– Но как же…

– Как они живут так открыто? – хмыкает Чэн, догадавшись, что именно меня удивило. – Связи. Настолько крепкие связи, что эти люди не боятся огласки. – Он вновь неожиданно останавливается и хватает меня свободной рукой за запястье. – В эти три дня никуда от меня не отходите. Мы будем есть, работать и спать вместе. И уйдем перед рассветом, никого не предупреждая.

– Тогда можно я заранее попрощаюсь с Нин, Луи и Бо? – тихо спрашиваю я, впечатленная его серьезным настроем.

– Думаю, им придется нам помочь: даже втроем мы не справимся с этой стопкой.

Он не на шутку озабочен. Думает, мы могли ненароком выдать себя? Но госпожа Фуннэ ничего не сказала о цвете моей силы – а ведь работа над духом оставляет свой отпечаток. Тем не менее она назвала меня просто мастером внутренней энергии, но никак не Святой.

Стоп! А что значит «мастер внешней энергии»?

И что значит «третья ступень бессмертия»?

Глава 16. Время уходить

– Вы встречались с господином Жоу? – Бо смотрит на нас напряженно, а Луи испуганно прижимает Нин к груди. – Как это вышло?

– Долго рассказывать, – примирительным тоном произношу, покосившись на едва ли не такого же напряженного Чэна. – Пожалуйста, помогите нам, а заодно и всей своей деревне.

– Айха совсем бестолковая. Из нее не выйдет хорошей травницы, – отворачивается Бо.

– Если не дать ей шанс, мы об этом не узнаем, – мягко возражаю я, прижимая ладони к груди.

– Прошу вас, господин! – неожиданно приходит ко мне на помощь Чэн. – Все, что движет моей сестрой, – это желание помочь местным жителям.

Поджимаю губы. Бо не из тех людей, что поддаются давлению: если он считает, что от Айхи не будет толку, он не станет тратить на нее время.

Тем сильнее я удивляюсь, когда бывалый вояка прикрывает глаза и ровным тоном произносит:

– Ладно, я помогу вам. Но большего не ждите. Никто другой не захочет сидеть и сутками переписывать старые книги. Никто в деревне. Глупость вы затеяли. Но я в долгу перед вами, поэтому выполню вашу просьбу.

– Благодарим вас! – кланяюсь я мужчине, едва сдерживая радостную улыбку.

– У этой бестолковой хоть бумага с чернилами есть? – ворчит Бо, забирая у жены сумку с подготовленной для нас едой.

– Все есть, мы проверили, – киваю я, и мы вместе выдвигаемся к Айхе.

Последующие дни превращаются для меня в одно смазанное воспоминание: мы только и делаем, что переписываем книги, перекусываем тем, что приносит нам Луи, спим по шесть часов и снова берем в руки чернила. К концу третьих суток мои руки болят так, что я готова расплакаться, но, взглянув на искусанные до крови губы Айхи, на покрасневшие от напряженной работы глаза Бо, на мозоли на пальцах Чэна, я беру себя в руки и продолжаю свой труд.

И вот книги переписаны.

Опускается ночь. Сидя на деревянном помосте, я смотрю на яркие звезды в небе. Мои пальцы почти не разгибаются.

– Позвольте, я вам помогу. – Чэн берет мою ладонь в свои руки и начинает аккуратно массировать.

– У тебя очень красивый почерк, – замечаю я, прикрывая веки.

– У вас тоже, – отзывается страж, не отрываясь от своего дела.

– Вы оба должны работать в совете дворян писарями! – выдыхает Айха, выходя из дома и потягиваясь. – Такие идеальные буквы! Да я на них часами любоваться буду!

– Лучше учи то, что написано этими идеальными буквами, – говорю я с улыбкой. – Мы возлагаем на тебя большие надежды.

– Я постараюсь оправдать их.

Девушка бросает взгляд на Бо, который вышел на воздух вслед за нами.

– Я домой, – сообщает он, встряхнув кистями; затем встречается глазами с Айхой и добавляет с холодком: – Докажи, что это был не бесполезный труд.

Та вскакивает и кланяется чуть ли не до пола.

– Я благодарна вам за помощь! – едва не кричит она, крепко зажмурившись.

Видно – побаивается вояки. Но еще сильнее уважает. Хорошая девочка.

Бо не отвечает ей, но я слышу, как он фыркает, выходя за ворота.

– Наверное, и нам пора? – спрашиваю я Чэна.

Айха резво разворачивается к нам:

– Вы уходите?

Уж не знаю, как она жила одна все это время, но присутствие гостей ее явно оживило; да и дом стал лучше выглядеть: еще до того, как явилась наша делегация писцов, Луи вычистила его до блеска. Естественно, хозяйку никто не спрашивал, но она была явно не против.

Родители Тео и Айхи умерли пару лет назад, спустя еще год брат, будучи избран господином, покинул дом, и с тех пор девушка справлялась со всем в одиночку. По крайней мере, за эти три дня я не обнаружила желающих помочь ей, хотя нуждающиеся в ее помощи приходили регулярно.

Это показалось мне странным, но я воздержалась от замечаний, взяв пример с Чэна, молча наблюдавшего за происходящим.

– Как же так?! – тараторит Айха. – А я думала, сегодня еще переночуете у меня Вряд ли Луи подготовила для вас постель, да и поздно уже! Может…

Улыбнувшись, я мягко останавливаю ее:

– Мы немного посидим здесь, ладно?

– А… хорошо… – мгновенно тушуется девушка, после чего поспешно уходит внутрь, оставляя нас наедине.

Тяжело вздыхаю, подумав, как сложно ей будет обучаться без помощи наставника.

– Я очень хочу, чтобы она справилась с той ответственностью, что мы возложили на нее, – негромко произношу в итоге.

– Не жалейте ее. Она нуждается в поддержке, а не в сочувствии, – отзывается Чэн, отпустив мою ладонь и взяв вторую.

– Ты прав, – киваю я. Затем оборачиваюсь к нему: – Это наша последняя ночь в деревне. Может, устроим праздничный ужин из остатков еды, принесенных Луи?

– Это наш последний час в деревне, кириса, – спокойно парирует Чэн. Видя мой удивленный взгляд, он поясняет: – Нам дали три дня, но мы не можем позволить себе воспользоваться всем временем без остатка. Это было бы слишком беспечно.

– Ты думаешь, господин Жоу заподозрил что-то?

– Думаю, нам очень повезло, что этот господин не спросил наших имен, поверив, что мы – люди Дэй’Лан’Чжу. Но я бы не рассчитывал, что его любопытство угаснет завтра на рассвете.

– Он захочет узнать, кто мы…

Тогда Чэн прав: нам стоит уйти до рассвета, чтобы не навлечь на себя беду. Уверена, нас приняли в том доме по одной причине: господин Жоу решил, что мы знали, куда шли просить о помощи.

– Определенно захочет, – спокойно отвечает мой страж.

– Чэн… А зачем ему травник? – спрашиваю я через некоторое время.

– Полагаю, чтобы лечить