и это тоже, — Паленый и не спорит. — Но вообще я больше переживаю за твою жену, конунг. Или вернее, за себя. Если твоя Светлана не убьет какую-нибудь вражину, то она скоро меня поджарит.

А бывалый наемник, и правда, нервничает.

— Завтра выходим, — успокаиваю его. — Карлан наконец договорился с ягуаридами о проходе.

— Фух, слава богам, — сразу же расслабляется Паленый. — Слушай, конунг, а ты вообще бесстрашный тип, раз решился взять нахрапом Боевой материк.

— Да там вроде мило даже, — пожимаю плечами.

— Мило? — поперхнулся огневик. — Наши заиписовские моряки, бывало, плавали на Боевой материк, но ни один не вернулся.

— Может, им там так понравилось, что они решили остаться, — предполагаю.

— Ага, остаться в желудке какого-нибудь зверочеловека, — кивает Паленый, глянув на проходящего мимо тавра и слегка поежившись. — Хотя я тоже молодец — нашел с кем спорить. Понятно, что ты еще безбашеннее этих рогатых громил, раз они признают тебя своим предводителем.

Я пожимаю плечами. Дискутировать всё равно бесполезно. Наемник просто не знает тавров. Они добрые и приятные ребята, подумаешь, что у них глаза всегда налиты кровью, да и дерутся насмерть по любому поводу, но, когда не дерутся, совсем же безобидные.

Поднимаюсь обратно к себе, а возле двери моего кабинета ждет Настя в коротких джинсовых шортиках и неуверенно переминается с ноги на ногу.

— Ты ко мне? — я открываю дверь, запертую на ключ, и пропускаю внутрь барышню.

— Да, Даня. Лакомка мне передала про поход и… кольцо, — она внезапно потупляет взгляд, слегка розовеет и начинает нервно теребить край своей майки. — Я поговорила с мамой, расписала все риски. Баронесса не против.

— А ты сама? — пристально смотрю на нее, не отводя взгляда.

Настя мгновенно поднимает глаза, которые теперь горят решимостью, и, не мешкая, пылко отвечает:

— А я и тем более только за, Даня, — в ее голосе звучит неподдельная уверенность и искренность.

— Ну раз так, — говорю я, доставая из сейфа одно из оставшихся артефактных колец. Подойдя к Насте, аккуратно надеваю ей кольцо на средний палец. Всё это время оборотница молчит, задержав дыхание и слегка покраснев.

— Готово, — произношу я, и Настя выдыхает так мощно, что ее тонкая майка в обтяжку ходит ходуном. Она на мгновение закрывает глаза, ощущая магическую силу кольца.

— Спасибо, Даня, — улыбается оборотница, любуясь золотым ободком, блеснувшим на солнце. Она осторожно проводит пальцем по поверхности кольца, словно проверяя его подлинность. — На Той Стороне я не подведу тебя и девочек.

— Я знаю, — усмехаюсь, видя её уверенность, и девушка улыбается еще шире.

А следующим утром мы направляемся через портал во дворец орнитантов. Со мной выдвигается вся дружина тавров, Света с Леной, Настя, Палены, Дед Дасара с Гересой, ну и, конечно, Ломтик, гроза всех темников. Еще я прихватил маленьких дракончиков. Гвардейцев взял по минимуму — только как водителей бронемобилей и пулеметчиков. Золотого со Змейкой и Дубным оставил в Сковородщине с Лакомкой и Камилой — на случай наезда Ци-вана. Пускай Львовы и усилили заслоны на границах, но ханьцы хитрые как кошки, зараза. С них станется послать маленькую диверсионную группу. Вот их Золотой и поджарит огненным ливнем, а если каким-то чудом проскочат ближе — Змейка пустит на фарш.

Сразу из дворца Карлана наш путь лежит к Багровым горам на границу с Ягуарией. Там уже нас ждет группа сопровождения из ягуаридов — ягуаров-людей. Выглядят они как атлетически сложенные мужчины и женщины, но с ягуарскими хвостами и желтым мехом в черную пятнышку на ушах. Еще у них когти и клыки. Глядя на них, сразу вспоминается гибкая Гепара,

Как только мы подъезжаем, «ягуары» перегораживают нам дорогу, выстроившись в линию. Особенно дерзко держится здоровый ягуарид с копьем в руках.

— Кто из вас иномирянин, сумевший покорить два народа Боевого материка? — требовательно смотрит он на вставшую колонну бронемобилей. — А именно — коров и петухов.

— Здорово, пятнистый котенок, — усмехаюсь я, выходя из машины. Мои ботинки тяжело ступают по гравию.

За моей спиной из бронемобилей высыпают жены и тавры. Настя уже перекинулась в волчицу. Молодец, всегда наготове.

«Ягуар» с пренебрежительной улыбкой шагает мне навстречу. Мы встаем друг против друга и смеряем друг друга взглядами.

— Скажи мне, — с усмешкой спрашивает «ягуар». Поза у него напряженная и готовая взорваться градом ударов. — Если я пырну тебя копьем, что будет?

— Через секунду оно окажется у тебя в заднице, — усмехаюсь. — Тебе этого достаточно, котенок?

— Не совсем, — качает головой «ягуар», не сменяя улыбки. — Мне интересно продолжение, коровий конунг.

— Любознательный котенок, значит? — не отворачиваясь, я указываю назад на пулеметы, повернувшиеся на шарнирах в сторону «ягуаров». — Видишь эти железные трубы? Они обрушат на твоих кошаков град свинцовых шариков. Бездоспешных пробьют насквозь, даже не сомневайся. Потом накинутся триста тавров, двадцать из которых каменщики. К веселухе присоединятся и мои драконы, а также жены-Мастера. А еще та рыжая волчица и богатырша с булавой добавят жару. Ах, да, я забыл про колоссов-рептилоидов, — пристально смотрю в глаза ягуариду. — Слушай, а может я еще кого-то забыл? Всех не упомнить, ты уж извини, ватага у меня большая.

Больше ягуарид не улыбается. Он молча и напряженно смотрит мне в глаза, а потом вдруг разряжается мурчащим смехом. Если бы коты умели смеяться, это выглядело бы так.

— Ты удивишься, конунг, но что-то подобное я и хотел услышать! — заявляет он.

— Неужели? — фыркаю.

— Ага, хотел убедиться, что сил у тебя достаточно, чтобы разгромить оборзевших медведей, что шалят на твоих границах.

— Бурое племя? — уже наслышан о нем от Великогорыча. Тавры очень не любят урсаров.

— Оно самое, — кивает «ягуар». — Медведи и к нам тоже повадились заглядывать. Как они оказались под ликанами, то совсем стали шальные.

— Ты хочешь союз? — подталкиваю его, чтобы он быстрее рожал свое предложение. Кошак слишком разошелся, а у нас впереди еще долгая дорога.

— Я хочу вместе разгромить Бурое племя, — кивает «ягуар» и довольно посматривает в сторону пулеметов. — Мне понравился твой рассказ о трубах, стреляющих свинцом. Не терпится увидеть это вживую.

— А как тебя зовут? И есть у тебя право заключать союз от своей страны? — возвращаюсь