Шрифт:
Закладка:
— Эй, что за дерьмо⁈ Почему моя фляга в грязи? — доносится из лагеря, очень близко к границе.
— Я уронил, прошу прощения, — следует детский голос.
— Ах, уронил? Сейчас я тебя тоже «уроню», сучонок! — рявкает хриплый голос.
Сразу же раздаётся звук звонкой оплеухи, прерываемый тихим, подавленным всхлипом.
Вот и везунчик сам напросился. С ухмылкой на губах я тихо и незаметно направляюсь в сторону, откуда донёсся звук.
Глава 14
Медвежье рагу
Давирис, Тавириния
— Блин, Дасар, а нельзя ли мне как-то соскочить с контракта? — спрашивает Паленый, войдя в комнату заиписовского вора.
Комната вора довольно скромная и утилитарная. Каменные стены без обоев создавали суровую атмосферу, которую смягчала тяжелая дубовая кровать, стоявшая у стены. Рядом с кроватью находилась простая деревянная скамейка и большая бадья для мытья. Другие помещения в крепости такие же, ничего лишнего или роскошного — тавры все без исключения живут скромно, в отличие от жителей нового мира, который Паленый недавно посетил. Вот там люди живут так живут! Один только ящик с мелькающими картинками чего только стоит!
— Ты серьезно что ли? — удивляется вор, который уже прилег на кровать. — Слушай, Паленый, не подводи меня! Я за тебя ручался перед Филином, что ты отличный мастер!
— Да этой безбашенной блондинке не нужен никакой мастер! — дергает бровью наемник. — Она психованная! Я думал, что буду учить нежную аристократку, а не это белобрысое чудовище! На одно мое слово она говорит с десяток! Да еще постоянно грозится мне зад подпалить!
Дасар садится и недовольно проводит рукой по взлохмаченной бороде. Сколько лет вор уже знает наемника, но никогда не видел его таким раздраженным.
— А зачем ты в поход-то пошел тогда, раз собрался свалить?
— Эй, не-не, ты не так понял, дружище. От Филина я не хочу никуда сваливать, — качает головой Паленый. — Только от его бешеной бабы. Филин — мужик нормальный. Этот парень далеко пойдет. Я потому и двинулся с ним на Боевой материк, чтобы выслужиться да себя показать. Авось на нормальную службу возьмет: сжигать и убивать, а не учить дур всяких.
— Мда, — лучший вор Заиписа задумывается. — Ну мне вообще по барабану. Просто я за тебя ручался, а если ты переведешься и Филин при этом не будет иметь претензий, то и лады. Так что ты это, дальше выслуживайся, а еще замену себе найди подходящую.
— Подожди… Замену? — вытаращивается Паленый.
— А как ты хотел? — фыркает Дасар. — Предлагаешь мне опять горбатиться и искать огневика-добровольца? Нет уж, давай сам, это у тебя контракт на обучение. Хочешь соскочить — ищи замену.
— Демоны тебя дери, Дасар! — вскрикивает Паленый. — Я ведь не могу надурить собрата-огневика и не выложить ему всей правды об этой безбашенной. А кто же в своем уме пойдет добровольно ее учить? Неужели мне и дальше мучаться с ней?
— Слушай, а ты попробуй найти бабу. Вдруг поможет.
— Не думаю. Я в Заиписе на год вперед находился по борделям…
— Я не про это, — Дасар сокрушенно качает головой. — Найди для графини Светланы репетитора не мужика а бабу. Огневичку. Может, с ней она и поладит?
— Мм, сеструху что ли попросить? — задумывается наемник. — Ладно, подумаю, Дасар. Вообще идея что надо.
— А то! Потому я и Дед! — с довольной лыбой вор оглаживает свою черную, без единого седого волоса бороду. — Всегда дам дельный совет.
— Да? А я думал, тебя так прозвали из-за того, что тебе нравятся дамы постарше.
— Кмх-кхмх, ну и поэтому тоже, мда. Всё, иди отсюда. Ночь на дворе давно уже.
* * *
Под Покровом Тьмы я заглядываю в лагерь Бурого племени. Сразу отыскивается источник перебранки. У разожженного костра под сенью высокого дерева здоровый лопоухий урсар с гневом швырнул на землю рогатого мальчугана. Мальчик, с усилием пытаясь подняться, корчится от боли. У маленького тавра ноги скованы тяжелыми кандалами с короткой цепью, которая лязгает при каждом его движении. Неудивительно, что малой уронил там какую-то флягу. Попробуй походи со связанными ногами.
Я не приемлю издевательства над детьми. Если способен ударить женщину или ребенка, то будь готов и сам получить.
Урсару не повезло, что у него на ухе висит антпсионическая сережка-бляха. Потому что эту бляху я срубаю вместе с ухом, бросив клинок Тьмы. Брызги крови разлетаются в разные стороны, и ухо падает на траву. Одноухий «медведь» уже не успевает ни закричать, ни принять боевую форму оборотня. Я взял здоровяка под контроль, и он застыл с опущенной нижней челюстью, парализованный моим волевым приказом.
— Рот закрой, громила. И завяжи что ли себе рану, — даю команду.
Пока урсар деловито рвет свой рукав на лоскуты и обвязывает голову, я подхожу к мальчику-тавру и протягиваю руку. Его глаза, полные страха и удивления, смотрят на меня снизу вверх.
— Помочь?
— Кто вы такой⁈ — ошалело произносит он, упав обратно на землю.
— Я твой конунг, между прочим, — усмехаюсь. — И скажу тебе, парень: похвально, что ты выказываешь почтение своему правителю, но для этого совсем необязательно валяться на земле. Давай, вставай.
Парниша принимает мою помощь, но продолжает недоверчиво поглядывать на меня.
— А ты точно конунг? — прищуривается он. — У тебя ведь даже нет рогов.
— Я просто шифруюсь, — отвечаю. — В разведке рога только мешают — за ветки цепляются, высовываются из-за кустов, неудобно, в общем. Но если тебе нужно убедиться, то пожалуйста, — призываю демонские атрибуты. — Вот, любуйся.
— Ого! — мальчик восхищенно раскрывает рот. — Какие огроменные!
— А то! — с гордостью произношу. — У меня еще копыта есть.
А я тем временем листаю память одноухого урсара. Ага, вождь устроился в самом большом шатре, в другом чуть поменьше — его супруга. Загвоздка в том, что вождя Гризлая круглосуточно охраняют Мастера-оборотни, а к нему в шатер впускают без сопровождения разве что только его жену. А у ее шатра, блин, тоже мощная охрана. Она устроилась по соседству с вождем, уж очень ревнивая. Надо придумать хитрый способ выманить Гризлая наружу. Думай,
