«Динамо», — ответил я и почувствовал, как во мне поднимается гордость за причастность к этому обществу. Впервые я назвал себя динамовцем в разговоре с человеком, не знавшим об этом, и это было новое и очень приятное для меня ощущение.

— Вот если бы я знал, что вы боксеры — не полез бы, — проворчал Славка, потирая ушибленные места.

От обсуждения нашего настоящего и будущего нас отвлекла Яна.

— Ребята, ну что, внимание всем! Пора раздавать грамоты! — весело сообщила она.

— Какие еще грамоты? — изумился я.

— А вот сейчас сам и увидишь, — хитро подмигнув, сказала Яна.

«Да, Янка, конечно, затейница», — подумал я про себя. «И хату прибрать в срочном порядке может, и стол шикарный приготовить, и всякие развлечения придумать мастерица, и поговорить есть о чем. Чудо, а не девчонка. Такую в жены надо брать — точно не прогадаешь и в беде не пропадешь».

Я вдруг вздрогнул от таких мыслей. Какие жены, при чем здесь жена? Я что, серьезно строю семейные планы на эту Яну? Нет, она, конечно, классная девчонка, но не рановато ли мне об этом сейчас думать? У меня вообще-то на первом месте бокс. Хотя… посмотрим, как все будет складываться. Именно потому, что бокс — на первом месте, мне не хотелось ни загадывать, ни напористо продвигать какой-то из вариантов развития событий с девушками.

Кстати, о девушках. Я украдкой взглянул на Ленку. Весь ее былой напор вдруг куда-то подевался. Она молча сидела на диване, подтянув колени к груди, и смотрела на всех нас, как затравленный волчонок. Теперь это была не звезда вечера и королева всех компаний, а потерявшаяся девочка, которую все бросили и ушли куда-то без нее.

Я огляделся. Янка вовсю металась между дачными комнатами, хлопоча по вопросам окончательной части торжества. Пока она не обращала особого внимания ни на меня, ни на гостей, я тихонько подошел к Ленке, подобрав из угла сумку с ракушкой.

— Ну ты как? — спросил я, не найдя никаких слов поумнее.

— Отвянь от меня, — грубо отозвалась Ленка.

— Чего ты ершишься-то? Я просто спросил, как ты, — не сдавался я.

— Отвали, я тебе сказала! — зло огрызнулась она.

Ладно. Подарок-то все равно надо отдать. Да и тем более, потом он мне самому уже мешать будет. Я достал из сумки ракушку и протянул ей.

— Вот, это то, что я тебе обещал, — сказал я, попытавшись улыбнуться. Но напряжение, которое чувствовалось между нами, не давало мне этого сделать.

— Обещал, говоришь, — едва слышно пробурчала Ленка. И вдруг она словно взорвалась: — Да пошел ты знаешь куда вместе со своей ракушкой!

С этими словами она вскочила, одним движением выхватила ракушку у меня из рук, с размаху швырнула в открытое окно и убежала куда-то в сторону кухни. Хорошо еще, что в открытое! Я растерянно посмотрел ей вслед. В принципе, ничего особенного — обычная истерика ревнующей женщины, и благодаря опыту прошлой жизни я это прекрасно понимал. Как понимал и то, что сейчас Ленку лучше не трогать — если только не хочешь убедить ее, что ей все померещилось и на самом деле я хочу быть с ней и только с ней. А убеждать ее в этом у меня не было ни желания, ни повода.

Из кухни потянуло сигаретным дымом. Блин, ну хоть бы на улицу вышла, мы же все-таки все в гостях! Или это она специально — женско-кошачьи инстинкты, типа запах свой здесь оставить? Уехать она отсюда сейчас ни на чем не сможет — ближайший, он же последний, автобус в Москву пойдет только через пару часов, которые нужно где-то переждать. В принципе, она может остаться у Леньки. Он, конечно, ее впервые в жизни видит, но какой же дурак будет отказываться, если красивая девчонка сама тебе вешается на шею?

— Миш, это что? — спросила меня подошедшая Яна. — Твоя Ленка там курит, что ли? Запах аж сюда уже дошел.

— Не знаю, наверно, — ответил я. — Только с чего это она моя-то?

— Не цепляйся к словам, — парировала Янка. — Пойду ей уши надеру. Здесь вообще-то не курят.

— Не надо, — остановил ее я.

— Почему это? — вздернула бровями Яна.

— Ей и так сейчас несладко, — ответил я, тщательно подбирая слова. — Можешь считать, что она сама себя наказала.

— Да? — недоверчиво протянула Янка. — Ну смотри, как скажешь. Тогда надо грамоты вручать. А дачу потом и так и так проветривать придется.

Точно, я же за всеми этими женскими истериками совсем забыл, что Яна собиралась раздавать награды! Может, хоть это всех отвлечет, а то с этими скандалистами все уже забыли, для чего мы здесь собрались.

— Итак, — раздался торжественный голос Яны, и все присутствующие мгновенно притихли и заняли свои места за столом. — Сегодня каждый из нас проявил себя в лучшем виде, показав, на что он способен. А значит, все заслужили награды! Начинаем вручение почетных грамот сегодняшнего вечера!

Под аплодисменты Янка достала первую грамоту и продолжила:

— Первая номинация — «Самый сильный!» И грамота вручается… — Янка обвела глазами всех присутствующих, и мы вслед за ней тоже начали оглядывать друг друга, гадая, кто же получит эту награду. Ведь до визита к соседям силовых конкурсов у нас не было, а канат тянули все вместе. Да в этом перетягивании никто и не победил. — Грамота вручается Сене! — победно заключила Янка.

Сеня с радостным видом встал и потянулся за грамотой.

— Эй, а почему Сеньке-то? — полушутливым тоном возмутился Колян.

— А кому же — тебе, что ли? — в тон ему ответил Сеня.

— А почему бы и нет? — сказал Колян. — Я что, слабее тебя, что ли?

Сеня широко улыбнулся, наклонился, и… поднял Коляновский стул вместе с сидящим на ним Коляном на вытянутых руках!

— Ну как, есть еще вопросы? — торжествующе спросил он.

— Все, все, вопросов больше нет! — Колян примирительно выставил ладони вперед.

Награждение шло не хуже какой-нибудь официальной премии. Грамоты вручались за ловкость, за смекалистость, за быстроту реакции… Гости, и я в том числе, поднимались со своих мест, с важным видом шествовали к Яне, получали листок бумаги, жали ей руку и возвращались обратно. Не хватало только вспышек папарацци. Сами же