— Или в нем имеются какие-то высокие сооружения, — дополнил Никита Белкин.

— Или там нет ни того, ни другого, — пожал плечами Матвей Барабанщиков. — Бывает так, что название поселка никак не соответствует его внешнему виду. Взять, к примеру, мой родной городок — Зареченск. Название имеется, а никакой реки нет. Есть озеро. Но тем не менее городок Зареченск, а не Заозерск.

— Ну, может, это озеро когда-то было рекой, — предположил Рыжов. — Оттого и назвали.

— Отставить лирику! — сказал Кудрявцев. — Говорим только по делу! То есть говорим о фактах, которые нам известны на данный момент. Итак, поселок Шахик. На этот поселок периодически совершают набеги террористы. Кто они такие и откуда они взялись — этого мы пока не знаем. Знаем лишь, что называют они себя «неуловимыми каракалами». Знаем также, что действуют они профессионально. То есть проникают в поселок так, что никто их не может увидеть и услышать, и точно так же уходят из поселка. Откуда они приходят и куда уходят, никто не знает. Каково их количество, вооружение, снаряжение, тоже никому не известно.

Лейтенант Кудрявцев умолк и развернул лист бумаги с изображенной на ней оскаленной мордой каракала.

— Вот их визитная карточка, — усмехнулся он, — которую они оставляют в поселке после каждого своего набега. Зачем — понятно. Как говорится, чтобы было страшнее. Теперь идем дальше. Каждый их набег — это кровавый набег. За исключением, пожалуй, самого первого набега. Подполковник нам говорил, что в первый раз они просто ограбили местных жителей, но никого не убили. А вот во второй раз уже убили. Троих, которые отправились в город за помощью. Правда, убили их не в самом поселке, а по дороге в город. В этом случае они также оставили на месте убийства свою визитную карточку. Потом они убили ночного сторожа — за то, что он чем-то и как-то помог властям. Хотя я думаю, что убили его для острастки, чтобы еще больше напугать жителей. Ну и в последний раз они убили целую кучу солдат и сожгли четыре фуры с гуманитарной помощью. Что будет завтра, я не знаю. Никто этого не знает. Но ясно одно — народ смертельно напуган и не доверяет власти. Получается, что эти «каракалы» своего добились. Хотя, конечно, мы пока не знаем их истинных намерений и планов. Вот таковы факты. А теперь высказывайте мнения, но без лирики, потому что времени на лирику у нас нет.

— Не думаю, — сказал Алексей Урывков, — что солдаты, которые патрулируют поселок по ночам, слепые и глухие. Или что они все поголовно спят, вместо того чтобы охранять поселок. И тем не менее террористы чувствуют себя ночью в поселке вольготно. А это может означать лишь одно: эти «каракалы», или как там они себя называют, — наши, можно сказать, коллеги. Нечто вроде спецназа. То есть они, скорее всего, прошли специальную подготовку. Где — нам это не важно. Но прошли.

— Я тоже так считаю, — поддержал Урывкова Роман Мара. — Тем более что и следов после себя они не оставляют… А это надо уметь не оставлять следов. Этому надо учиться.

— А может, никто толком следов и не искал! — возразил Никита Белкин. — Может, следы и были, но на них никто не обратил внимания! Потому что никто в том поселке не умеет читать следы!

— Ну, на явные следы внимание обратит любой, — в свою очередь возразил Роман Мара. — А вот скрытые следы могли и не заметить. Тут — надобно умение. Или ты забыл, как нас учили выявлять и читать скрытые следы? Сколько неудов и нагоняев мы получили, пока научились их выявлять и читать!

— А вот я слышал, что любой араб умеет скрывать, а также читать следы! — сказал Александр Рыжов. — Вроде как это умение у них врожденное. Генетика!

— Отставить лирику, я сказал! — поморщился Кудрявцев. — Генетика или что-то другое, а тем не менее никто никаких следов не обнаружил. И нам это надо учесть!

— Вот что мне непонятно, — отозвался Матвей Барабанщиков. — Поскольку эти «каракалы» совершают на поселок еженощные налеты, то из этого следует вывод, что они где-то близко. То есть их логово где-то поблизости. Но почему никто ничего об их логове не знает? Полковник говорил, что сирийские солдаты организовали целую поисковую операцию, чтобы найти это логово, но не нашли! И никто из местных жителей тоже ничего не видел и не знает! Как же так? Ведь где-то эти самые «каракалы» прячутся!

— Допустим, солдаты не нашли, потому что никто их этому не учил — искать, — заметил Кудрявцев. — А вот что касается местных жителей… Наверняка кто-то из них что-нибудь да знает. Но молчит, потому что боится.

— А может, и того хуже, — возразил Альберт Корольков. — Я имею в виду, может, кто-то из жителей встречается с этими «каракалами», как с родными братьями. Сотрудничает с ними. Наушничает. Является их агентом. Это же элементарно! Должны же террористы знать, что творится в поселке, что говорят и думают люди, кто и с какой целью прибывает в поселок. Ну, и так далее. Иначе как они могут планировать свои операции? Вот, скажем, они явно знали, что в поселок прибывает караван с гуманитарной помощью. Спрашивается — от кого они могли это знать? Ясно — от кого-то из местных жителей!

— Да, логично, — согласился Кудрявцев. — Что ж, учтем и это. Думается, это не так и плохо…

— И что тут хорошего? — не понял Александр Рыжов.

— Если мы вычислим, кто в поселке является агентами террористов, то в этом случае мы можем провернуть одну хитрую комбинацию… — загадочно прищурился Кудрявцев.

— Ловля на живца? — догадался Рыжов.

— Вот именно, — кивнул Кудрявцев.

— Что ж, будем иметь в виду и такое дело, — усмехнулся Рыжов.

— Я хотел сказать вот о чем, — задумчиво произнес Роман Мара. — Вот бумажка с рисунком и буквами, которую дал нам подполковник. По-моему, очень интересная бумажка… — Роман развернул плакат и какое-то время молча смотрел на него, будто изучал или собирался с мыслями. — Интересный плакатик… Красноречивый. Во-первых, отпечатанный типографским способом. А где здесь поблизости можно найти типографию? Но даже если бы она где-то и была, то вряд ли кто-то стал бы печатать такую бумаженцию. Да и сами террористы, думается, не рискнули бы соваться в типографию с таким-то заказом. Ведь это, как ни крути, а след, а они не любят оставлять следов. Значит, бумагу с этим милым зверьком они привезли с собой откуда-то издалека. Из чего следует, что они заранее готовились к тем зверствам, которые сейчас