поскольку устал слышать, как мама плакала. Когда я приехал, она сидела в ванной, заперлась от него на замок, а он колотил в дверь. Я слышал их крики, пока поднимался на лифте.

Я облизал губы и глубоко вздохнул, готовясь к дальнейшему рассказу. Эллиот скользнула рукой выше по моему телу, пока ее ладонь не замерла поверх сердца. Она даже чуть надавила, будто стараясь успокоить беспорядочные удары.

И это работало.

— Я вошел. Он с криком обернулся ко мне. Изо всех сил стараясь его игнорировать, я направился туда, где сидела мама, желая как можно скорее ее оттуда вытащить. Тогда я вывел маму из ванной. Она обняла меня, пообещав, что навсегда уйдет от него. Мама пошла в свою комнату собрать вещи, а мудак стоял и смотрел на меня. Я помню, как мои ладони зудели, а спину покалывало от напряжения. Он выглядел таким… темным. А потом он заперся с ней в комнате прежде, чем я успел это осознать.

Эллиот крепче прижалась к моей груди, и я почти чувствовал, как она забирала на себя мою боль.

— Знаешь, какие были ее последние слова?

Эллиот не ответила.

— Мне страшно, — все же выдавила она.

— Мне тоже, — признался я, и по моей щеке скатилась слеза.

— Расскажи мне.

— Она сказала: «Пожалуйста, Уильям, не надо». Я даже не знаю, что потом произошло, но мама крикнула: «Я люблю тебя».

— А потом?

— Тишина.

*****

Когда мы проснулись на следующее утро после лучшего сна, который был у меня за целую вечность, одеяла были скручены, а наши с Эллиот конечности переплетены.

Она очень долго плакала прошлой ночью после того, как я рассказал о Бостоне. Я не мог ее винить, ведь у самого в глазах стояли слезы. Я не мог никому рассказать всю историю с тех пор, как говорил ее копам той ночью. Они держали меня в допросной двадцать четыре часа, каждый час заставляя повторять мою историю. Тогда я был полностью истощен, ведь мне приходилось переживать все снова и снова.

С тех пор я никому не рассказывал о произошедшем. Даже в суде. И даже на первой консультации, призванной помочь мне справиться с горем, к которой меня принудили. Даже Блейк и Нейт не знали всех подробностей.

Я помалкивал.

До сих пор.

До Эллиот.

Может, она мне не так уж и не подходила. Вдруг все могло сработать…

«Нет. Прекрати. Ты не можешь. Ты слишком жалок для нее».

— Ты проснулся? — ее голос был слабым и сонным.

Как бы мне не хотелось это признавать — поскольку я ненавидел, что реагировал также, как недалекие парни — но этот звук пробудил к жизни мой член.

— Я встал, — сказал и тут же поморщился из-за двусмысленности. Я чуть повернулся, стараясь скрыть свое утреннее возбуждение, и посмотрел на нее. — Как тебе спалось?

— Твердые 9,5 по нашей маленькой шкале.

— Нашей шкале, да?

— Именно нашей, — усмехнулась она.

Прежде чем успел себя остановить, я наклонился и поцеловал ее. Эллиот не протестовала, хотя я ждал этого, ведь все происходящее было невероятно интимным. Если добавить тот факт, что прошлой ночью мы спали вместе, то… Да, я был уверен, что мы перешли невидимую границу, и не важно, что сам себя я уговаривал держаться от нее подальше. В противном случае, почему я сейчас притягивал Эллиот к себе так близко?

Поцелуй сперва был нежным и неторопливым, а потом она оседлала меня, прижавшись к твердому члену. Я толкнулся ей навстречу, и Эллиот простонала мне в рот, когда я провел пальцами по ее волосам, притягивая ближе. Прижавшись лбом к моему, она приоткрыла губы. Ее арктически-голубые глаза встретились с моими серыми. Эллиот одарила меня соблазнительной улыбкой, прежде чем снова прижалась ко мне губами.

Я застонал, а она самодовольно улыбнулась.

— Ты зло, — выдохнул я.

— Сколько по шкале?

— Никакой шкалы.

Я вновь поймал ее губы. Полностью одетые, мы двигались синхронно, пока целовались до самого онемения губ.

Я поднял ладони вверх по футболке Эллиот, обхватывая ее грудь, а большими пальцами провел по соскам, но дальше не заходил.

К моему удивлению Эллиот взяла инициативу на себя и пробралась рукой в мои шорты.

— Ты солгал, — она невинно похлопала ресницами, прежде чем добавила: — Тут, по крайней мере, пять дюймов.

Я рассмеялся, решив все же закрыть ее рот своими губами. Эллиот медленно водила рукой по моей длине, лениво поглаживая. Каждый раз, когда она сжимала член рукой, я старался не кончить. Два года я не занимался с девушкой ничем подобным, и даже тогда был новичком.

Набравшись храбрости, я продолжил одной рукой гладить ее сосок через ткань, а другой спустился вниз, туда, где она сидела на мне. Я коснулся сосредоточия ее женственности, которым она терлась о мое бедро уже пару минут. Эллиот судорожно вдохнула, когда я нашел ее сладкий клитор через тонкие черные леггинсы.

Спасибо вам, леггинсы.

— Эллиот, тут будет грязно, — предупредил я ее, когда она стала быстрее двигать рукой по моему члену.

— Мне все равно. Это не моя кровать.

Я хотел рассмеяться в ответ на ее шутку, но с губ слетел лишь стон. Я балансировал на грани блаженства, и если дыхание Эллиот было показателем, то она тоже была близка к оргазму, пока я продолжал по кругу тереть ее комочек нервов, тем самым заставляя стонать.

Она сжимала, я надавливал. Сжатие. Давление.

— Боже мой, — всхлипнула Эллиот.

— Знаю. Сожми руку еще немного сильнее.

Эллиот выполнила мою просьбу, и я понял, что скоро мне конец.

Сжатие. Давление. Сжатие. Давление.

ТУК! ТУК! ТУК!

— Завтрак готов!

— А Я НЕТ! — выкрикнула Эллиот.

Прошло несколько секунд, прежде чем по другую сторону двери раздался истерический хохот.

— Тогда продолжайте! — прокричал Нейт.

Мы возобновили наши действия, словно ничего и не случалось. Не прошло и трех секунд, как мы оба напряглись до предела и лишь спустя какое-то время облегченно выдохнули.

— Это было…

— Да, — ответил я.

— Думаю, мне нужно пойти помыть руку.

— Я чувствую твою влагу через леггинсы.

— Как столь грубое замечание может ощущаться таким приятным?

— Магия?

Эллиот покачала головой и легла на меня, прижав ухо к моему сердцу. Я обнял ее, не заботясь о том, в каком мы оба беспорядке.

— Магия, — наконец, произнесла она.

Эллиот скатилась с меня, направившись в ванную. Она приводила себя в порядок, пока я искал новые шорты и одну из старых футболок. Потом мы поменялись местами, чтобы я смог переодеться и помыться.

Когда я вернулся, Эллиот прыгала на моей кровати. Она