Бывает и так: у мужчины вообще ничего нет, но он может дать ей свою любовь, что для нее намного важнее, чем все остальное. У него есть любовь к ней. Он сообщает ей: «У меня нет тебя, а ты – единственное, что представляет для меня ценность».

Так что в отношениях «есть» и «нет» всегда относительны.

УВЕЛА МУЖИКА

Или другой пример: жена в мужчине ничего не видит, она воспринимает его как того, у кого руки не из того места растут. Она ведет себя пренебрежительно по отношению к мужу, не желает его (или желает не его) и помышляет о разводе.

Но как только у него появляется любовница, которая воспринимает этого мужчину иначе, то жена вдруг, неожиданно для себя, тоже начинает видеть его привлекательным. Как того, у кого есть и кто ей нужен.

Появление другой женщины, которая им интересуется, может принципиально изменить расклад в этой истории. Мужчина приобретает для жены ценность, которую он не имел до этого, и она уже совсем не хочет с ним разводиться. Раз другая женщина в нем что-то увидела, раз он стал желанным для другой, значит, в нем что-то есть, и надо присмотреться получше: «Наверное, я что-то пропустила!»

И если раньше в его лице терять было нечего, то теперь вдруг женщина чувствует, что ей есть что терять. Она внезапно начинает ценить без двух минут бывшего и вступает в ожесточенную борьбу за него.

Нагло-щедрый орган «возьми-дай»

И все-таки что же есть у мужчины, у которого есть? В первую очередь у него есть ощущение права.

Ведь вправе брать только тот, у кого есть. А иначе мужчина будет занимать по отношению к женщине, да и к миру в целом, скорее детскую позицию зависимости.

Мужчина, у которого есть, вправе брать не только женщину, но и деньги. У него в принципе есть ощущение, что он может и дать, и взять. Метафорически скажем, что у такого мужчины есть нагло-щедрый орган «возьми-дай».

У него есть право брать и желание дать. Дает он с легкостью, без ощущения, что что-то теряет. «От меня не убудет». Женщины к такому ощущению права в мужчине тянутся.

А у мужчины, у которого нет, – этого ощущения права тоже нет. Он, как говорится, ни дать, ни взять. Если он и дает, ему кажется, что он лишается, или он делает это из позиции жертвы, а брать он вообще не вправе. Да и нечем ему брать: нет у него нагло-щедрого органа.

Глава 4

Ни дать, ни взять

Богатый дядюшка, поделись!

Есть люди, которые изо всех сил сохраняют позицию «у меня нет». Они организуют свою жизнь так, что все время чего-то лишаются. Вечные лишенцы, они же вечные жалобщики. Всегда ноют, всегда не удовлетворены, всегда у них все плохо.

И чем бы ты ни пытался им помочь, этого всегда недостаточно. «Нет, не то, не столько, не тогда». За их постоянным нытьем скрывается их глубинная позиция: «У меня нет». Эту позицию они отстаивают с упорством, достойным лучшего применения. Например, близкие устраивают такого человека на хорошую работу с достойным доходом, а он в итоге организует ситуацию таким образом, что его увольняют.

Самая распространенная мечта таких людей – выиграть кучу денег, но всегда лишь на уровне фантазии: «Как было бы хорошо, если бы у меня все было!» Но если вдруг в реальности на них свалится такое счастье, они, сами того не осознавая, сделают все, чтобы от этого избавиться. Так они смогут сохранять и поддерживать бессознательную позицию «у меня нет» и продолжать мечтать.

При этом человек, у которого нет, всегда ориентирован в отношении того, у кого есть.

Например, Генрих Гейне всегда был устремлен взглядом и желанием на «есть» своего богатого дяди. Важно верить, что у богатого дядюшки есть и что он когда-то тебе даст. А для этого важно постоянно демонстрировать, что тебе не хватает.

Кстати, те, у кого есть, часто чувствуют груз вины за то, что у них есть. И это всегда так или иначе сопряжено с бессознательной виной. Это является ношей, ответственность за которую нужно нести. Благотворительность – это один из способов избавляться от этого чувства вины. Тот, у кого есть, что-нибудь да даст тому, у кого нет. А еще лучше, как мечтают многие «лишенцы», возьмет его на содержание.

ФРЕЙД И «ЗАВИСТЬ К ПЕНИСУ»

Если спроецировать эту закономерность на отношения полов, то классической схемой, определяющей сексуальную позицию в отношениях мужчин и женщин, является «есть» со стороны мужчины и «нет» со стороны женщины.

Страх кастрации у мужчины – страх лишиться того, что у него есть. Это «есть» может быть большим или маленьким – не так важно. Но мужчина всегда встревожен в отношении утраты того, что у него есть, он всегда боится потерять: женщину, свободу, деньги, работу.

«У меня есть», если присмотреться, всегда по своей природе носит воображаемый оттенок – это как мираж. Но мужчины склонны верить, что они хоть чем-то да обладают. Но и женщины тоже склонны верить в то, что мужчины чем-то да обладают. Вокруг этой наивной веры и вертятся отношения полов.

Женщина в отношениях полов в классической патриархальной модели занимает скорее позицию «у меня нет, но у него есть». Это то, что Фрейд называл «завистью к пенису».

Женщина полагает, что у мужчины есть и он может ей что-то дать. И это что-то может принимать самые разные формы: деньги, статус, забота, ребенок, сексуальное удовлетворение, его желание и любовь.

Именно поэтому в традиционном обществе власть располагается на стороне мужчины: власть всегда на стороне того, от кого ждут. Если ты ждешь, что другой тебе что-то даст, ты этим самым неявно передаешь власть тому, от кого ждешь.

Многие истерические женщины, как считал Фрейд, завидуют мужскому полу: «Почему я не родилась мужчиной!», «Почему у меня нет, а у него есть, это несправедливо!». Такая женщина будет все время «кастрировать» мужчину: «Ты не мужик, у тебя нет. Есть у настоящего мужчины, а ты что?»

Но, как правило, женщина все же пытается сохранить в своем ощущении, что у ее мужчины есть. Ей важно сохранять его образ потентным, чтобы она могла ждать и получать от него. Она может даже всячески отрицать его несостоятельность, лишь бы продолжать верить, что у него есть и он сможет ей дать. Поэтому женщина ждет от мужчины всего. В этом причина