Шрифт:
Закладка:
— Что ты говоришь? — воскликнул Мазайка.
— Я говорю? Я все время молчу. Это они говорят. — Ашег ударил себя ладонью по лбу. — Раньше я призывал богов, чтобы узнать их волю. А теперь они приходят сами и говорят без умолку! Я прошу их хоть немного помолчать, но они все говорят и говорят… Их речи разрывают мне голову!
Ашег вдруг расхохотался, но тут же смолк.
— Нет мне отныне покоя, — сказал он тихо и горько. — И вам не будет. И никому из ныне живущих. Богохульник Учай разгневал Варму, повелителя ветра и вод! Он даже не понял, что натворил!
— Что ты знаешь о моем брате? — осторожно спросила Кирья. — Где он?
Конечно, она не могла рассчитывать на Учая, как прежде на отца или Урхо, но все же теперь он остался ей единственным близким родичем, главой ее семьи.
Мазайка, с горечью глядя на Ашега, был почти уверен, что тот не слышит ее, однако безумный жрец ответил:
— Учай собирает в Ладьве войско, какого прежде не видел наш край, чтобы идти в земли дривов. Он словно бешеный волк — всегда алчет и полон ярости! Кто ведет его? Я вижу черный женский лик в тучах, он смеется… Вижу черепа в огне… — Он спрятал лицо в ладонях. — Бедный Ашег, почему ты умер и все еще жив?
Жрец Вармы отпихнул с пути Мазайку и побрел по тропе, опираясь на палку.
— Куда ты, Ашег? — крикнула вслед Кирья. — Не бросай нас! Что нам делать?
— Идите в Дом Ветра, — не оглядываясь, бросил жрец. — Варма больше не слушает моих слов. Молите его сами! Просите за себя, за свой род, за всю Ингри-маа! Никому не будет пощады!
* * *
Лосиные Рога были уже совсем близко, серые кручи нависали над сосновым лесом. Но лезть на скалы в надвигавшихся сумерках не хотелось.
— Может, внизу ночь переждем? — предложил Мазайка. — Стая постережет. А утром полезем.
Уставшая Кирья лишь кивнула и уселась у подножия скалы, сняв короб и прислонившись спиной к замшелому камню.
— Передохни чуток, — заботливо сказал Мазайка. — А я хвороста натаскаю, костер разведем, на камнях лепешек напечем… — Он достал из своего короба берестяное ведро, расправил его. — Сейчас, воды принесу.
— Я с тобой к реке!
Кирья с трудом поднялась на ноги. После заполошной беготни по лесу они гудели и болели при каждом движении.
— Вымыться бы надо, — через силу сказала она. — И одежду постирать, которую в болоте перепачкали.
— И то верно, — кивнул Мазайка, помогая подруге встать.
Они подошли к берегу, круто обрывавшемуся в шумящую воду. Быстрое течение Вержи прокладывало здесь себе путь между окатанных камней, петляя и ища лазейки, спеша в закатные земли.
— Где-то тут тропка была, — начал оглядываться внук Вергиза. — Помнится, мы по ней за водой ходили. Кажется, вон там…
Он ткнул пальцем в расселину меж двух обломков скалы и замер, не веря глазам. По воде против течения двигалась знакомая тупоносая голова. От нее в обе стороны разбегалась волна, повторяя извивы огромного тела, скрытого под поверхностью. Казалось, змею нет дела до бурлящей стремнины.
— Это он! — хрипло прошептал Мазайка.
Будто услышав его, змей поднял над водой голову, высматривая удобное место, чтобы вылезти на берег.
— Скорее на скалу! — воскликнул Мазайка, позабыв об усталости, и, схватив за руку Кирью, потащил ее за собой.
Как они оказались на вершине, у развалин Дома Ветра, Мазайка, пожалуй, не смог бы рассказать, сколько ни проси. Он карабкался по крутым скалам, цепляясь за торчащие корни, волок за собой выбившуюся из сил Кирью, а перед его глазами стояло жуткое воспоминание — он стоит, застыв на месте, по колено утопая в ледяной болотной воде, а желтые змеиные глаза неотрывно глядят на него из темной чащи.
Вершина появилась как-то вдруг — Мазайка даже удивился, до чего быстро они взобрались. Там, где раньше стоял Дом Ветра, на который он с детства глядел, затаив дыхание, теперь беспорядочно громоздились каменные глыбы, будто кто-то в сердцах расшвырял их по плоской, обрывающейся в пропасть вершине. Но все же отыскать место, где прежде был храм, оказалось легко. Нижние становые камни, поверх которых возводилось жилище бога, глубоко вросли в землю, так что и по сей день огораживали разрушенный подклет с кругом для кострища. Повсюду валялись сломанные вихрем засыхающие сосны. На краю пропасти лежала деревянная птица со сломанным крылом. Кирья села с ней рядом и погладила старую знакомицу, как живую. Больше не петь ей вместе с ветром, отпугивая чужаков…
— Давай растопки наберем. Думаю, Варма не осерчает, если мы заново разведем огонь? — предложил Мазайка. — Одежду наконец посушим, ссадины залечим. У меня дедкиных снадобий от всех ран припасено, быстро затягивает. А то ведь… — Он нахмурился и сказал совсем как Вергиз: — Ранка на вид малая, а беда от нее большая! Помрешь, да еще сперва помучаешься…
Кирья поглядела на друга:
— Как думаешь, змей сюда не заберется?
— Да куда ему! — махнул рукой Мазайка. Сам же подумал, что где-то тут есть Ашегова тайная тропа, и если гад найдет ее… И добавил, словно убеждая себя: — Он еще и лося сожрал, отяжелел. И мог бы, да не заползет.
Парень подошел к крутому южному краю скалы и поглядел вниз, на осыпь у ее подножия. Уже совсем смеркалось, и без огня мало что можно было разобрать. Однако тут же навстречу Вергизову внуку сверкнули два желтых глаза. Мазайка ахнул и поспешно убрался с края обрыва.
— Там он, гад ползучий, — прошептал он, возвращаясь к кострищу. — Лежит внизу и ждет.
— Если сюда не заползет, — задумчиво проговорила Кирья, — то мы-то как спустимся? Припасов надолго не хватит…
— Для начала передохнуть надо. А утром по свету глянем. Может, камней на змея скинем, он испугается и уползет.
Мазайка вновь оглядел вершину. Да уж, большую часть камней они с Кирьей не то что скинуть, но и сдвинуть с места не смогли бы.
— Ничего, — бодрясь, сказал он. — Поутру точно придумаем! А может, Господин Ветер нас защитит. Помнишь, что Ашег говорил? Не зря же нас Хирва сюда посылал! Сейчас огонь разведу, а ты подумай, какое подношение ему сделать.
Они набрали валежника, коры и мелких смолистых веток на растопку, сложили на кострище.
