— Что-то вроде того, не присматривался. Я тут пришёл поговорить с Ириной Полежаевой, она ещё не ушла?

— Ну ты, брат, губу-то себе закатывай хоть иногда, — один из помощников засмеялся. — Стрелок-то ты, может, и меткий, но ей-то как минимум майоров подавай, а не летёх.

— А мы по работе, — отрезал я с усмешкой. — Да и где наша не пропадала? Вот сегодня с ней и прогуляюсь.

— Не пойдёт она с тобой, — тут завёлся второй помощник. — На что спорим?

— На сто баксов.

— Не-не-не! — тут же съехал он. — За столько не собираюсь.

Тяжёлая металлическая дверь с висевшей на ней объявлением «Не хлопать дверью» начала открываться, толстая пружина заскрежетала, и на улицу выскользнула сама Ирина. Дверь оглушительно хлопнула, но никто и ухом не повел — привыкли уже.

— Васильев? — удивилась следачка.

— Днём не вышло, — отозвался я, — а поговорить обещал. Могу проводить до дома, если что, мы вдвоём в обиду не дадим. Саня, лапу!

Сан Саныч подался чуть вперёд, сел, вытянул лапу, а потом пару раз жалобно заскулил, когда её никто не пожал. Молодец он, знает, как надо, сколько раз я с девчонками знакомился с его помощью. Вот и Ирина сразу не выдержала.

— Ой, да, сейчас иду.

Она подошла, чуть наклонилась и пожала Санычу лапу, а после погладила по голове. Псу это было мало, и он показал свой козырь, позволяющий найти общий язык с кем угодно — лёг и подставил брюшко, чтобы его почесали, а сам при этом дёргал задней лапой.

— Темно уже, — тут уже насел я, — давай, доведу до самой двери. С нами никто не кинется.

— Ну идём, — Ирина улыбнулась.

Помощники начали тужиться от зависти, а я махнул им на прощание и отвернулся.

— С кафе не вышло, — сказал я. — Но можем попить дома чай.

— Вы уже и на чай напрашиваетесь, — она укоризненно глянула на меня. — Давайте лучше о работе, Васильев, вы мне что-то хотели рассказать про Олега, а сейчас любые детали могут быть важны.

— Само собой.

Мы перешли через дорогу, прошли у киоска с сигаретами и пивом, и я только собрался быстренько рассказать Ирине некоторые детали (вернее, задать нужную тему, чтобы и она сама мне кое-что поведала о коллегах), как заметил лежащего у киоска человека в тёмных штанах и китайской ветровке.

— Пьяный лежит? — Ирина остановилась. — Замёрзнет же, холодно.

Сан Саныч потянул туда поводок… а у меня в голове словно звякнуло! Забыл же, а ведь место-то самое, как было записано в протоколе. Вот киоск, через дорогу — закрытый кинотеатр, там Кросс собирался ставить автоматы, а дальше платная охраняемая стоянка.

Точно, оно…

К киоску иногда подходили люди, косились на лежащего, но быстро отходили по своим делам. Думают, что пьяный — и действительно народ много пил, кто-то и под заборами вот так валялся.

Значит, придётся самому.

Я шагнул к человеку, Сан Саныч обнюхал его и лизнул в лицо. Мужик лет сорока, лежавший на земле, пробурчал что-то неразборчивое и махнул рукой.

На первый взгляд — действительно будто пьяный. Просто я вот только что вспомнил, что тогда это тело описал участковый, потому что весь УГРО был на разборке, и этим трупом заняться было некому.

А потом выяснилось, что и криминала не было. Обычный сердечный приступ, который случился на улице, как потом написал Ручка в заключении после вскрытия.

Хорошо, что я пошёл по этой дороге.

Иногда, когда люди видят подобное, они цепенеют и проходят мимо, решая, что пусть этим займётся кто-то другой, а не они. Из-за этого и бывали случаи, когда в доме кого-то убивали, а никто из соседей, слыша это, даже не звонил в милицию. Часть людей пугалась последствий, а часть думала, что обязательно позвонит кто-то другой. И нередко бывало, что каждый надеялся на другого — никто так и не звонил…

Но помогать-то любят многие, просто надо обращаться не ко всем разом, а к кому-то конкретно. Тогда результат будет.

— Водкой не пахнет, — сказал я, хотя даже не принюхивался. — Сердце прихватило. Так… — я огляделся. — Эй, парень в джинсовке! Да, да, ты! Человеку плохо, сердечный приступ. Там телефон-автомат за углом. Вызови скорую сюда, а я с ним побуду.

Парень, который только что прошёл мимо, баюкая на руках двухлитровую сиську пива, тут же помчался к телефону. И я уверен, что он добежит до автомата, вызовет скорую и даже покажет им дорогу. Ведь его попросили напрямую.

— Эй, — я постучал в окошко киоска. — Человеку плохо, умирает, надо ему под голову что-то положить. Дай что-нибудь!

Сидевшая там продавщица, которая, я уверен, давно заметила лежащего, тут же достала свою куртку, мы быстро подложили её ему под спину, и приготовила воды. Собирались и другие люди, кто-то просто смотрел, кто-то предлагал оказать первую помощь.

Скорая приехала быстро. Усталый врач вышел и глянул на лежащего.

— Алкашей не возим, — тут же заявил он.

— Сердце у него, — загудели собравшиеся разом. — Сердце!

Врач присмотрелся внимательнее и тут же засуетился. Хоть препараты у них были нужные, повезло ему. Собравшиеся вокруг мужики помогли загрузить его в старую машину (после моей настойчивой просьбы, чуть ли не пальцем пришлось показывать, кто именно), и скорая уехала, включив мигалку.

— Вот как, — произнесла Ирина, ёжась от холода. — А хорошо, что вы такой внимательный. И как организовали всех.

— Можно на «ты», Ира, — сказал я и посмотрел на часы. — Так, уже совсем поздно, а нам ещё надо поговорить о многом.

— Ну, давай тогда на чай, — пригласила она. — У меня печенье осталось.

Ирина пошла рядом со мной, а я ещё раз оглянулся на киоск.

Действительно, сегодня многое изменилось. И этот мужик, возможно, выживет. И другое важное изменение есть в жизни многих людей в городе, о котором они не знают — самая известная ОПГ Верхнереченска сегодня так не появилась.

Но это палка о двух концах. Ведь другое крупное ОПГ никуда не исчезло, будет копить силы. И это может сильно повлиять на город.

И уже на следующий день я увидел последствия…

Глава 8

— Ой,