Дата следующего события неясна, так как, по-видимому, оно не было записано в то время, когда произошло. Но, похоже, оно случилось в течение нескольких дней после странного сна. Сидни понадобилось открыть шкаф, который был заперт. В нем хранились рукописи и другие ценные бумаги, а ключ никогда не покидал места, в котором лежал. Насколько ему было известно, шкаф не открывали по меньшей мере месяц. Теперь ему представился случай обратиться к собранию заметок, связанных с его любимым исследованием. Открыв шкаф, он сразу же почувствовал странный запах. Это был не совсем мускусный запах, но его можно было описать только как запах животного, слегка напоминающий кошачий. Но что сразу привлекло внимание Сидни и вызвало у него крайнее раздражение, так это то, что бумаги были потревожены. Разрозненные бумаги, покрытые какими-то дырочками, были свалены на полке в беспорядочную кучу. Они походили на гнездо, потому что были небрежно сложены в круг с углублением посередине. Это выглядело так, как будто какое-то животное свернулось там, собираясь спать; размер углубления был как раз такой, какое сделал бы кот.

Сидни был слишком раздражен беспорядком в своих бумагах, чтобы в данный момент оказаться сильно впечатленным их странным расположением; но когда он начал собирать бумаги и приводить их в порядок, это стало для него шоком. Некоторые из них казались слегка запачканными, и при ближайшем рассмотрении он обнаружил, что они были испещрены короткими черными волосками, как у кошки.

Примерно через неделю он вернулся вечером позже обычного, посетив заседание научного общества, к которому принадлежал. Он достал из кармана ключ, чтобы открыть дверь, когда ему показалось, будто что-то потерлось о его ногу. Посмотрев вниз, он ничего не увидел, но сразу же почувствовал это снова, и на этот раз ему показалось, что он увидел черную тень возле своей правой ноги. Приглядевшись, он ничего не увидел, но, войдя в дом, отчетливо почувствовал, как что-то мягкое коснулось его ноги. Когда он остановился в прихожей, чтобы снять пальто, то разглядел слабую тень, которая, казалось, поднималась по лестнице. Это была, конечно, всего лишь зыбкая тень, потому что свет был хороший, и он видел ее ясно. Но ничто не двигалось, чтобы объяснить перемещающуюся тень. И то, как двигалась тень, странно напоминало кошку.

Следующие заметки в дневнике, который Сидни, по-видимому, посвятил этому любопытному предмету, кажутся серией простых совпадений, и тот факт, что он считал их достойными записи, слишком ясно показывает, до какой степени его ум был теперь одержим происходившим. Он взял числовое значение букв C, A, T в алфавите, 3, 1 и 20 (cat — кот, кошка) соответственно, и, сложив их вместе, получил общее число 24. Затем он стал отмечать все события в своей жизни, связанные с этим числом. Он родился 24-го числа, в доме, номер которого был 24, и его матери в то время было 24 года. Ему было 24 года, когда его отец умер и оставил ему значительное состояние. Это случилось 24 года назад. В последний раз, когда он приводил в порядок свои финансовые дела, он обнаружил, что «стоит», — не считая земли и домов, — всего около 24 тысяч фунтов. В три разные эпохи и в разных городах ему случалось жить в домах под номером 24, и это был также номер его теперешнего жилища. Более того, номер его билета в читальный зал Британского музея заканчивался на 24, и с этим неизменным номером были связаны его врач и адвокат. Он отметил еще несколько подобных совпадений, но они были притянуты за уши и не стоят того, чтобы их здесь описывать. В результате, его размышления привели к зловещему вопросу: «Закончится ли все это 24-го?»

Вскоре после того, как это было записано, в дневник было внесено гораздо более серьезное происшествие. Однажды вечером Сидни спускался по лестнице, когда заметил в плохо освещенном углу лестницы нечто, принятое им за кошку. Он отпрянул, испытывая естественную неприязнь к животному, но, присмотревшись, увидел, что это всего лишь тень, отбрасываемая какой-то резьбой на верхушке лестницы. Он со смехом отвернулся; но когда он повернулся, ему показалось, что тень шевельнулась! Спускаясь по лестнице, он дважды споткнулся, пытаясь спастись от того, что, по его мнению, было кошкой, которой грозила опасность быть растоптанной, и через мгновение ему показалось, будто он наступил на что-то мягкое, что дернулось и сбросило его вниз. Он упал и сильно ударился.

Поднявшись с помощью слуги, он, прихрамывая, вошел в библиотеку и обнаружил, что брюки его порваны чуть выше щиколотки. Но самое любопытное заключалось в трех параллельных вертикальных разрывах, — как раз таких, какие могут быть вызваны когтями кошки. Резкая боль привела к дальнейшему исследованию, и тогда он обнаружил три глубокие царапины на ноге, точно соответствующие разрывам на брюках. На полях страницы, на которой он записал этот несчастный случай, он добавил слова: «Эта кошка означает зло». И весь тон оставшихся записей и нескольких писем, относящихся к этому времени, слишком ясно показывает, что его умственный кругозор был более или менее окрашен и омрачен мрачными предчувствиями.

Как кажется, на следующий день произошел еще один тревожный пустяк.

Нога Сидни все еще болела, и он провел день на диване с одной или двумя любимыми книгами. Вскоре после двух часов пополудни он услышал негромкий глухой стук, как будто кошка прыгнула с небольшой высоты. Он поднял глаза и увидел на подоконнике черную кошку с блестящими глазами; через мгновение она прыгнула в комнату. Но она так и не достигла пола, а если и достигла, то, должно быть, прошла сквозь него! Он видел, как она прыгнула; он видел ее на мгновение в воздухе; он видел, как она вот-вот коснется пола; но… ее там не оказалось!

Ему хотелось бы верить, что это всего лишь оптический обман, но против этой теории говорил тот неловкий факт, что кошка, спрыгнув с окна, опрокинула цветочный горшок, и в доказательство этого лежали разбитые осколки.

Теперь он был серьезно напуган. Было достаточно плохо видеть вещи, которые не существовали в объективной реальности; но гораздо хуже было сталкиваться с событиями, которые, безусловно, были реальными, но не могли быть объяснены обычными законами природы. В этом случае разбитый цветочный горшок показал, что если черная кошка была просто тем, что мы называем призраком за неимением более удобного термина, то это был призрак,