секрету, — отец хитро посмотрел на меня. — Что ты вчера Артура загрузил, когда встречался с ним. Что там случилось?

— Тебя всё равно не было на месте, пришлось своими силами.

Вкратце я рассказал ситуацию, не упустив и то, что Орлова провоцировал человек из банды Слепого. Отец глубоко задумался.

— А ведь чуть не упустили их, — наконец, произнёс он и взялся за второй чебурек. — И смежники вчера суетились, отвлекались, но у них и без этого хватало забот.

— Ну, зато вопрос решился, от парней пока отстали. Крови не пролилось у нас, а вот Чапай, чую, не жилец более. Но плакать не будем, и темнухи, надеюсь, не повиснет. Тело-то вряд ли найдем.

Отец очень внимательно посмотрел на меня и довольно хмыкнул.

— Рассуждаешь, как волк.

— Это плохо?

— Наоборот… Далеко пойдёшь, — сказал он. — Тебя точно надо к нам. Хорошо ещё хоть к тяжам взяли в отделение, а то бы тогда попал к имущественникам, а там в этой рутине даже думать некогда. Сутки носишься, ищешь украденные шмотки и всяких куриц, а потом пишешь и пишешь. У вас тоже рутины дохрена, но хотя бы есть, где мозгами пораскинуть. Но всё равно, это же была не твоя задача.

— А какая разница? Представь, пострелялись бы они, кому бы пришлось ехать и эти трупы пересчитывать?

— И то верно, — он усмехнулся. — Там бы такое побоище случилось, не разгребли бы. И чего ты хотел поговорить? О об этом деле?

— О другом. О Кузьмине…

— Да не парься ты насчёт Борьки, — отец отмахнулся. — Он сам решил по этой дороге идти, хотя я ему предлагал, как выпутаться.

— Я не из-за этого. Хочу понять, как он с серией связан.

— Вот это хороший вопрос. Он и в УГРО же работал, ещё инспектором, и к нам когда попросился, я его сразу без вопросов взял. А вот стоило бы их задать, потому что уже потом присмотрелся, понял, что он это…

— Что? — спросил я, когда отец слишком уж задумался.

— Честно, только между нами, — он нагнулся чуть вперёд. — Жил он не на одну получку. Осуждать за это, знаешь, сложно, много кто из наших и ваших на стороне заработок имеет. Но надо твёрдость характера проявлять, ведь одно дело — шабашка какая-то или благодарность от спасённого, а другое — когда начинаешь целенаправленно использовать положение для заработка. Договариваться за деньги на что-то глаза закрывать, а потом и сами взятки брать.

— И Кузьмин их брал?

— За руку не ловили, — отрезал отец. — Подозрения были, не оправдались. Но он стаж потом выработал и ушёл на пенсию по выслуге, устроился в банк, в тот самый, что… короче. — он явно сказал больше, чем хотел, но всё-таки успел остановиться, — короче, ушёл и ладно, бабки там исправно платили, у нас кто-то ему даже завидовал. А вот когда мы начали с этим «Фениксом» работать, предложили Борьке посотрудничать, с нами же всё-таки раньше был… да ты и сам тогда в кабинете слышал, что он сказал. А потом раз — и… — отец пожал плечами. — Вот до чего докатился.

— Я тут узнал, что он, оказывается, был в хороших отношениях с Рудаковым. Семьями дружили, на шашлыки ездили, в кабаки ходили.

— Такое было, да, — он отпил чай и осторожно поставил кружку на стол, причём она даже не стукнула. — Сейчас основная версия — Борька Кузьмин, используя свои старые наработки ещё по УБОП, набрал себе банду из всяких личностей, типа того же Сёмы и Ганса, может, кого-то ещё. А Рудаков — за их деньги делал отказные по заявам о без вести пропавших стариках, позволяя оставаться в тени. А через банк отмывали доход от продажи квартир.

— А вдруг там Рудаков всем рулил? — предположил я. — Да и приватизированные квартиры, знаешь, денег стоят, и для небольшой банды из нескольких человек — куш прямо неплохой. И посторонних там нет, закрытое общество, никто лишний не прознает.

— Вряд ли следак рулил, — с сомнением произнёс отец. — Хотя в наше время чего только не бывает. Вообще мы думаем, что когда ты увидел серию, и мы их начали прижимать, Борька начал поспешно избавляться от «коллег». А потом испугался, что мы свяжем его с ними по старым материалам, и решил избавиться лучше от нас с тобой. Чтобы наверняка себя обезопасить. И банк, опять-таки… А смежники всё на Кросса думают, — он хмыкнул.

— Всё так серьёзно? — я задумался. — Риск избавиться от нас высокий, последствия опасные, да и мы его даже не подозревали, он с