– Я, Корвин. Как ты себя чувствуешь?

Он выругался, я рассмеялся. Это была опасная игра, наверное, во мне сейчас говорило виски, но я продолжил:

– Просто решил сообщить, что у меня все в порядке. И еще дать тебе один совет – ты прав насчет не знающего сна государя, но не волнуйся, долго тебе им не быть. Так что будь здоров, братец, и знай, что день, когда я вновь вернусь в Амбер, станет для тебя последним. Просто решил предупредить, ведь день этот недалек!

– Возвращайся, – ответил Эрик, – и сполна познаешь пределы моего милосердия.

По его глазам я понял, что он наконец увидел меня; между нами тут же возник контакт.

Я показал ему нос и быстро накрыл карту ладонью.

Это как повесить телефонную трубку. Я сунул Эрика обратно в колоду.

Засыпая, я все думал об армии Блейза, что расположилась лагерем вокруг замка; а еще – об обороне Эрика.

Нам придется нелегко.

Глава шестая

Здешняя Тень звалась Аверн[70], а солдаты Блейза были все-таки не совсем людьми. На следующее утро я рассмотрел их как следует, обходя лагерь вместе с братом. Семи футов ростом, с кожей глубокого красного отлива и почти безволосые, на руках и ногах по шесть пальцев. Кошачьи глаза, заостренные уши. Легкие одеяния походили на шелк, но были сотканы из иного материала и окрашены в серые или синие тона. Вооружен каждый был парой коротких клинков с крюкообразным острием, а на пальцах имелись острые когти.

Климат здесь был теплый, цвета ошеломляющие, а нас местные считали богами.

Блейз подыскал местечко, где в религии фигурировало постоянное противоборство братьев-богов, похожих на нас. Согласно их верованиям, злой брат захватывает власть и преследует своих добрых братьев, и, конечно же, имелась у краснокожих легенда об Апокалипсисе, когда их призовут в последнюю битву на стороне добрых братьев.

С левой рукой на перевязи я обходил ряды тех, кому суждено было погибнуть. Остановившись возле одного из солдат, я спросил:

– Ты знаешь, кто такой Эрик?

– Владыка Зла.

Я кивнул и сказал:

– Верно. Молодец.

И двинулся дальше.

Пушечное мясо у Блейза было отборное.

– Большая у тебя армия? – спросил я.

– Около пятидесяти тысяч.

– Салют мой вам, идущим на смерть[71], – сказал я. – С полусотней тысяч тебе Амбера не взять, даже если ты сумеешь прорваться к подножию Колвира, сохранив все войско, что невозможно. Глупо рассчитывать на этих бедолаг против бессмертного города, с их-то игрушечными мечишками…

– Знаю, – ответил Блейз. – Но это не все, что у меня есть.

– Во всяком случае, людей тебе понадобится гораздо больше.

– А что скажешь насчет трех флотилий, каждая примерно вполовину меньше объединенных флотов Жерара и Каина?

– Все равно недостаточно, – произнес я. – Разве что для начала…

– Знаю. Армия в процессе формирования, – отозвался он.

– Что ж, сформировать нам нужно гораздо больше. Эрик будет сидеть в Амбере и убивать нас еще во время перехода через Тень. А когда остатки подойдут к Колвиру, разгромит их там. А ведь еще надо подняться наверх, к Амберу. Сколько сотен бойцов останется, когда мы доберемся до города? Пяти минут Эрику хватит, чтобы расправиться с ними почти без потерь. Если это лучшее, что у тебя есть, брат мой Блейз, у меня серьезные сомнения насчет нашего похода.

– Эрик объявил, что его коронация состоится через три месяца, – сказал Блейз. – К тому времени силы мои как минимум утроятся. Может, удастся поднять из Тени против Амбера с четверть миллиона бойцов. Есть ведь и другие миры, похожие на этот, и я могу добраться и до них. И там подниму в крестовый поход против Амбера святое воинство такой численности, какой никогда еще не бывало.

– А Эрик в это самое время будет крепить оборону. Не знаю, Блейз… Это похоже на самоубийство. Я плохо представлял себе все положение, когда прибыл сюда.

– А сам-то ты сколько сил с собой привел? – вопросил он. – Нисколько! Когда-то ты, по слухам, командовал немалыми армиями. Где же они?

Я отвернулся.

– Их больше нет. Я уверен.

– И ты не можешь отыскать Тень собственной Тени?

– Даже пытаться не хочу, – сказал я. – Прости.

– Тогда какой мне от тебя прок?

– Хорошо, я уйду, – проговорил я, – если ты этого хочешь. И если я нужен тебе только для массовки…

– Погоди! – вскричал Блейз. – Я погорячился. Хотя бы советом ты можешь мне помочь, даже если не готов на большее. Останься, пожалуйста. Я даже готов перед тобой извиниться!

– В этом нет необходимости, – сказал я, понимая, что это значит для принца Амбера. – Ладно, я остаюсь. Думаю, помочь тебе я смогу.

– Прекрасно! – воскликнул Блейз и хлопнул меня по здоровому плечу.

– А войско я тебе добуду, – пообещал я, – можешь не беспокоиться.

И добыл.

Пройдя сквозь Тени, я наткнулся на условно человекообразный народец – поросшие темной шерстью, когтистые и клыкастые, умом они напоминали старшеклассников – простите, детки, но это значит, что они были верными, преданными, честными и достаточно доверчивыми, чтобы пара мерзавцев вроде нас с братцем могла убедить их в чем угодно. Я себя чувствовал, как диск-жокей за пультом.

Сотня тысяч таких молились на нас и взялись за оружие, готовые следовать за нами куда угодно.

Блейз был поражен и заткнулся. Через неделю мое плечо зажило. Через два месяца наша армия перевалила за четверть миллиона бойцов.

– Корвин, Корвин! Ты все тот же Корвин! – заявил мне Блейз, и мы выпили за это.

Однако меня одолевали странные чувства. Большинству этих солдат суждено погибнуть. И ответственность за это лежит в изрядной степени на мне. Мне было их заранее жаль; и хотя я знал разницу между Тенью и Материей, но каждая смерть будет настоящей смертью, это я тоже знал.

Вечерами я часто размышлял над картами. В этой колоде были все Козыри, каких недоставало у Флоры. На одной из карт был изображен Амбер, и она могла доставить меня обратно в город. С других на меня смотрели наши погибшие или пропавшие без вести родственники. Был там и мой отец, и эту карту я быстро убрал. Его больше нет.

Я подолгу изучал каждое лицо, размышляя, чего могу добиться от каждого из них. Несколько раз раскладывал пасьянс, и всякий раз выходило одно и то же.

Каин.

Весь в атласе, черном и зеленом, смуглолицый, в темной треуголке, длинный зеленый плюмаж спускался ему на спину. На поясе кинжал, украшенный изумрудами.

– Каин, – позвал я.

Через некоторое время он откликнулся:

– Кто?

– Корвин.

– Корвин? Это какая-то шутка?

– Нет.

– Что