— Поздно — он назвал цену. Я ее плачу.

Торговец бросился в ноги Учаю и обхватил их, продолжая оглашать торжище отчаянными воплями.

— Хозяин лавки умоляет не губить его.

— Если я пожалею его, кто-то здесь… — Учай обвел рукой замерший торг, — может решить, что тоже посмеет обманывать меня. Тогда мне придется его казнить. А я этого не хочу… Но так и быть — я проявлю милость, и пусть он рассказывает о ней везде, где будет торговать. Здесь товара на двести монет? Вот и отлично. Я нанимаю его продавать мой товар. — Он указал на купленные за десять монет ткани. — Если он распродаст его на двести монет, получит пятьдесят себе. И эти десять в придачу. — Учай бросил золотые на землю перед жителем Дивьего Града. — А чтобы впредь он не смел лгать мне, кроме десятины, я забираю всю эту красивую переливчатую синюю ткань. Из нее я пошью плащи для моего войска. Пусть они напоминают о небесах — доме Шкая, моего отца. Если же будет плохо торговать, то получит лишь то, что уже его. Да будет так.

И, словно забыв о чужестранце, он зашагал дальше, очень довольный собой и выгодной сделкой.

— Ясноликий Джериш! — раздалось вдруг позади.

Жезлоносец, дотоле равнодушно следивший за торгами, повернулся на голос.

— Это ты звал меня, парень? — удивленно спросил он.

— Да, да, я, — с поклоном отозвался недавний толмач.

— Ты разве меня знаешь?

— Еще бы не знать, господин! Кто же в столице не знает Жезлоносцев Полудня и их славного предводителя?

Джериш уставился на юношу, а потом широко улыбнулся:

— Так ты мой земляк? А как тебя сюда-то занесло?

— Да, господин, я тоже из столицы, — улыбаясь в ответ, подтвердил юноша. — Мой отец ведет торговлю с племенами Солнечного Раската. Я с детства изучил их язык, и потому отец отправил меня сюда с этим торговцем. Меха тут еще дешевле, чем в землях дривов…

— Вот так встреча! Где бы тут можно было сесть и отпраздновать?

— Пойдем, господин, я покажу…

Глава жезлоносцев повернулся и крикнул вслед Учаю:

— Я покуда останусь здесь. — И, не дожидаясь ответа, вновь обратился к земляку: — Давай-ка рассказывай, как там у нас.

— Ох, господин, в столице такое творится…

— Лучше б ты в земле остался, — услышал сын Толмая злобный голос в шуме толпы и невольно обернулся.

Кто это сказал? Все вокруг были заняты своими делами. Лишь бородатый торговец стоялыми медами, расположившийся неподалеку со своими вкусно пахнущими бочонками и туесами, смотрел на Джериша взглядом, полным лютой ненависти. Однако, заметив обращенный на него взор Учая, тут же расплылся в улыбке и стал зазывать попробовать хмельного меда. Впрочем, сам он заинтересовал вождя ингри куда больше, чем его товар.

Дривов на торжище было немало. Одни привезли сюда мед, другие — льняные холсты и сукно, третьи — резную деревянную посуду… И все они, как вот этот светлобородый, глядели на Джериша так, будто желали лично перегрызть ему горло. «Надо бы побольше узнать об этом племени, — отметил про себя Учай. — Что мы о них знаем? Почему они так не любят арьяльцев? По виду они сильны и явно не трусливы. Из таких должны получиться хорошие бойцы…»

Учаю тут же вспомнились молчаливые длинноносые парни, которые служили у Зарни носильщиками и гребцами. Вот с кем первым делом надо поговорить. Гусляр пришел к Туме как раз через земли дривов и наверняка много о них знает. Он вообще много всего знает и умеет… Даже чересчур.

«Надо бы поосторожнее с Зарни, — подумал Учай. — Уж слишком он умен, да еще и колдун… Опасный человек. Неспроста его кто-то так жестоко искалечил…»

Да и кто это мог быть? Кому бы хватило смелости и силы учинить такое над чародеем?

«Арьяльцам, кому ж еще! — осенило вдруг его. — Вот почему он за меня встал!»

Учай поглядел в широкую спину удаляющегося Джериша. Проведенные вместе дни вовсе не прибавили ему любви к арьяльцу, скорее наоборот. Он с наслаждением представил себе тот день, когда перережет этому надменному мерзавцу горло. Но сделать это нужно будет по-особенному. Ведь теперь у вождя ингри стало еще одной причиной для ненависти больше.

Джериш, проведя первую брачную ночь с его женой вроде как во исполнение нового обычая, и не подумал от нее отстать. А сама Мина явно была вовсе не против. На людях она еще соблюдала приличия, но наедине не упускала случая показать мужу, что он ей никто. Назло ему отказалась переплетать девичью косу, — дескать, ей так под шлемом ее складывать привычнее. Проклятая предательница!

Нет — убить его надо будет так, чтобы даже сама гибель Джериша принесла ему выгоду. Пока все племена ингри не объединятся под рукой нового повелителя, трогать арьяльца рано. Нужно выждать время. И вот когда оно настанет, ударить без промедления.

Учай сжал пальцы на рукояти кинжала из небесного железа.

— Наступит день, — прошептал он. — Уже очень скоро наступит.

Глава 8

Брат огня

Учай уже собрался было уходить с торжища, когда его взгляд упал на тощего чумазого мальчонку, державшего в руках пяток ножей с простыми деревянными рукоятями. Парнишка неловко переминался с ноги на ногу с таким видом, будто сам не знал, хочет ли продать свои невзрачные ножи. Вот только клинки у них были явно не бронзовые. Холодным блеском они больше всего походили на два меча, которые на всю жизнь врезались в память Учая, — те, что носил за спиной убийца его брата, Ширам. И его собственный дареный кинжал был такой же.

— Что это у тебя? А ну дай! — Остановившись, он потянулся за ножом, но чумазый мальчишка отдернул руки.

— Не отдам! Отец на еду сменять велел!

Учай внимательней посмотрел на мальчишку. Тот совсем не напоминал ни ингри, ни дрива — худенький и гибкий, темноликий, будто подгоревшая лепешка. Угольно-черные волосы и глаза одним своим видом вызвали у молодого вождя непонятную глухую злобу. В кишках шевельнулось что-то мерзкое, холодное. «Да я боюсь, что ли?» — удивился Учай. Через миг он понял, в чем дело. Мальчишка был похож на накха.

— Ишь ты, на еду, — хмыкнул сын Толмая. — Я могу отослать твоему отцу столько еды, сколько ты сможешь унести! А теперь покажи… — Учай вновь протянул руку и взял один из ножей. — Откуда они у твоего отца?

— Сам делает! — гордо заявил мальчик.

— Твой отец кует