Шрифт:
Закладка:
— Она ещё жива. — Покров с печалью отвёл взгляд. — Она чуть не погибла в битве с Мехроном, но сейчас она с моим отцом в Дании, где восстанавливается.
— Восстанавливается, то есть восстаёт из мёртвых?
— Нидхёгг и его люди ещё не продвинулись так далеко, — ответил мистер Safelite. — Перед тем, как пострадать в бою с Мехроном, моя мать предоставила подробный отчёт о будущих угрозах миру. Август занял в списке высокое место, но возглавил его Кровоток. Ожидалось, что он вызовет массовое вымирание в случае смерти твоей сестры.
Так вот почему Карнавал так неустанно преследовал эту кровавую головную боль. К сожалению, всё, что они сделали, — это отсрочили катастрофу и позволили Dynamis усугубить её. Райан вздрогнул, вспомнив, как Лен была поглощена этим кошмарным ужасом.
Пророчество сбылось.
Но провидцы не определяли ход времени.
А Райан — да.
— Это всё равно случится, если мы ничего не предпримем, — сказал курьер. — Но мы всё ещё можем изменить будущее. Мы можем покончить с этим кошмаром раз и навсегда, если будем сотрудничать.
— Как? — спросил скептически настроенный Матиас. — Мы недостаточно сильны, чтобы уничтожить бункер без Лео, мистера Волны и остальных. Dynamis прогнила, так что на помощь «Иль мильоре» мы тоже не можем рассчитывать.
— В Риме есть и другие герои, — сказал Райан. — Позволь мне набрать первоклассную команду изгоев и неудачников! Как знать, может, среди них ты найдёшь любовь!
Покров не особо верил в своего нового друга, пытающегося помочь ему в амурных делах.
— Квиксейв, даже если нам каким-то образом удастся победить своими силами, спасения жизней недостаточно. Справедливость должна восторжествовать. Август не может продолжать травить людей и тем более не может и дальше использовать дочь Коста. Он не должен избежать наказания за свои преступления, как и Манада.
— Я знаю. — Став свидетелем того, как Молниеносный зад опустошает Новый Рим в одном цикле и усугубляет его разрушение в другом, Райан поклялся свергнуть бессмертного императора. И, возможно, он был единственным, кто на это способен. — Но ты можешь оставить Августи мне. Если ты позаботишься о вакцине Кровотока, мой прозрачный друг, клянусь, я разрушу фабрику «блаженства» и верну тебе дочь Джули Коста. Взрывать вещи — моя страсть в жизни.
— Зря ты ждёшь, что Лео и остальные будут стоять в сторонке, пока всё не закончится.
— У Мехрона есть другие базы, — сказал Райан, и глаза вигиланта расширились в тревоге. — Бункер под Свалкой — один из многих, но я записал их местоположение. Солнышко может заняться ими, пока мы разбираемся с ситуацией здесь, в Новом Риме. Когда его наследие будет уничтожено, мы, наконец, сможем навсегда изгнать призрак Мехрона.
Если повезёт, база Мехрона также может привести к самоподрыву «Бахамута», не позволяя никому больше использовать орбитальный лазер.
— А Манада? — спросил Покров. — Гектор сумасшедший, Фоллаут ещё безумнее, а Терновник солгал нам.
— На самом деле, хотя его чувство моды и говорит об обратном, я считаю, что наш дорогой садовник — самый чистый из них.
Райан вспомнил, как Энрике в конце предыдущего цикла жаловался своему брату на то, что тот солгал ему. И Жасмин рассказала курьеру, что менеджер должен был руководить производством поддельных Эликсиров, пока не посетил «Лабораторию шестьдесят шесть» и не ушёл с отвращением. Должно быть, грязный секрет своей семьи он узнал именно тогда.
Атомный крушитель был слишком фанатичен, чтобы отступить, а его отец — слишком прогнившим. Но Терновник… Райан ошибочно принял садовника за тайного суперзлодея, но сердце у того было на месте.
Энрике был копией Ливии в Dynamis — человеком с благими намерениями, пытающимся реформировать свою организацию изнутри, но слишком связанным любовью к семье, чтобы занять жёсткую позицию. Им обоим нужно встать во главе, чтобы Новый Рим познал мир.
Убрать Гектора Манада будет легко: Райану нужно было лишь раскрыть его коррумпированность и союз с Жирнибалом Лектером.
Однако Фоллаут не отдаст власть без боя.
— Мы можем работать с Зеленью, чтобы убрать скелеты из шкафа его компании, — сказал Райан. — Думаю, в душе он хочет действовать, но не знает, как именно. Если ты предоставишь ему убедительные данные об опасности, которые представляет чудо-препарат его компании, он может сменить сторону.
— Я сообщу Лео и Стичу о твоём плане, но ничего не могу гарантировать. — Покров сделал короткую паузу. — Ты сказал, что Псишок нападёт на приют в Ржавом городе 10 мая?
— Да, и мы контратакуем сразу же после.
— Причина, по которой Карнавал был таким эффективным, заключалась в моей матери, — сказал Покров. — Теперь я понимаю, почему. После того, как она заболела, я попытался принять эстафету, но я не вижу будущего. Но ты видишь, Квиксейв. Это почти несправедливо.
— Поверь, я заслужил эти знания.
Матиас ничего не сказал, внимательно изучая Райана. Его взгляд упал на маску и шляпу курьера, лицо вигиланта напряглось. Полминуты он молчал, словно пытаясь что-то понять.
— Ты влюбился в меня? — спросил Райан. — Поверь, со мной это постоянно происходит.
— Как далеко ты можешь вернуться?
Курьер был рад, что его лицо скрывала маска.
— Что, прости?
— Это не может быть просто видение альтернативных временных линий. Ты знаешь слишком много, слишком много ярких деталей. Даже такой могущественной Синей, как моя мать, с большим трудом удалось бы получить секреты, которые ты раздаёшь, как конфеты, а ты — Фиолетовый. Ты знаешь меня.
Чтоб его, он был слишком проницателен.
— Ты не просто замораживаешь время, — предположил Матиас. — Ты его контролируешь. Ты хронокинетик.
Первым побуждением Райана было отрицать правду, ввести в заблуждение.
Вместо этого он придержал язык за зубами и обдумал, что сказать.
На протяжении веков курьер не раскрывал свои карты. Его злоключения с Алхимо и многими другими научили его осторожности. Но в какой-то момент эта осторожность переросла в паранойю, и он перестал кому-либо доверять. Доверие было улицей с двусторонним движением, открытой раной.
Райан нашёл в себе силы раскрыться перед Жасмин только тогда, когда всё было потеряно, и она поставила на кон свою жизнь ради его успеха. Ливия была неудачным стечением обстоятельств, но они научились доверять друг другу. Бьянка пожертвовала ради него жизнью. Даже Алхимо приложил усилия, чтобы исправить свои ошибки.
Постепенно Райан Романо научился открывать своё сердце.
Хотя Матиас Мартель несколько раз убил путешественника во времени, прежде чем они узнали друг друга, сердце у него было в нужном месте. Он напомнил Райану Феликса, юношу, горящего сильным желанием всё исправить.
