Шрифт:
Закладка:
Ермилова он застал в кабинете. Тот выслушал короткий и тревожный доклад. Егоров не считал, что Старостин в чем-то прокололся, а уж тем более не видел никакой своей вины в том, что гуровцы заподозрили пилота в двойной игре, но ждал решения Ермилова с замиранием сердца.
— Паниковать смысла нет, — начал, как всегда, издалека рассудительный Ермилов. — Жаль, если сорвется здесь, но запасные варианты пока еще имеются. Чем их больше, тем лучше, но в нашем деле стопроцентных вариантов не бывает. Если это провокация, а я думаю, что так оно и есть, нужно вести себя агрессивно, главное, в такой ситуации не пытаться оправдываться. Написать что-то вроде: «Да, я бываю у особиста, как и большинство пилотов. Нас периодически инструктируют по линии контрразведки. Ваше предложение нужно больше всего вам, для меня это лишние проблемы — вся эта история перевернет мою жизнь с ног на голову. Оно мне надо? Я еще подумаю, стоит ли с вами иметь дело». Естественно, весь этот текст… я надеюсь, ты его записал? — Ермилов рассчитывал застать Егорова врасплох, но тот в самом деле сразу же стал записывать, едва полковник начал формулировать.
— Угу, — отозвался он, быстро дописывая фразу.
— Так вот, весь этот текст надо стилизовать под манеру нашего парня. С матерком и так далее. И кстати, тут будет уместно вставить нашу заготовку о том, что ему необходимо получить аванс здесь, в России. Что он — а не они — все еще колеблется, стоит ли доверять им. А свои подозрения пусть они заткнут себе в известное место. Его интересуют только лишь деньги.
— Про деньги хорошо, если учесть, что он хочет подсунуть им вместо жены любовницу. Усиливается мотивация насчет денег. Скажем, он хочет отдать часть денег жене и детям, чтобы не оставлять семью без средств к существованию, а за границу хочет переправить любовницу, с которой и собирается провести остаток жизни в Европе. — Егоров вздохнул. — Пелехов напрочь отказался вмешивать жену. Это его основное условие.
— Напоследок новость приберегал? — усмехнулся Ермилов. — Добить контрольным выстрелом? Ладно, про любовницу решим. Сейчас у нас куда более насущные проблемы. Надо выплывать. Алгоритм тебе понятен. Пускай как можно быстрее напишет это пламенное письмо, чтобы у них не создалось ощущение, что он с кем-то успел проконсультироваться. А там будь что будет. Титова сейчас улетела заниматься другим пилотом.
Закончив разговор с Василием, Ермилов откинулся в кресле и, как дирижер, взмахом руки разрешил Говорову, сидящему напротив, продолжать.
— Аспирантура в Общеевропейском университете в Братиславе. — Говоров мог и не заглядывать в папку, раскрытую перед ним на столе, учитывая его фотографическую память, но он опустил голову нарочно, чтобы Ермилов не заметил, как он смаргивает, борясь с сонливостью. — Частное заведение. Изначально университет готовил юристов, потом экономистов и журналистов, айтишников и психологов. Болгарин защищался по экономике и праву. Наверное, хотел подковаться по этой линии, чтобы умело балансировать на грани законности в тех странах, где шпионит. Университет входит в Утрехтскую сеть. Это ассоциация университетов Европы. Обмен студентами, педагогами и так далее, и тому подобное. Очень удобно контролировать все из единого центра. Насколько я понимаю, все данные о студентах стекаются в одну точку, и находится она, как вы думаете, где?
— Не интригуй. Тебе перлы нашего Василия покоя не дают? Закатывать глаза, держать паузу — это он любит, чтобы потом выстрелить в яблочко. В Англии этот центр находится, сто процентов. — Ермилов удовлетворенно понаблюдал, как сник Говоров, и продолжил: — Набор специальностей для агентов влияния. Американский университет в Болгарии наш болгарин окончил до учебы в Братиславе. Американцы там не только свободные искусства по собственной программе внедряли, но и агентов вербовали. Образование у него абсолютно американское, и работал он много в Америке. Хотя мы считаем, что он трудится все-таки на МИ6.
— Да, центр в Кингстон-апон-Халле расположен, в Великобритании. Удобно для МИ6, и ехать никуда не надо, чтобы получить сведения обо всех студентах Европы — русских, болгарах, поляках, словаках и так далее. Они же шкуру наизнанку выворачивают, чтобы поступить, не только деньги там решают все, но и биография, анкеты, они их заполняют ворохами. По нашим агентурным сведениям, Гинчев, находясь еще в России, в Питере был замечен сотрудниками ДКРО[14] в связях, что называется, порочащих его. С сотрудниками Генконсульства с площади Пролетарской Диктатуры он встречался регулярно.
— Его тогда же надо было с пролетарской ненавистью, — пошутил Ермилов, изобразив, что отвесил кому-то незримому подзатыльник. — За год до поступления в аспирантуру в Братиславе он начал заниматься своей расследовательской деятельностью.
— Вы думаете, он профессиональный разведчик? — Говоров закрыл папку.
Ермилов покачал высоколобой головой, поискал очки на столе и переложил их в карман пиджака.
— Иди-ка ты на боковую. Вторые сутки тут торчишь. — И все же ответил: — Не исключаю, что профессионал, хотя мне он видится агентом, пронырливым, опытным, прошедшим спецподготовку, наверное, во время своего обучения в этом самом университете. Обычно учиться в таком возрасте начинают тогда, когда обучение предполагает продвижение по службе или учеба является удобным прикрытием какого-то другого обучения. В данном случае под эгидой университета. Совершенно очевидна направленность его деятельности. Помнишь, как в смутные времена, в девяностые, тырили секретные документы, перепродавали их на Запад, а чтобы легализовать, публиковали под видом утечек якобы из осведомленных источников, дабы отвести подозрения от истинного продавца секретов? Но тогда-то и правда секреты обнародовали, пусть и поданные под нужным ракурсом, а не фуфло. Болгарин делает все наоборот. Не факты публикует, а под видом того, что чего-то от кого-то узнал, вроде как из первоисточника, вроде как провел кропотливое расследование, он издает искусно сфабрикованную британской разведкой, а то и вообще слепленную на коленке откровенную ложь. А у нас ведь, как и везде на Западе, то, что не в официальной прессе, а в интернете — то истина в последней инстанции. Во Всемирной паутине как будто бы нет давления со стороны властных структур или владельцев СМИ, как это происходит на телевидении или в газетах. А значит, в интернете — все правда. У нас этот атавизм остался с тех времен, когда работала система ОГС — одна гражданка сказала. Сплетням верили больше, чем газете «Правда». И отчасти тогда это было обоснованно. Поняв данную систему, наших бывших советских граждан можно было практически брать голыми руками. Психология! Интернет — одна большая сплетня. Если
