Шрифт:
Закладка:
Лада осторожно шагнула вперед, ожидая, что в любой момент земля встанет дыбом и погребет ее под собой, но ничего не произошло. Крак кружил в воздухе и не выказывал тревоги: путь впереди был чист. Стояла такая тишина, что резало слух: ни малейшего шороха, ни шелеста листвы, ни пения птиц. А потом резко послышались рулады соловья, кукушка принялась отсчитывать года, зажужжали пчелы, затрепетали тонкие ветви берез. И начали падать листья.
Казалось, с неба обрушился поток из монет, и Лада идет, утопая в золоте. Загребает ногами золото, смахивает с волос золотое монисто. Запах черемухи и меда сводит с ума. Одно мгновение Ладе чудится, что она становится невесомой, парит в воздухе как белый парашют одуванчика – такая же легкая и беззаботная. Могла бы, сорвалась бы как бабочка – без мыслей, без тревог и ожиданий. Просто здесь, просто сейчас. За-ме-ча-тель-но!
Лада не выдержала и загребла листья, подбросила и затем встала, запрокинув лицо к небу. Листья скользили по коже и ложились к ногам новыми грудами золота. Сквозь нестерпимый блеск Ладе на миг почудилось, что это и впрямь монеты. Она едва не бросилась собирать их, набивая карманы березовыми листьями, но вовремя опомнилась.
Наваждение схлынуло коротким, но яростным весенним ливнем, оставив лишь недоумение: как можно было в это поверить? Прекрасный лес на пороге осени, да и только. Но Лада ощущала пьянящий аромат, разлитый в воздухе, и понимала: это лишь кажущееся затишье. В любую секунду волшебный лес вновь унесет ее на волне темного очарования.
Похоже, Ярилина роща воздействовала на всех. Лель чему-то улыбался, Посвист вертел головой, даже Яровит расслабился, будто поверил, что дорога не таит опасности. Да и впрямь, Крак спокойно кружил в небе, не видя вокруг подвоха. Значит, и в правду можно спокойно идти через лес. Вдруг Чернобог не прочь подпустить их поближе?
Ладе сделалось не по себе: может, шагают они сейчас как кролики под взглядом гигантского удава – прямо ему в пасть. Но ведь Чернобог не Морок, и вряд ли он приглашал того в гости, чтобы навести мираж на непрошеных гостей. Наверное, это особенность Ярилиной рощи – очаровывать. Ничего, когда все закончится – хорошо, конечно, – Лада вернется во все царства и с удовольствием сдастся в плен каждому, надолго. Посидит на качелях под яблоней в Медном, устроит пикник на поляне в Серебряном и постоит в обнимку с березой в Золотом. Все именно так и будет.
Лада со спутниками вышли к берегу реки. Неширокая, но с одного берега на другой не перепрыгнуть, речушка стремилась на восток, унося с собой берестяные лодочки с солнечными листьями-парусами. Игрушечный флот подскакивал на волнах, налетал на камни, но не прекращал движения. Лада заметила лодочку, прибившуюся к берегу, и спустилась к реке, чтобы подтолкнуть ее. Она освободила лодку и склонилась над водой.
Под поверхностью чистого василькового цвета скрывалось золотое дно. Мелкий песок испускал теплое сияние, словно когда-то горячие лучи не успели вернуться на небо, обожглись о холодную воду, рассыпались пылью, да и осели в реке. Лада зачерпнула воду и отпила. Медовая… Ох, как же сладко и вкусно. А если бы еще искупнуться… Лада с сожалением поднялась с колен, надо идти. Но когда-нибудь она обязательно придет сюда.
Время стремилось к полудню, когда Яровит произнес:
– Пора устроить привал, пока все спокойно. Вон там лес редеет, похоже, поляна. Рядом с ней и расположимся.
Крак одобрительно каркнул: он тоже успел проголодаться. Березы впереди переплели между собой ветви, образовав своеобразный коридор. Лада почувствовала необычайную легкость и радость, она шутливо шлепнула Леля по плечу: «Кто последний, тот дурак!» и побежала через аллею.
По рассыпанным в траве шарикам мать-и-мачехи, взметая за собой охапки листьев. Бог любви бросился за ней, вороненок не удержался и слетел с плеча. Он что-то недовольно выговаривал им, но никто не обратил на Крака внимания. Яровит тоже что-то крикнул вдогонку, но тут Посвист вырвался вперед, и Ладе с Лелем пришлось поднажать. Все трое одновременно высыпали на поляну. Лада согнулась, чтобы отдышаться: заданную скорость она удержала с трудом. Попробуй, посостязайся с этими братцами! А те переглядывались между собой и веселились от души: прикольно им так нестись.
Лада оглянулась: Яровит отчего-то задерживался. Хотя вроде несильно отстал. И тут она встретилась взглядом с незнакомым мужчиной. Тот стоял возле ближайшей березы и спокойно рассматривал ребят. Среднего роста, сухощавый – из тех, что не запоминаются с первого раза, да и со второго тоже. У незнакомца были серые, как ненастная погода, глаза, в тон им волосы, торчащие из-под военной фуражки. Мужчина был одет в тонкую шинель стального цвета, на правом рукаве виднелась эмблема в виде черного колеса, где вместо спиц были изображены мечи. Мужчина приподнял руку в знак приветствия и произнес:
– Лада Берендеева, Матвей и Семен Правовы, так и думал, что встречу вас здесь. Прошу следовать за мной.
Глава 3
Военная часть
Почему-то желания сбежать ни у кого не возникло. Точнее, мысль об этом промелькнула и исчезла. Что-то было настораживающее в этом майоре Волкове, как он представился. В полной темноте Лада следовала за майором и не понимала, почему ни Посвист, ни Лель не оглушат этого Волкова. И куда делись Яровит с Краком? Бездействие ребят вскоре выяснилось: майора дожидались еще двое, солдаты были вооружены автоматами. Ладу и остальных загрузили в уазик цвета хаки.
Майор сел вперед рядом с водителем, ребята разместились на заднем сиденье. Солдаты остались в лесу, видимо, ждали кого-то еще.
– И зачем вам это понадобилось? – безо всякого предисловия спросил майор.
Лада взглянула на ребят: о чем это он? Но Лель лишь пожал плечами, ничего не ответив.
– Сбежали из дома, – продолжил Волков. – Родители с ума сходят, в школе учителя и одноклассники волнуются, а им героями захотелось стать.
Лада замерла: какие родители?! Ее же умерли. Что-то здесь не так…
– А разве нельзя? – бросил пробный камень Посвист.
– Можно, – ответил майор, – но не вам. Вам не положено.
– Почему? – Лель поддержал игру брата.
– Об этом у нас будет отдельный разговор, – Волков свернул беседу.
Уазик быстро передвигался по грунтовой дороге, подпрыгивая на ухабах. Лада больно ударялась каждый раз о жесткое сиденье, хотя пыталась держаться за боковой поручень. За окном была все та же Ярилина роща, значит, ее с ребятами
