их наказала. — Она с теплой улыбкой поглядела на головы. — Вот таким вот образом. Наградив их бессмертием и полным бессилием. По большей части они спят, но некоторые обезумели и впали в какой-то транс.

Верховный претор смотрел на эту прекрасную женщину и не мог поверить что это происходит на самом деле.

— Остатки шей вставлены в сосуды со специальным раствором, который не дает им умереть, — как бы между делом пояснила она. — И как видишь здесь полно места для моих будущих врагов. — Она обезоруживающе улыбнулась. — Но давай пройдем дальше.

Герцог хотел развернуться и немедленно вернуться в будуар. Но он не желал показать и тени страха, не желал чтобы это белокурое чудовище хоть на миг поверило в то что ей удалось вселить в него настоящий ужас. Но кроме этого в нём присутствовало и еще какое-то извращенное, болезненное любопытство. И это любопытство требовало от него непременно увидеть на какие еще отвратительные ужасы способна эта женщина. Насколько она больная. И Томас Халид последовал дальше.

Он увидел большие колбы с темно-красной жидкостью, на колбах были написаны имена и даты.

Он увидел ножи, наконечники копий с обломанными древками, мечи, кинжалы, стрелы, куски веревок, все эти предметы были испачканы темными пятнами, некоторые покрыты этими пятнами почти полностью.

— Это моя кровь, — буднично сообщила колдунья. — Те же кто поднял на меня руку, сейчас плескаются в этих колбах. Я выцеживала их по капле.

Потом он увидел несколько больших клеток с толстыми прутьями.

— Здесь я иногда держу некоторые редкостные экземпляры, но тебе не повезло, сегодня здесь никого нет. Сдохли.

Герцог так и не понял идет ли речь о людях или о животных.

— Вот посмотри, я думаю у тебя должен быть профессиональный интерес к таким вещам.

Это были макеты различных пыточных приспособлений, выполненных в уменьшенном масштабе. Над каждым приспособлением висел лоскут человеческой, как подсказала ему хозяйка дома, кожи, на котором темными чернилами было написано имя и число.

— Имена самых стойких и количество часов, которые они выдержали, прежде чем пойти мне навстречу.

Алитоя прошла дальше.

— А вот это мой женский шкафчик, — объявила она с улыбкой.

Томас Халид приблизился. Он увидел множество небольших картинок откровенно порнографического содержания. В глубине же шкафчика он разглядел цилиндрические сосуды, заполненные бесцветной жидкостью, в которой застыли мужские половые члены.

— Это всё мои любимые мальчики, — ласково улыбаясь, проговорила Алитоя. — Глупые любимые мальчики. Им было позволено трахать меня, чем они усердно и занимались. Но а потом я узнавала что они одновременно со мной трахают кого-то еще. Ты же понимаешь, это недопустимо. Но я была милостива и великодушна к ним, прямо как ваше агроснкое правосудие. Я оставила им их никчемные жизни, забрав себе только их похотливые игрушки.

Герцог решил, что с него достаточно. Но впрочем он уже успокоился. За свою жизнь он видел достаточно больных людей. К тому же некоторые из них работают в Доме Ронга прямо сейчас, усмехнулся он про себя.

— Давай вернемся назад, — предложил он.

Но молодая женщина медлила, она задумчиво, с рассеянной полуулыбкой глядела на своего важного гостя.

— Скажи, а ты бы не хотел занять достойное место в моём маленьком архиве или даже может быть в самом моем сердце? — Проговорила Алитоя, соблазнительно улыбаясь.

Лицо верховного претора окаменело, взгляд потемнел. По спине пробежал неприятный холодок. Он всегда готовил себя к тому что эта чудовищная женщина может напасть на него в любую секунду. Может быть сейчас?

— Думаю, что нет, — медленно ответил он. — В свою очередь могу тебе предложить место в Доме Ронга. Особое место.

— Где страшный Рукхо вырежет мне сердце? — С улыбкой спросила женщина.

Рукхо, командир "Летучего отряда", состоящего из молчаливых и беспощадных шангов, поклялся главе Судебной палаты именем Баурфа, их зловещего божества, что если с герцогом что-нибудь случится и он не вернётся из проклятого дома, они во чтобы это ни стало расправятся со светловолосой колдуньей.

Томас Халид очнулся от своих воспоминаний и немного пожурил себя. С Алитоей надо держать ухо востро, следить за каждым ее движением, ведь она способна на всё и в любой момент.

— Слишком жарко что-то у тебя сегодня, — посетовал герцог и посмотрел на весело пылающий в камине огонь.

— Сейчас принесут прохладного вина, — сказала женщина.

— Да нет, я ни к этому, — быстро проговорил герцог и кажется позволил легкой тревоге прозвучать в своем голосе.

— Успокойся, судейский, я не собираюсь тебя травить. Пей и наслаждайся.

Через несколько минут в комнату вошла невысокая черноволосая практически обнаженная татуированная девица с подносом, на котором стоял запотевший графин с красноватой жидкостью и два бокала. Герцог совершенно не понимал, как Алитоя вызвала ее или у них заранее было договорено через какое время служанка должна войти?

Девушка поставила поднос на стол и разлила вино в бокалы. После этого она опустилась на колени возле диванчика, на котором лежала хозяйка дома и, потупив взор, замерла в ожидании.

Вино оказалось восхитительным. Чудесный бодрый свежий вкус, приятная прохлада, правда это была скорее ягодная настойка, чем вино.

— Великолепно, — искренне произнес герцог.

— Ну еще бы, — глядя поверх бокала на своего гостя, сказала Алитоя, — у меня всегда все самое лучшее.

Томас Халид хмыкнул.

— Что? У тебя какие-то сомнения в этом? — Спросила женщина.

— Да нет, никаких, просто забавляет твоя скромность.

— Скромность удел сирых и убогих. Мне она ни к чему.

Герцог отпил примерно половину бокала и вернул его на столик. Посмотрел на служанку, которая не шевелясь, неотрывно глядела в пол. «Вышколенные по высшему разряду. — Подумал он. — Интересно как она этого добивается?» Впрочем, припомнив "девичий архив" он тут же решил что и ничуть ему и не интересно.

— Может пора переходить к делу? — Поинтересовался Верховный претор.

— Какому делу? Ключа у тебя нет, значит и дела никакого тоже пока нет.

Герцог чуть помедлил.

— Мы не могли бы остаться наедине? — Попросил он.

— Не волнуйся, можешь говорит совершенно свободно. Лида полностью принадлежит мне.

Томас Халид не понял что это значит.

— И тем не менее, я настаиваю, — сказал он.

Карие глаза Верховного претора встретились с зелеными глазами колдуньи. Молчание затянулось почти на минуту. И вдруг служанка встала и молча покинула комнату.

Когда двери снова сомкнулись, Алитоя проговорила:

— За сегодня, я уже второй раз иду тебе навстречу. Я бы не советовала тебе злоупотреблять моей благосклонностью.

— Благосклонностью…? — Удивился герцог. — Оставь ее для своих глупых мальчиков. — И он не подумав кивнул в сторону двери ведущей в "девичий архив". — Мы с тобой стороны заключившие сделку, так что