Шрифт:
Закладка:
— Повоюем! — усмехнулся в ответ Гюнтер, жестом показав что курить не будет. — Как предлагаешь атаковать?
— Не будем умничать, всё стандартно… — пожал тот плечами, выдохнув дым. — Сначала пойдут танки Фукса, за ними мои парни цепью. А твои броневики и бронетранспортёры станут поддерживать их своими пулемётами и пушками. Как доберёмся до позиций англичан то одним рывком вперёд, чтобы те не успели опомниться. Танки вперёд на окопы не лезут, поддерживают с места огнём. Мы врываемся к ним в гости, зачищаем траншеи и идём дальше. Как-то так… Что скажешь?
Шольке мысленно прокрутил в голове рисунок боя. В принципе, логично. Если сюрпризов не ожидается то план неплох.
— Сойдёт. А если вдруг у британцев найдётся артиллерия или миномёты и они нас накроют до подхода к своим окопам? — спросил он, с интересом посмотрев на Пайпера.
Сам-то Гюнтер знал что сделает в таком случае, но хотел понять мысли Йохана.
— А что тут можно ещё сделать? — хмыкнул тот, искоса посмотрев на Шольке. — Оставаться на месте это верная смерть и ненужные потери. Вызывать артиллерию для контрбатарейной борьбы или авиацию… слишком долго. Выход один — полная скорость и сближение с англичанами чтобы их артиллеристы побоялись задеть своих. Ну а там уже битва лицом к лицу… — весело рассмеялся Пайпер. — Или боишься? — хитро прищурился он.
— Вот на поле боя и посмотрим кто из нас боится! — насмешливо усмехнулся Гюнтер. — Ладно, я к своим. Встретимся через… полчаса на рубеже атаки! — глянул он на свои часы.
Пайпер запрыгнул в люльку мотоцикла и умчался в клубах пыли к своей роте, а Шольке вместе с Эрихом залез в «Здоровяк». Тот взревел двигателем и покатил по склону вниз, туда где готовились к наступлению его парни и танкисты Фукса…
…Осталось всего несколько минут до начала атаки. Гюнтер, заняв своё место в башне броневика, в последний раз огляделся на своих разведчиков и глубоко вздохнул, пытаясь унять волнение.
По сведениям передового охранения вражеские позиции начинались где-то впереди, на южных окраинах Ватандама. В бинокль было плохо видно подробности но Шольке подозревал что лёгкой прогулки, несмотря на обнадёживающие слова Зеппа, не получится.
Много зелени в частном секторе, что само по себе даёт англичанам хорошую возможность для засад, в том числе и противотанковых. Полуразрушенные дома, которые тоже нельзя оставлять без внимания. Эти проклятые мелкие каналы, настолько часто изрезавшие местность что особо не развернёшься. Словом, хуже некуда. Даже позиции линии Граббе, где Шольке думал что потеряет кучу парней, была более… открытой. А здесь сам чёрт может ногу свернуть.
Все командиры машин и боевых групп пехоты получили подробные указания о том что делать в случае потери связи с Гюнтером, а также прикреплены к конкретному танку, его они должны хранить и оберегать словно свою родную мамочку. Ведь каждый из них обладает не только хорошей бронёй, за которой можно укрыться в трудную минуту, но и мощным орудием, прокладывавшим путь вперёд. Ну, тут были некоторые нюансы, но Шольке тактично не стал на этом делать упор.
Дело в том что сами боевые машины оберст-лейтенанта Фукса, командира танкового батальона, были неоднородны. Тут были как «Pz. II» ранних модификаций с тонкой бронёй, так и «Pz. III» версий «D», «Е» и «F». В общем, «тройки» не сильно отличались друг от друга, по крайней мере если сильно не приглядываться, но вот эсэсовцы, распределённые к ним, выглядели гораздо более довольными чем их товарищи предназначенные для прикрытия «двоек». Оно и понятно, разница в вооружении да и в размерах корпуса, за которым можно спрятаться от вражеского пулемёта, играла свою роль. Но приказ есть приказ, кому повезло больше а кому меньше… Каждодневная фронтовая лотерея где любой мизерный шанс выжить ценится очень высоко.
Конкретно «Здоровяк» Гюнтера с отделением пехотной разведки должен был сопровождать и защищать танк командира роты гауптмана фон Айхенвальда, маленького но крепкого телом спокойного офицера, своим внешним видом никак не напоминавшего арийца. Скорее, он выглядел владельцем пивного бара, по какому-то недоразумению надевшего форму панцерваффе. Но приставка «фон» указывала что предки гауптмана явно были не из простых немцев а телосложение позволяло ему комфортно разместиться в своей «тройке».
…За спиной, на вершине холма, с шипением взлетели три зелёных ракеты и Гюнтер буркнул в гарнитуру только одно слово:
— Атака!
Танк гауптмана взревел двигателем, обогнул развалины большого сарая, за которым до этого укрывался, и бодро покатил вперёд, окутав корму выхлопами. Кивнув Гюнтеру фон Айхенвальд скрылся в боевом отделении и захлопнул люк. Почти синхронно сделали то же самое и другие танки роты. Ни один командир машины не остался торчать в башне, даже ценой улучшенного обзора. Поймать пулю или осколок слишком большая опасность, а ограниченность смотровых приборов компенсируют глаза пехотинцев. Они всё увидят и укажут на опасность, незачем командирам танков зря рисковать жизнями и подвергать свой экипаж опасности лишиться управления.
Начинать атаку решили без предварительной артподготовки, поскольку конкретные цели вражеской обороны не были выявлены. А раз так то поддержка артиллерии будет адресной, по заявкам танкистов и пехоты СС. Да и Зепп был уверен что сопротивление англичан быстро рухнет, незачем тратить зря снаряды на тех кто уже готов поднять руки или драпать к морю.
Танки, сопровождаемые солдатами растянутыми в цепь, двигались со скоростью неторопливо бегущего человека, явно не торопясь отрываться от них и изображать лихой кавалерийский наскок. Гюнтер знал что во вчерашней атаке танковый батальон потерял аж одиннадцать машин и теперь Фукс осторожничал. Конечно, за ночь ремонтники сумели восстановить пять из них, получивших не критичные повреждения ходовой части или вооружения, но всё равно потери были серьёзные. В том числе и в людях. А опытными танкистами, уже повоевавшими в Польше, командованию 1-й танковой дивизии Вермахта разбрасываться явно не хотелось.
«Здоровяк» так же держался чуть позади цепи, Шольке приник к прицелу, пытаясь рассмотреть что им приготовили на закуску островитяне. Но увы, даже великолепная цейсовская оптика не могла ему помочь. Всё было настолько тихо и спокойно что Гюнтеру на мгновение пришла расхолаживающая мысль о том что противник давно отступил и там никого нет.
Но оберштурмфюрер сразу её отбросил. Хуже нет когда считаешь врага априори слабым или отсутствующим. Как правило, отрезвление бывает жестоким и кровавым. Интересно, сколько фамилий ему снова придётся записывать в
