– Да, – легко согласилась Кэролайн. – Будто кто-то получает удовольствие, причиняя страдания обитателям дома.

– А Джошуа ладит с кухаркой? – спросила миссис Фроджертон.

– Он, вероятно, недоволен ее властью, как и большинство слуг. Миссис Мэддокс несколько вспыльчива. Но к чему высказывать недовольство сейчас?

– Возможно, он хочет причинить своим нанимателям как можно больше неудобств во время праздничных приготовлений, а потом сбежать со своей долей денег Вудфордов.

– Со всем уважением, мадам, у нас до сих пор нет никаких доказательств, что Джошуа вовлечен в схему, да и самой схемы может даже не существовать.

– Ну, что-то определенно происходит, – заявила миссис Фроджертон. – И кто-то должен за это ответить! – Она наконец села в кресло. – Мне стоит поговорить с лордом Гринвудом или леди Элинор?

– Тетушка, вероятно, будет более расположена к подобному проявлению доверия, мэм, – осторожно произнесла Кэролайн. – Но сомневаюсь, что она поверит вам без каких-либо доказательств вашей теории.

– В таком случае нам придется найти то, что убедит ее прислушаться. Что вам известно о миссис Мэддокс?

– Я помню ее с детства, она усердно трудилась, чтобы стать кухаркой.

– Так они с мистером Вудфордом давно знают друг друга?

– Верно, – кивнула Кэролайн.

Миссис Фроджертон нахмурилась.

– А вам не кажется, что в эпицентре всего – дом и его обитатели?

– У Гринвудов сейчас много гостей, – напомнила Кэролайн. – Включая вас с мисс Фроджертон.

– Но пока что целью становились только те, кто жил здесь уже много лет, – отмахнулась от возражений Кэролайн миссис Фроджертон. – Практически вся прислуга из местных. Джошуа тоже вырос здесь?

– Да, он один из детей-сирот, которым тетя предоставила стол и кров, и, как и остальные, получил образование. Я его хорошо помню. – Помедлив, она продолжила: – Они были дружны с Дэном Прайсом.

– Тот молодой человек, которого ваша кузина пригласила на день рождения? Он еще так вызывающе себя вел.

– Да.

– Я видела его на ужине в первый вечер, так он и слова доброго никому не сказал, кроме Мэйбл.

– Он утверждает, что был здесь несчастен, и явно горит желанием сообщить об этом всем, – медленно произнесла Кэролайн. – Дело в том, что… я слышала, как Джошуа с Дэном смеялись над смертью тети Инес, и оба вели себя крайне жестоко.

– В таком случае, возможно, у нас есть ответ. – Миссис Фроджертон сложила руки на коленях. – Либо Джошуа, либо Дэн Прайс и есть наш убийца, долго носивший камень за пазухой.

– Так вы отказываетесь от своей теории, что мистер Вудфорд и его сестра вступили в сговор с тетей Инес с целью обмануть Гринвудов?

– О нет, дорогая. Я просто выдвигаю альтернативную версию. В таком большом хозяйстве много что может пойти не так. – Тут миссис Фроджертон улыбнулась, впервые с того момента, как они открыли кукольный домик: – По моему опыту, еще подозреваемые не помешают.

– Но по-прежнему остается вопрос, что делать, – заметила Кэролайн. – Ни для одной из ваших теорий доказательств нет.

– Зато есть идея, – задумчиво произнесла миссис Фроджертон. – Но потребуется ваше содействие.

– Я готова сделать все, что вы сочтете нужным, мэм, хотя и сомневаюсь, что нам очень повезет.

– Посмотрим. – Миссис Фроджертон поднялась на ноги. – Ну а теперь не присоединиться ли нам к остальным? Дотти скоро будет петь, и я обещала присутствовать.

Следом за своей нанимательницей Кэролайн спустилась по ступенькам к гостям, которые либо уже собрались у пианино, либо играли в карты за небольшими столиками. Лорда Фрэнсиса с сестрой она заметила практически сразу же: они заняли места справа от двери – две светловолосые головы склонились друг к другу в беседе, обращая на пение дочери викария внимания не больше, чем на самих миссис Фроджертон и Кэролайн.

Кэролайн ждала, что ее охватит знакомая боль потери, но не почувствовала ничего. Он обозначил свое решение, как и она. Если его семья в самом деле ему важнее и дороже ее, то она рада освободиться от него.

– Мисс Мортон.

Кэролайн вздрогнула, не заметив оказавшегося рядом доктора Харриса. На нем был все тот же сюртук и брюки, но, по крайней мере, благодаря ее заботе рубашку он сменил на чистую.

– Добрый вечер, доктор Харрис. Как мистер Вудфорд?

– Он быстро идет на поправку, но боится не меньше прежнего.

– Чего же? – Кэролайн подняла на него взгляд.

– Я думал, это вы мне скажете.

– Хотелось бы мне знать, в чем дело, доктор Харрис. – После некоторого молчания она спросила: – Он совсем ничем с вами не делился?

– Даже если бы он что-то рассказал мне, я бы не предал его доверие, мисс Мортон.

– При этом вы ожидали этого от меня.

Промелькнувшая улыбка преобразила все его лицо.

– Очень хорошо, мэм. Я признаю свою ошибку.

– Хотелось бы мне знать, чего или кого он боится, – тихо повторила Кэролайн. – Подозреваю, что он прекрасно помнит, кто заманил его в ловушку в подвале, и либо делает вид, что забыл, либо слишком напуган, чтобы признать правду.

– Вынужден согласиться с вами. – Помолчав, доктор Харрис добавил: – Мисс Мортон, если он в самом деле разоткровенничается со мной, могу я вновь обратиться к вам?

– Буду рада помочь, сэр, – сделала книксен Кэролайн.

– Благодарю, – кивнул доктор и окинул неодобрительным взглядом собравшихся гостей. – Полагаю, леди Элинор предпочла бы, чтобы я остался поговорить с местным обществом, но у меня нет на то ни малейшего желания.

– Зная ваши взгляды, доктор, подозреваю, что она искренне желала бы обратного, – тихо возразила Кэролайн, взглянув на видневшуюся впереди высокую прическу ее светлости, слушавшей музыку.

Доктор Харрис коротко рассмеялся – несколько голов повернулись в их сторону – и вышел из комнаты, оставив Кэролайн одну. Безмятежно улыбнувшись, она направилась ко второму ряду, где около Мэйбл устроилась миссис Фроджертон, приготовившаяся слушать пение дочери.

Но не успела Кэролайн присоединиться к своим друзьям, как кузина Элиза схватила ее за локоть, заставив остановиться.

– Как приятно видеть, что ты общаешься с равными себе, Кэролайн, а не с теми, кто выше тебя по положению.

Кэролайн высвободилась из цепкой хватки, но Элиза продолжала говорить:

– У доктора Харриса нет ни состояния, ни положения в обществе, но он будет рад вниманию женщины вроде тебя, пусть обедневшей и опозоренной.

– Нет никакого позора в том, чтобы быть дочерью негодяя, кузина. Я вообще не имею к этому отношения.

– Но ты должна признать, что это бросает тень и на тебя. – Элиза обвела взглядом комнату. – Я хочу сказать, что мы все тебе сочувствуем, но общее мнение состоит в том, что выходить в свет, выпрашивая подачки и внимание, – это лишь ставит всех в неловкое положение.

– Так ведь это их