линию фронта, там меня сразу взяли русские разведчики. Рассказал им все без утайки, попросил дать возможность воевать, чтобы отомстить. Мужики поняли, взяли к себе в часть, хоть я тогда и совсем пацаном был, едва шестнадцать исполнилось, и дали автомат, принявшись учить всему, что знали сами. Сколько раз я был ранен, не считал. Выздоравливал и снова бросался в бой. Потом, когда наша армия двинулась вперед, пошел с ней. Дошел до Лондона, а потом и до Вашингтона. После войны занялся исследованием космоса, совмещая с обучением в ешиве. В итоге стал раввином, но Дальний Поиск тоже не бросил. После этого много лет служил в Космофлоте, командовал крейсером. Долго рассказывать, четыреста с лишним лет жизни в короткий рассказ не уложишь. Много прошел, много испытал, много повидал. Являюсь убежденным имперцем по взглядам. Приложил руки к воспитанию нашей молодежи такой, как вы видели.

— Достойная жизнь, — пристально посмотрел на него старик. — Очень достойная. Надеюсь, местный Мошико проживет не менее достойную. Не хочешь с ним повидаться? Да и с мамой…

— Если честно, хочется, — вздохнул Моисей. — Особенно с мамой… Не могу себе простить до сих пор, что не кинулся тогда под штык поляка, не заслонил ее собой…

— Это ты зря, — укоризненно посмотрел на него Исаак Соломонович. — Спасти ее ты бы все равно не смог, да и сам погиб бы. А так хотя бы отплатил убийцам. Я тогда договорюсь с Ривкой и Мошико.

— Договаривайтесь, вот мой номер коммуникатора, он всегда со мной, в имплант мозговой встроен, — кивнул имперец. — Вас я и до сих пор уважаю и надеюсь, что вы станете одним из нас со временем. Подумайте, как сможете поучаствовать в перевоспитании местной молодежи.

— Я подумаю, — пообещал старый раввин, после чего попрощался и покинул имперскую канцелярию, ему действительно было над чем подумать.

Третий разговор, между имперским муллой Мустафой и главным муфтием Москвы был примерно таким же, как и первые два. После него старый священнослужитель долго не мог прийти в себя, слишком быстро все изменилось вокруг, слишком все стало непохожим на прежнее.

Поздно вечером Исаак Моисеевич навестил троюродную племянницу, которую в свое время вырастил, поскольку других родственников у девочки не осталось, и долго сидел молча, наблюдая за ерзающим Мошико. Тому страшно не терпелось вернуться к компьютеру, смотреть имперские фильмы. Раввин сравнивал его со старшей версией, почти не находя совпадений. Вот как из этого вертлявого парня вырос тот уверенный, сильный, знающий себе цену мужчина? Наверное, действительно война сыграла свою роль.

— Ривка, я сегодня встретил твоего сына, — тяжело посмотрел на женщину старик.

— Меня? — удивился Мошико. — Но я не помню!

— Тебя, только возрастом четыреста сорок семь лет, — усмехнулся Исаак Соломонович.

— С имперского корабля⁈ — ахнула Ривка.

— Да, — подтвердил старик. — В их реальности на его глазах убили меня и тебя, вот он и ушел воевать с убийцами. Войну закончил в Вашингтоне. Ну, про это он сам потом расскажет, я уговорил его с вами встретиться. Причем Моисей сейчас не кто-нибудь, а главный раввин империи. Да-да, Мошико, не отвешивай челюсть, именно так. Когда я спросил, как из безотственного разгильдяя он сумел стать таким, то ответ был один — война. Прошу быть поосторожнее, у него и до сих пор обгоревшая душа. Все еще корит себя, что не кинулся под штык поляка, не прикрыл тебя, Ривка, собой…

Глаза Мошико, которому недавно стукнуло девятнадцать, и он все еще не знал, куда себя приложить, расширились до предела. Увидеть себя самого, прожившего больше четырехсот лет и испытавшего такое, что и в кошмарном сне не привидится, было очень заманчиво. А особенно после того, как дедушка Исаак рассказал, что альтер-эго долго командовал космическим крейсером. Вот только непонятно, почему он за Россию, а не за Израиль? Не выдержав, парень спросил об этом.

— А там и израильтяне русских евреев, в числе прочих русских, расстреливали, не считали они нас евреями, — горько усмехнулся старый раввин. — Так что не было у него другого выбора.

Израильтяне расстреливали евреев из России⁈ Мошико было трудно в это поверить, но дедушка Исаак лгать не стал бы. А раз так, то в этот самый Израиль он точно не поедет. Что тогда делать? А только одно — вербоваться к иперцам. Причем идти учиться на пилота. Раз его альтер-эго сумел стать командиром крейсера, то и он сумеет. Со временем.

— Ой, что ты удумал, дурака кусок! — всплеснула руками женщина, когда сын озвучил ей свое решение.

— Тихо, Ривка! — поднял руку старый раввин. — Парень совершенно прав. Пусть идет, пусть учится и строит свою жизнь. Она теперь намертво и навсегда спаяна с империей. Вскоре я соберу людей и расскажу, что с ними делали в другой реальности те, на кого они надеялись. Думаю, многие все поймут, как нужно. Не дети.

— Ох, дай то Бог… — вздохнула женщина, давно разуверившаяся в здравомыслии взрослых мужчин. Сколько бы лет им ни было, а все равно те же самые мальчишки. Только игрушки подороже.

— Поймут. Я постараюсь, чтобы поняли.

Исаак Соломонович принял решение, и теперь намерен был привести его в жизнь. Имперцу Моисею он поверил сразу и навсегда. Не зря происходящее раньше вызывало у него немалые подозрения. Не нужны русские нигде, кроме как в самой России, кем бы они ни были. Евреями, русскими, украинцами, бурятами, коми или казахами. Все равно в глазах всего мира они русские, а значит, подлежат обязательному уничтожению. И надо не позволить сделать этого. Если он сможет приложить к этому благому делу свои руки, то значит не зря прожил свою жизнь.

Глава 11

Витька сидел за пультом сканеров и анализировал через имплант поступающую от них информацию. Этот самый имплант оказался чудной штукой, не хуже, чем нейросети, описанные в фантастических книгах, которые он запоем читал еще до прилета имперцев. Действительно, немалой вычислительной мощи компьютер, формируемый прямо из тканей мозга носителя, давал очень много возможностей. Он позволял мысленно управлять всеми своими функциями и настройками, связываться с другими людьми, просматривать интернет, отслеживать состояние здоровья и управлять техникой в прямом подключении. Вот научиться пользоваться имплантом оказалось не так-то просто, почти два месяца на это ушло.

Давно мечтавший вырваться из захолустного Вышнего Волочка, в котором родился и вырос, Витька завербовался к имперцам через какой-то месяц после их прилета. Родители, напуганные жестокостью и бескомпромиссностью новой власти, изо всех сил пытались его отговорить, но парень стоял на своем и, невзирая на слезы матери, позвонил в имперскую службу занятости. Когда его спросили, кем хочет стать, Витька ляпнул, что с детства мечтал быть исследователем космоса. Вот его и отправили учиться на оператора мобильных сканирующих систем. Именно такие стояли на разведывательных корветах. Помимо того сказали, что отслужив оператором пять лет, претендент получит право выучиться на пустотного планетолога.

Вживление в мозг импланта и учеба посредством информационных пакетов стали для Витьки откровением. Он узнал столько нового и невероятного, что слов для описания не находилось. Наверное, именно благодаря восторженным постам парня в соцсетях его бывший класс почти в полном составе завербовался к имперцам, разлетевшись по всем их планетам. Сам Витька остался на Земле, по окончании полугода учебы и тренировок его приписали к системному флоту Солнечной системы, распределив на только сошедший со стапелей корвет Д-4689 «Колибри». Кораблик вполне соответствовал названию, поскольку и в самом деле был крохотным, едва восемь метров в длину, напоминая по форме слегка вытянутый вперед объемный ромб. Для посадки на планеты он не предназначался, хотя в крайнем случае мог сесть и снова взлететь, но для этого требовалось недюжинное мастерство и немалый опыт пилота.

Сегодня перед экипажем поставили задачу обследование сегмента Р-3426 колец Сатурна. На более высокой орбите газового гиганта недавно было завершено создание большой орбитальной станции, скорее даже целого города, в котором вполне могли жить, не особо теснясь, больше трехсот тысяч человек. Назвали ее «Циолковский», именно там отныне и базировался системный флот. Он состоял из четырех сотен корветов и ста двадцати фрегатов, не считая трех тысяч истребителей классов «Орлан», «Беркут» и «МиГ-256».

Командовала «Колибри» Леночка Ставрис, по отцу гречанка, а по матери — русская. Точнее, как она сама сказала, в их семье