больше ста двадцати не получается, а я тараторил изо всех сил. Если ты заговоришь еще быстрее, то прошибешь дыру в озоновом слое.

Ася засмеялась и поцеловала Димдима в нос.

– В следующей жизни, – попросила она, – родись моим отцом, пожалуйста.

Адам сидел на верхней ступеньке лестницы на второй этаж, когда звякнула внизу дверь и раздались шаги. Даже по ним было понятно, что Ася сильно не в духе, но когда она появилась перед ним, он понял, что до этой поры вообще понятия не имел о том, что такое чистая, неразбавленная ярость.

– Накормите Димдима и отвезите его домой, – рявкнула она и пронеслась мимо, отчаянно хлопая разноцветными шлепками.

– Халк крушить, – удрученно прошептал Димдим.

Адам усадил его на кухне, вручив целую коробку пиццы и планшет. Димдим сразу ткнул на экран, и по комнате раздалась песенка: «Пусть мама услышит, пусть мама придет, пусть мама меня непременно найдет! Ведь так не бывает на свете, чтоб были потеряны дети…»

Адам сглотнул и осторожно заглянул в детскую. Там было пусто, а из шкафа слышалось какое-то бормотание.

Он тихо подошел и сел рядом на пол.

Ева тихо всхлипывала.

– Малыш, – раздался воркующий и нежный голос Аси, словно эта женщина только что не полыхала, как сатана, – ты же не досмотрела мультик. Знаешь, чем он заканчивается? Мамонтенок приплыл в другую страну и нашел… не маму-мамонтиху. Он нашел слониху, которая заботилась о нем и любила его. Хочешь, я буду твоей слонихой, Ева? Я буду с тобой долго-долго и никуда не исчезну.

– Ты ушла! – обвиняюще произнесла Ева.

– Прости-прости-прости меня. Я больше так не буду. Хочешь поставить меня в угол?

– Не хочу. Димдим плакал из-за зуба?

– Вовсе нет. Ему было совсем не больно. Он обожает лечить зубы. Все время ноет: Ася, пожалуйста, отведи меня к зубному врачу. А я ему говорю: хорошего понемножку, дружок.

Адам беззвучно засмеялся, ощущая, как щиплет в глазах.

– Хочешь посмотреть на зубы Димдима?

– Не хочу.

– Подумай хорошенько. Димдим вот-вот пойдет домой вместе со всеми своими зубами.

Ева фыркнула.

– Больно нужно!

– Моя козявка очень голодная, – вздохнула Ася. – И, кажется, она ужасная трусиха. Боится темноты.

– У тебя в животе всегда темно.

– Ничего подобного. У меня там светит два солнца и одна луна. Это очень красиво. Ребенок целыми днями греется то под одним солнышком, то под другим. Еще там плывут зеленые облака и летают бабочки. Ты даже не представляешь, сколько бабочек живет в моем животе. Но я их никогда не выпускаю на свободу.

– Почему?

– Потому что разные злодеи с сачками так и норовят их поймать.

– Ты не бросишь свою козявку?

– Детка, твоя мама тебя вовсе не бросила. Она привезла тебя в хорошее место, где тебя все очень-очень любят. Она очень сильно позаботилась о тебе. Тебе же не надо плавать на льдине посреди холодного океана. Но хорошо бы вылезти из этого шкафа, пока мы сами не превратились в мамонтов. Хотя я бы не отказалась от бивней, ими было бы так удобно проткнуть тех, у кого нет сердца.

– Кого?

– Меня, – сказал Адам. – Ася сердится на меня.

Дверь шкафа чуть-чуть приоткрылась, и оттуда выглянул один любопытный черный глаз.

– Ты был плохим? – спросила Ева.

– Глупым.

Ева подумала.

– Ах ты глупенький мой мишка! – наконец сказала она и улыбнулась.

К вечеру Ася раскапризничалась.

– Я хочу сказку, – канючила она, следуя по пятам за Евой и не выпуская из рук ее хвостик.

– Прочитай ее себе сама! – строго говорила Ева, пытаясь убежать играть с щенком.

– Нет, я хочу, чтобы ты рассказала мне сказку!

– Я занята.

– И ничего не занята, ты же ничего не делаешь.

– Потому что ты мне мешаешь!

– Я могу прочитать вам сказку, – предложил Адам, который до этого благоразумно ни во что не вмешивался.

– Если вам нечего делать – испеките мне торт, – распорядилась Ася.

– Я же не умею!

– Ну, гугл вам в помощь!

– Ладно, – решительно кивнул Адам, – какой именно торт вы хотите?

– Большой! И сказку от Евы!

Закатив глаза, девочка уселась на диван. Ася села рядом.

– Ладно, – сказала Ева, – слушай. Давным давно в стране Нянландии росла одна избалованная няня. Она мешала всем играть с щенками. Тогда один глупый мишка испек для нее очень большой торт, избалованная няня его съела и лопнула.

Ася хохотала так, что едва не свалилась с дивана.

– Из этого ребенка вырастет великий фикрайтер, – провозгласила она.

– Поговорим? – предложил Адам, когда Ева заснула, обнимая книжку про Винни-Пуха.

– Поговорим, – вздохнула Ася.

Тихонечко они вышли на балкон, где было свежо и низко висели звезды.

Ася забралась с ногами на шезлонг.

– Сердитесь? – спросил Адам.

– На себя, – ответила Ася, – не надо было идти у вас на поводу! Мне просто не хотелось устраивать сыр-бор перед вашей девушкой, и за это я сержусь на себя. Напоминалка на будущее: надо поступать правильно, а неправильно поступать не надо.

– Я просто подумал, что Еве пора начинать учиться иногда обходиться без вас. Вы же тоже свободный человек, а накрепко привязаны к маленькой девочке, – пояснил Адам, опустив голову и бездумно глядя на огоньки садовых светильников. – Вика сказала, что зависимость Евы от своей няни может обернуться проблемами. И я согласился с ней.

– Понимаю, – согласилась с ним Ася. – Все было бы хорошо, если бы не этот душераздирающий мультик. Я сама все время реву, когда смотрю его. Просто стечение обстоятельств.

– Скажите мне, Ася, – медленно проговорил Адам, не поворачивая к ней головы, – вы всегда так лихо спорите со мной и поступаете как вам вздумается. Но этим утром молча согласились с довольно дурацкой затеей… Может ли это быть связано с тем, что сказала вам вчера Вика?

– Не знаю. Наверное, может, – призналась Ася неохотно. Ужасно, что внутри ее все-таки жил человек, которому нравилось нравиться Адаму. И она один-единственный раз проявила малодушие, чтобы не вызвать на себя раздражение. И тут же получила по носу. – Но я выучила этот урок. Интересы Евы всегда будут на первом месте, а вы, если что, облезете.

– Спасибо, – улыбнулся Адам. – Я постараюсь не облезать.

– Я понимаю, что я всего лишь наемный служащий, а вы отец Евы и у вас приоритет в принятии решений, но оставлю за собой право его оспаривать в случае необходимости, – чопорно проговорила Ася.

Поморщившись, Адам сел на краешек ее шезлонга.

– Не то, – мягко возразил он, – я бы сказал, что все это мало имеет отношения к вопросам найма. Я бы сказал, что все это больше похоже… на семью.

– Черт, – Ася шмыгнула носом. –