- Всего лишь болотные твари. Те, которые двоих легионеров похитили. Живьём хочет взять.

Остальным пришлось только покивать: они не видели сквозь туман. Да и обладатели полной Сферы так не могут. Тут дело немного в другом: Апиций был готов к нападению, они обсудили его заранее с легатом. Для обоих было очевидно, что оно состоится, ведь чудовища, попробовавшие человечины, больше не могут отказаться от этого деликатеса. А что ещё могло заставить Апиция накрыть туманом лагерь?

- Почему стоим? Не пора ли начать готовить идола к транспортировке? - Домициан повысил голос. Он мог бы попытаться преобразовать скалу своим Даром, но уж слишком опасался прикоснуться им к божественному миру. Он страшный. Вон как страдает Апиций, залезший своим туманом контроля в божественную пасть.

Маркус ему ничего не рассказывал, но имеющий глаза увидит, а имеющий разум - правильно поймёт. Потому он и поверил в "божественную болезнь" своего одновременно и благодетеля, и занозы в пятке.

Легат и будущий император с удовольствием окинул взглядом вершину холма. Она стала похожей на муравейник, в который потыкали соломинкой. Все забегали, засуетились. Спешат порадовать божественного патрона исполнительностью. Не то что Апиций. Всегда себе на уме.

07

Едва гоп-компания ушла в горы докапываться до божества с целью ограбления, источник божественной вони тут же сменил положение. Теперь он больше не на горе, превращённой в храмовый комплекс, а где-то в болотах, практически в том направлении, откуда мы пришли.

«Воняло» меньше часа, а потом всё угомонилось.

Я уж было успокоился, решил, что в этот раз приключений особых не будет, как вдруг из болота вылезла необычная компания, от одного вида которой захотелось и засмеяться, и испугаться.

Первым шёл старик. Или старуха - тело настолько древнее и сморщенное, что пол определить никак не выйдет. Это просто намёк на человека. Но глаза ясные, испускают синий свет, от которого исходит душок иного мира.

Позади него шли две женщины, излучающие сексуальность. Красавиц на любой вкус и в этом времени немало, но вот эти почему-то выглядели как современные вам селебрити. Обе в блестящих платьях из синтетики потому, что облегающие и эластичные - в этом времени царства натуральных материалов такой стиль невозможно представить. Не тянется лён или шерсть. С причёсками, каких здесь не носят, и в украшениях, усыпанных правильно огранёнными драгоценными камнями. «Правильно» - это так, чтобы блеск усиливался, то есть с учётом коэффициентов преломления и прочих знаний в области оптики.

Ясно дело, что оборотни какие-то, из моей памяти образы тянут. Или, скорее, из памяти Сайлы. Мне такой типаж никогда не нравился.

Непонятно только, почему старик не обернулся.

- Эй, старик! А чудовища страшнее тебя? - начал я разговор первым.

- Какой дерзкий юнец, - голос у старика такой же, как скрип в лесу, когда от ветра деревья качаются. - И тело интересное. Оно, пожалуй, могло бы выдержать мою божественность какое-то время.

Сказав, он обернулся к одному из чудовищ, косплеящих голливудскую звезду на красной ковровой дорожке, о чём-то побеседовал без слов. Ну, это у меня такое впечатление сложилось, зачем ещё в гляделки-то играть? А потом повернулся снова ко мне и показал полный рот гнилых пеньков от зубов. Чему-то радуется.

- Молох, ты чего припёрся-то? К тебе гости пришли на гору, а ты здесь ошиваешься.

Страшно ли мне дерзить? Глупый вопрос. Конечно страшно! Но это необходимо. Нельзя проявлять уважение к чужому богу, дабы не воспринял меня своим почитателем. Небось кто-то из наших легионеров его и пробудил. Знаете все эти басни, как буддисты или даже мусульмане, имеющие прямой запрет на изображения, поднимают утерянные иконки и крестики, и уважительно их очищают от грязи? Я о таких слышал. Мол, хоть это и не наш бог, даже, возможно враг, но относиться к нему надо с уважением и почтением. Уверен, что и набожные римляне, гостеприимно принявшие в своём Городе массу чужих богов, тоже с уважением отколупывают идола от постамента. Вопрос о том, насколько пришлые боги римлян теперь самостоятельны, пока оставим в стороне, мы же говорим лишь о психологии почитателей.

Так что нельзя к нему с почтением, он от этого сильнее станет.

- Да-да! Очень хорошо, что они зашли ко мне и разбудили! Только благодаря им я смог проснуться, - забытый божок подтвердил мою мысль. Не знаю, специально или нет. Понятия не имею, насколько он силён. Скорее всего - не очень. Вон какой сморщенный, еле ходит.

- Так и иди, поиграй с ними, - эту фразу я выдал больше от страха. Не готов я был к тому, что он ко мне припрётся. Те хотел я «перебрасывать стрелки» на группу Домициана. Но в самом деле так было бы лучше, в лагере-то охрана формальная осталась, главные силы туда ушли.

- А у них нет той игрушки, которая мне нужна! - Молох захохотал, но выглядело это премерзко: задёргался как-то судорожно, и звук издал, будто пенопластом по стеклу возят. - Как удивительно. Сколько подходящего материала в одном месте! Но ты не слишком подходишь, так что просто прими моё покровительство, глупец.

- Мальчишка, да? Кажется понимаю. Тело стареет да? Сколько оно в болоте пролежало? Сто лет? Пятьсот?

- О? Ещё и выбор есть? Мужское тело мне, пожалуй, понравилось бы больше, чем то, что почуяли мои слуги. Да ещё и ребёнок.

Это он о тварях-оборотнях, что ли? Интересно, это они похитили легионеров? Скорее всего. Кто ж ещё-то? А по поводу детей тоже понятно, ведь и в самом деле есть легенды, что Молоху их в жертву приносили. Значит, это была маскировка для выбора новых тел? Если он не ко мне шёл, то остаётся только Сайла. Или ещё есть кто-то подходящий для вселения? Тут выбор небольшой, из немужских тел только Бэль. Но она вряд ли медиум и способна вместить в себя божественную сущность. Не зря же Морс через неё не пожелал говорить, а дождался пока я с Сайлой не встречусь.

Впрочем, какая разница? Никуда я его не отпущу. Я чувствую присутствие Морса, он наблюдает. И этот намёк я понял.

- Боги бессмертны, а вот тело - стареет... В этом мире нет ничего вечного. Всё, что сюда спускается из нашего высшего мира, в конце концов умирает. Смерть можно замедлить, но нельзя предотвратить. Вопрос скорости увядания... - продолжила скрипеть старая курага.

- И зачем ты мне это говоришь?