этого пещерного городка была закрыта железной решёткой, сквозь которую пробивалось слабое голубоватое сияние магической руды. Под этой решёткой располагалась знаменитая рудная гора, являющаяся своеобразной достопримечательностью лагеря и символом, который сплотил всех живущих в нём людей. Крестьяне, старатели, воры, охотники, наёмники и даже сами маги воды – все объединились ради одной единственной цели – реализовать план разрушения барьера с помощью направленного магического взрыва огромной кучи руды. К этой цели они шли уже на протяжении нескольких лет, и теперь она казалась близкой, как никогда. В подтверждение этого каждый желающий мог подойти к решётке и лично убедиться в величине рудной горы, которая росла день ото дня, пока работала Свободная шахта.

По периметру решётки ходил человек в синей мантии. Его руки были сложены на груди, а взгляд устремлён в землю. Казалось, что весь мир для него сжался до окружности, по которой он двигался, а сторонняя суета нисколько не волновала. Мельком я видел этого мага раньше, но ещё больше слышал о нём от Горна. Это был Кронос – хранитель руды. Большую часть времени он проводил в медитативном состоянии, лично охраняя добытую руду от разного рода посягательств. Странным было, что опытный маг сам занимался этой работой, в то время, как можно было поручить дело наёмникам. Однако Кронос сам вызвался на эту роль. Скорее всего причина была вовсе не в желании всё контролировать лично, а в эманациях магической руды, природу которой попутно стремился изучить волшебник. Возможно, и в его движении по кругу тоже был какой-то смысл, который при беглом знакомстве ускользал даже от моего внимания.

Кронос не избегал общения с посетителями, торговал книгами, магическими свитками и зельями. Спрос на бумажную продукцию был небольшим, а вот эликсиры нужны были многим. Присутствие мага, доступного для общения в самом центре лагеря выполняло ещё несколько полезных функций – сплачивало, напоминало об общей цели, а также подчёркивало, что маги воды – такие же люди, как все, а уединение большинства из них в отдельной защищённой пещере вызвано не их непомерной гордыней и нежеланием общаться с каторжниками, а лишь соображениями удобства и необходимости без отвлечения проводить эксперименты. Таким образом, Кронос был не просто хранителем руды – он был своего рода символом всего Нового лагеря, таким же, как и сама охраняемая им гора.

Я попросил Горна подойти к Кроносу.

– Не нужно, – попытался переубедить меня наёмник, – он не обидится, что мы не поздоровались, а решать твою участь всё равно будет не он, а Сатурас. Лучше пойдём сразу к нему. Ну и к генералу, конечно, заглянем. Уж мимо него пройти никак нельзя, тем более, что его резиденция по пути к пещере магов.

Так мы и сделали. Проходя через лагерь, Горн перекинулся парой малозначащих фраз ещё с несколькими знакомыми. В основном вопросы сводились к тому, правда ли я один из магов огня, и что я здесь делаю. Я слушал всё это молча, давая Горну возможность самому всё объяснять. Всё-таки пойти вместе с ним, а не в одиночку, было правильным решением, иначе бы мне просто не было бы проходу от любопытных. Не поручись за меня один из самых уважаемых в лагере людей, не известно, чем бы могло закончится такое патологическое любопытство.

Так или иначе, мы всё же добрались до резиденции Ли. Рядом со входом в его пещеру стояла пара часовых, со скучающими лицами разглядывающих окрестности. Для полноты картины им не хватало только алебард, на которые так любят опираться вечно дремлющие дворцовые стражи. В эту часть лагеря редко кто заходил из праздного любопытства – для большинства здесь был тупик, так как ходу в часть, где расположились маги воды, почти никому не было.

Ссыльный генерал жил совсем недалеко от магов. На удивление, охранники Ли не отпустили ни одного замечания в мой адрес, лишь поприветствовав и дав знак заходить. Внутри небольшой уединённой пещеры обстановка была довольно простой, но уютной. Здесь было всё необходимое для жизни – несколько стеллажей, заполненных различными припасами, стол, стулья, пара сундуков, посуда и другие предметы, наличествующие в каждом доме. Генерал стоял у пюпитра, на котором располагалась какая-то весьма массивная книга, чтением которой он и был занят. Кроме него в комнате находился ещё один человек. Судя по крепкому телосложению, добротным доспехам, смуглой коже и лысой голове – это был Орик, один из доверенных людей Ли и по совместительству его телохранитель. Орик сидел за столом, неспешно попивая вино. Не похоже было, что он занят каким-то серьёзным делом, кроме философских размышлений.

При нашем появлении Ли оторвался от книги и обернулся. Орик остался на месте, лишь поднял голову и слегка кивнул.

– А… Решили уважить старика. Хорошо, – произнёс генерал, под стариком, видимо, подразумевая себя.

На самом деле, старым отставной генерал отнюдь не был. Он снискал славу, уважение и титул генерала армии Миртаны ещё будучи молодым, так что теперь, даже после восьми лет в колонии, ему ещё не было и пятидесяти. С момента нашей последней встречи на его лице добавилось лишь немного морщин, но даже волосы ещё почти не тронула седина. Лидер наёмников не пренебрегал тренировками, вёл здоровый образ жизни, постоянно был в действии, решая насущные проблемы лагеря. Всё это поддерживало его в прекрасной форме, выглядел он даже моложе своих лет, так что стариком его можно было назвать разве что в шутку – это был мужчина в самом расцвете сил. Впрочем, в глазах бывшего генерала отпечатались волнения и тревоги последних дней, связанные с потерей и чудесным возвращением свободной шахты. Конечно, Горн и Везунчик одержали немыслимую победу над людьми Гомеза, но несмотря на это горечь предыдущего поражения не угасла.

В карьере и шахте находилась почти третья часть наёмников и почти все старатели. Воинов подло вырезали всех до единого, пощадили лишь часть рудокопов, согласившихся под страхом смерти работать на Гомеза. Захваченные скребки после возврата шахты, вернулись в ряды Нового лагеря, но они мало волновали Ли. Генерал чувствовал себя виноватым в гибели своих людей. Он, знаменитый стратег и тактик, не просчитал все варианты, просмотрел