не может достаточно быстро подавать кислород и удалять углекислый газ в случае организма, который значительно превышает по размеру известных нам насекомых, — то есть, крупнее нескольких дюймов.

Конечно, существуют особые способы, при помощи которых вы могли бы обойти некоторые из этих проблем. Вы не сможете просто увеличить насекомое в сто раз, ничего не меняя, но это не означает, что у вас не может быть чего-то насекомоподобного такого размера. Это просто означает, что, если вы собираетесь это сделать, вам придется вносить и другие изменения, чтобы компенсировать возникающие трудности.

Проблему прочности можно было бы преодолеть, изготовив «насекомое» из более крепкого материала — материала с гораздо более высоким отношением прочности к массе, чем у настоящих насекомых. Чтобы сделать этот момент произведения правдоподобным, вам придётся представить себе, каким образом в вашем мире смогли появиться превосходные материалы, которые не были созданы на Земле за четыре миллиарда лет эволюции, или же предположить, что ваши насекомые — это искусственные творения технологически развитой цивилизации, которая добилась больших успехов в материаловедении.

Проблему с дыханием вы могли бы решить, предположив, что при внешнем сходстве внутреннее строение сильно отличается. Гораздо большего успеха можно было бы достичь при использовании лёгких или жабр для аэрации очень большой поверхности, и сердца — для циркуляции газов к клеткам и от них посредством перекачиваемой им крови. На некоторых доисторических болотах водились стрекозы, которые были гораздо крупнее, чем любой из их современных сородичей, но они избегали разного рода проблем лишь потому, что воздух в те времена был более плотным.[15]

Это небольшое обсуждение закона квадрата-куба послужило хорошей иллюстрацией того, как простой физический принцип может иметь далеко идущие последствия для каждого из аспектов жизни. В данном случае всё сводится к тому, что для какой-то одной определённой цели могут подходить различные механизмы, но каждый из них хорошо работает только в определённом размерном диапазоне. Как писателю-фантасту вам будут интересны все виды жизни, поскольку в любом из созданных вами миров будет существовать множество экологических ниш, которые необходимо заполнить. Однако вы, вероятно, будете проявлять особый интерес к разумным формам; поэтому, прежде чем изучать проблемы, которые должна решать какая-то жизнь, и различные средства, которые могут использоваться для их решения, мы должны рассмотреть некоторые особые требования, предъявляемые к разумной жизни.

РАЗУМ И ЕГО АЛЬТЕРНАТИВЫ

Самым основным специальным требованием к разумному виду является нервная система достаточных размеров и сложности, что, в свою очередь, накладывает некоторые ограничения на возможные размеры разумного организма. Природа разума предъявляет ряд иных требований или, как минимум, основополагающих положений, так что сейчас самое подходящее время поразмыслить над такими вопросами: что такое разум и почему кому-то будет нужно его развивать?

Разум — это, как выразился Л. Спрэг де Камп, «досадно расплывчатый термин», и писатель-фантаст, вероятно, не захотел бы использовать его иным образом. Одна из интересных вещей, которые мы можем сделать в данной сфере, — это порассуждать о различных видах разума и о различных способах его возникновения. (Необычный вымышленный подход к последнему см. в «Блефе» Гарри Тёртлдава.) Поэтому мы не хотели бы ограничиваться слишком узким определением.

Нам не нужно заглядывать далеко, чтобы увидеть, что прямо здесь, на Земле, и даже внутри нашего собственного вида существует разум различного рода. Мы все знали людей, которые были хороши в математике, но не умели грамотно писать, или которые писали замечательные стихи, но не могли свести баланс чековой книжки. Когда я преподавал физику в небольшом колледже, то наблюдал удивительные различия даже в том, как разные студенты думали над решением одних и тех же задачах по физике.

Тем не менее, нам понадобится хотя бы приблизительное определение разума, и для этого было бы полезно привести несколько примеров того, что мы назвали бы как-то по-другому. Давайте определим разум как нечто включающее одну или обе следующих способности: способность к обучению на собственном опыте и способность к абстрактным рассуждениям. Первую из них в порядке альтернативы можно рассматривать как формирование условных рефлексов в ответ на новые стимулы, а вторую — как способность думать о вещах, которых нет, и делать выводы, которые можно правильно применить, когда эти вещи в наличии.

У кого-то может возникнуть соблазн учитывать в качестве аспектов разума множество других вещей вроде самосознания и эмоций. По крайней мере, на данный момент давайте относиться к ним не как к необходимым ингредиентам, а как к особым качествам, которые могут быть присущи определённому разуму. Попытка представить себе типы разума, которые лишены одного или обоих этих компонентов, может оказаться интересным научно-фантастическим упражнением. Эммет Макдауэлл представил себе расу, лишённую эмоций (и обнаружил в этом эволюционное преимущество), в книге «Остров под вуалью» (“Veiled Island”). Современная научная фантастика, подстёгиваемая реальными исследованиями в области искусственного интеллекта, выдумала множество компьютерных программ, которые достигают стадии самосознания, но можете ли вы представить себе разум, который её не достиг, т. е., который воспринимает с позиции разума всё в своём окружении, но лишён представления о себе как о самостоятельном игроке?

Разум — это, в сущности, способ принятия организмом решений о том, что делать для выполнения повседневных задач по выживанию. Для большинства организмов эти задачи в основном распределяются по двум категориям: как добыть пищу и как избежать превращения в пищу для кого-то другого. Для существа, живущего исключительно на одном месте, например, для одуванчика или устрицы, эти задачи просты. Одуванчик просто впитывает солнечный свет и питательные вещества из почвы; устрица открывает свою раковину, позволяя течениям приносить ей пищу, когда ей ничего не угрожает, и закрывает свою раковину, когда чувствует, что кто-то может её съесть. Ни одна из этих стратегий не является полностью успешной; некоторых особей обоих разновидностей всё же съедают, но их виды выживают благодаря появлению на свет множества особей. Разум не представлял бы особой ценности ни для одуванчика, ни для устрицы, поскольку никто из них не способен делать ничего отличного от их повседневной жизни.

Тот, кто способен разобраться с угрозами или возможностями, получает преимущество; поэтому многие организмы, в основном животные, выработали способность передвигаться. Кролик может убежать от лисы; лиса может наброситься на кролика, если ей удастся подкрасться достаточно близко.

Существу, способному передвигаться, нужно каким-то образом решать, когда нужно это делать, насколько далеко, в каком направлении и с какой скоростью. В случае большинства подвижных животных решения основаны на инстинкте, который является более простым видом программирования по сравнению с разумом. Инстинкт можно рассматривать как «вшитое»