На следующий день я пришла к Наталье Сергеевне и разревелась. Я сказала, что эта гадина губит все хорошее, ломает мою жизнь.

– Какая гадина? – удивленно спросила психолог.

И тут я поняла, что проговорилась и испугалась, – даже эта, проницательная, добрая женщина, мне не поверит.

– Иногда мне кажется, – сочиняла я на ходу, – что во мне как будто бы живет другой человек, другая Даша. Она очень злая, раздражительная, все ее бесит…

Наталья Сергеевна слушала очень внимательно.

– Значит, ты ее ненавидишь и боишься, – задумчиво повторила она мои слова. – А что если попробовать с ней встретиться лицом к лицу, попробовать пообщаться. Пока ты не примешь то, что ненавидишь в себе, оно будет рваться наружу, пока ты бежишь от своего страха, ты делаешь его сильнее…

Может, все это, конечно, лабуда, психологическая околесица, но я подумала, а что если правда встретиться со своим двойником?

В общем, у меня появился план.

Я усердно плела и плела свою веревку. И скоро от матраса ничего не осталось, кроме скрипучих пружин. Помните, я говорила, что на потолке этого долбаного каменного мешка был люк? Так вот, рядом с люком торчал металлический прут.

Я завязала на конце веревки крепкую петлю и подумала, что повеситься – это тоже, конечно, выход. Но у меня был другой план.

Я долго и мучительно подкидывала веревку к потолку, пока наконец не удалось зацепить петлю за арматуру у люка.

Я проверила веревку на прочность и очень медленно начала ползти вверх. Сердце бешено колотилось, лицо покрылось испариной.

Наконец мои пальцы вцепились в холодный металл прута на потолке. Я повисла, как обезьяна. Внизу хищно склабились матрасные пружины.

Я попыталась открыть люк, хотя не очень-то надеялась, что он не заперт. Но крышка приподнялась. Держась одной рукой за арматуру, другой – за край люка, я поднимала головой тяжелую крышку.

До сих пор не знаю, как у меня хватило сил, видно отчаяние их десятикратно умножило.

Я вылезла из люка и оказалась в какой-то электромонтерной или серверной. В общем, это была комнатушка с множеством проводов, датчиков, переключателей.

К счастью, в помещении никого не было. Все приборы жили своей жизнью – равномерно шумели и потрескивали.

Я ходила по комнате и рассматривала все эти переключатели и рычаги. И вдруг увидела на одном из них изображение избушки, домика.

Моя логика тут же подсказала, что нужно делать – я переключила этот рычаг. Что-то пикнуло, механизмы зарычали, внизу – откуда я вылезла, раздался скрежет.

Холодея от страха, я заглянула в люк – на стене, где и обычно, появилась дверь.

Я полезла по веревке обратно. Она предательски растянулась и могла в любой момент порваться. Когда до пола оставался примерно метр, веревка все-таки порвалась, но это было уже не страшно. С замирающим сердцем я посмотрела на экран на стене. Подделка сидела в моей комнате и тыкала что-то в айподе. Я выскочила в дверь и побежала по темноту коридору, который всегда возвращал меня домой.

У самого выхода я остановилась. Что будет, если мы встретимся? Может быть, она меня сразу убьет. Что толку гадать? Я решительно открыла дверь в свою комнату.

Тварь подняла на меня глаза. И в них удивление сменилось страхом. Она тоже меня боялась! Она вскочила со стула и испуганно на меня пялилась.

Я сделала несколько осторожный шагов по направлению к ней.

– Я хочу жить, понимаешь? – вдруг произнесла я дрожащим голосом. – Хочу жить! – сказала я уже тверже и уверенней и сделала еще несколько шагов. – Это МОЯ жизнь!

Подделка попятилась к стене. Я подошла и схватила ее за руку.

Тут словно бы короткое замыкание произошло. Резкая вспышка озарила всю комнату, меня отбросило к противоположной стене, подделка растворилась, точно голограмма, но за миг до этого я увидела, каким-то непостижимым внутренним зрением, как вспыхивают провода в той «серверной», как взрывается оборудование, – все превращается в кашу из огня и дыма.

Я сползла по стене на пол и еще долго так сидела. Я знала, что теперь все кончено. Я знала это. Никто меня больше никуда не заберет. Я свободна! Я победила!

Через неделю после этого, я ехала в автобусе на последнюю встречу с психологом. Наталья Сергеевна сказала, что теперь я справлюсь сама. Я держала в руках красивый пакет. В него мама положила пару коробочек очень хороших дорогих конфет, банку лучшего кофе и открытку – в подарок Наталье Сергеевне.

Я не удержалась, достала открытку и прочитала:

«Спасибо, что вернули нам дочь!»

Я улыбнулась чуть-чуть снисходительно, чуть-чуть с умилением и поймала заинтересованный взгляд парнишки напротив. Видно, он по-своему истолковал мою улыбку.

Что ж, у каждого из нас свои заблуждения.

Давид СЕГЛЕВИЧ

ВЫБОР

От автора

Я задумал этот рассказ шестнадцать лет назад, когда впервые приехал в Мексику и поглядел на полуостров Юкатан с высоты величайшего архитектурного памятника индейцев майя – пирамиды Кукулькана.

Меня останавливало то, что мой герой уже «освоен» массовой культурой многих стран мира. О нем стали довольно много писать и даже снимали фильмы.

Около двух лет назад, когда началась агрессия России против Украины, я понял, что рассказ все-таки должен быть написан. Дело ведь не в сюжете и не в герое.

Кстати, в прошлом году, когда мой рассказ был наполовину сделан и в очередной раз отложен, вышла книга Джона Рейсингера «Признания Гонсало Герреро» (John Reisinger. The Confessions of Gonzalo Guerrero). Это – добротный приключенческий роман в духе Луи Буссенара. Автор развлекает читателя и одновременно дает много интересных сведений о жизни майя (впрочем, не всегда достоверных). Рекомендую. Я думаю, нет нужды говорить о том, что передо мной стояла иная задача.

Январь 2016.

* * *

Их осталось двенадцать в этой лодке. Не считая двух трупов. Тела не сразу спихивали за борт. Невозможно было просто выкинуть того, кто еще час назад двигался, дышал, молился. Да и вот так, без христианского обряда – не грех ли?.. Все они были правоверными католиками.

Наконец Вальдивия, пошатываясь, поднялся, ухватил одно из тел за плечи и стал подтягивать к борту. Герреро не хотелось вставать, но куда денешься – надо помочь капитану. Поднимать было тяжело – они сильно ослабели – и