что бал не состоится из-за этой кошмарной погоды, Элиза ведет себя отвратительно, а половина прислуги либо испарилась, либо не в состоянии работать.

– По вашей просьбе я разобрала вещи тети Инес, – начала Кэролайн, торопливо шагая следом. – И нашла у нее под подушкой мешочек золотых соверенов.

– Золотых? – Леди Элинор резко затормозила. – И откуда же она могла их получить? И почему скрыла это? Можно было бы подумать, что она предложит их нам в качестве оплаты своего содержаниея за последние полвека, но нет.

– Я подумала, что, быть может, это был подарок от ее матери или приданое от отца?

– Полагаю, это возможно. То поколение в самом деле предпочитало хранить деньги в золоте, что я вполне понимаю. – Ее светлость протянула руку: – Они у тебя с собой?

– Нет, мадам, в моей комнате. Я не хотела оставлять мешочек вместе с другими вещами тети Инес, и он слишком тяжелый, чтобы носить в кармане.

– В таком случае принеси мне его утром. – Леди Элинор вздохнула. – Я очень надеюсь, что этот ужасный дождь закончится, иначе бал Мэйбл окажется очень скромным.

– Думаю, она была бы счастлива, если бы на бал пришли только те гости, которые уже прибыли, мэм, – предположила Кэролайн.

– Ты, скорее всего, права. Может, так даже лучше, если никто из высшего света не приедет, – добавила ее тетушка. – Мне бы очень не хотелось, чтобы Мэйбл посчитали странной потому, что она предпочитает компанию тех, кто ниже ее по статусу, но так захотели они с лордом Гринвудом.

Кэролайн могла только кивнуть.

– Что-то еще? – спросила леди Элинор, остановившись у своих покоев.

– Пока нет, мэм.

– В таком случае доброй ночи. У меня что-то разболелась голова. Джордж сказал, что сам присмотрит за оставшимися гостями, пока все не разойдутся.

Более неудачной идеи Кэролайн и в голову прийти не могло, но она сдержала порыв предложить свои услуги вместо кузена. Заботы Гринвудов уже ее не касались, и, кроме того, весьма маловероятно, что кто-либо из гостей прислушается к ее словам, учитывая, что равной себе они ее не считали.

– Доброй ночи, тетя. – Сделав книксен, Кэролайн вернулась обратно на лестничную площадку напротив главного холла. Из открытой двери гостиной лился свет. Судя по звукам, из гостей остались лишь Мэйбл и ее друзья. Кэролайн решила предоставить их самим себе и прошла прямо к комнатам миссис Фроджертон.

Дороти еще не было, но миссис Фроджертон сидела у огня и что-то энергично писала в записной книжке.

– А! Вот вы где, милая. Я провела с мистером Вудфордом занимательную четверть часа, а потом вернулся доктор Харрис и прогнал меня.

Кэролайн села напротив, неожиданно осознав, насколько устала после долгого дня в обществе людей, которые отказывались признавать само ее существование.

– Он поразительно груб, – заметила Кэролайн.

– Я не против прямолинейных мужчин, – откликнулась миссис Фроджертон. – Сказать по правде, такие мне даже больше по нраву.

Кэролайн опустила голову на спинку кресла, борясь с подступающей мигренью.

– Я рассказала дяде о наших опасениях, но он отмел их, заявил, что это гости так шутят, оказавшись взаперти в загородном поместье.

– Ну конечно, – фыркнула миссис Фроджертон. – Никакой мужчина не захочет признать, что он понятия не имеет, что происходит в его же собственном доме. – Она взглянула на свои записи. – Мистер Вудфорд тоже не рассказал ничего полезного, как я надеялась, хотя и признал, что у Гринвудов с его сестрой был конфликт.

– Что мы уже и сами поняли. – Кэролайн прикрыла глаза, наслаждаясь теплом от камина.

– Да, – улыбнулась миссис Фроджертон, – но он сказал, что разногласия у них финансовые, и предположил, что кто-то ввел их в заблуждение.

– И кто же?

– Леди Инес. – Ее нанимательница торжествующе взглянула на нее. – И сказал он мне только потому, что теперь, когда леди Инес уже в ином мире, он сомневается, что Гринвудам хватит убедительных аргументов против них с сестрой.

– В таком случае загадка решена. Мистер Вудфорд убил тетю Инес, чтобы она не смогла свидетельствовать против них в суде.

– Но, как вы указали раньше, мистер Вудфорд находился на попечении доктора Харриса и не мог подняться наверх, чтобы убить ее.

– Когда я зашла проведать мистера Вудфорда, доктор Харрис спал, – возразила Кэролайн. – И не услышал, как я вошла, так что вполне возможно, что мистер Вудфорд сумел прокрасться мимо него.

– Это после того, как добрый доктор накачал его лауданумом? – хмыкнула миссис Фроджертон. – Кто-то в этом доме должен быть с ним заодно, и мы обе знаем, кто именно, верно?

– Джошуа?

– Именно! – кивнула ее нанимательница. – И теперь все, что нам нужно сделать, это заставить его сознаться!

– Удачи, – вздохнула Кэролайн, слишком уставшая, чтобы быть вежливой. – Стоит ему меня увидеть, как он удирает, точно перепуганный заяц.

– В таком случае я сама с ним поговорю.

– Со всем уважением, мадам, у вас нет здесь влияния. Джошуа может просто посмеяться над вами или даже хуже – убить, – напомнила Кэролайн.

– В таком случае я позабочусь, чтобы в этот момент рядом был кто-то еще.

– Сомневаюсь, что даже если я спрячусь поблизости, то смогу помочь – Джошуа сильнее нас обеих. Возможно, стоит озвучить наши подозрения дяде и попросить его о помощи? В конце концов, он – местный судья.

– И уже сказал вам, что ни во что не верит.

– В таком случае что вы предлагаете? – спросила Кэролайн.

– Единственный человек в этом доме, который вполне обоснованно возмущен смертью леди Инес, – это доктор Харрис. Уверена, что, если мы попросим его пойти с нами, он с радостью согласится.

– Доктор Харрис? – Кэролайн призадумалась. – Полагаю, это возможно.

– Хорошо, в таком случае разыщите его утром и попросите нам помочь.

– Мне попросить его помочь?

– Да, именно. Вас он послушает. – Миссис Фроджертон отложила свою записную книжку и встала. – А теперь доброй ночи, моя дорогая. Вам незачем оставаться, я сама подожду Дотти.

– Вы уверены?

– Да, вполне. Вы выглядите совсем измотанной. – Миссис Фроджертон похлопала ее по плечу и повернулась к двери. – Выспитесь хорошенько, душенька.

Кэролайн зажгла свечу от огня в камине и, выйдя из покоев, направилась к себе в спальню, пытаясь разобраться в царившем в мыслях хаосе. Все вокруг было тихо; только где-то в отдалении тикали часы да шуршали нижние юбки ее темно-синего вечернего платья. Оптимизма ее нанимательницы, считавшей, что Джошуа с готовностью признается в содеянных преступлениях, она не разделяла, но другого плана у Кэролайн все равно не было.

Ее не вдохновляла мысль, что именно ей предстоит рассказать об их безрассудном плане доктору Харрису, но в данный момент иного решения она предложить не могла. Возможно, утром