Шрифт:
Закладка:
Летающие существа ограничены гораздо меньшими размерами, чем наземные животные, а те, в свою очередь, значительно меньше самых крупных плавающих существ. Это наблюдение, очень важное для писателя-фантаста, связано с другим: в некоторые доисторические периоды наземные и воздушные существа становились значительно крупнее, чем сейчас. Некоторые динозавры вырастали до 30 и более метров в длину, их масса во много раз превышала массу любого современного слона; и были открыты птерозавры («летающие динозавры») с размахом крыльев больше, чем у многих небольших самолётов. Все эти факты иллюстрируют, что практические размерные ограничения зависят от планетарных условий. Очевидно, более крупные размеры вымерших наземных и воздушных животных были возможны потому, что их атмосфера была плотнее и богаче кислородом, чем наша, что обеспечивало более оптимальный обмен веществ. Животные, обитающие исключительно в воде, могут вырасти крупнее, чем на суше, потому что выталкивающая сила означает, что им не нужно поддерживать весь свой вес, как вы легко можете продемонстрировать сами себе в бассейне. Однако это также означает, что они должны оставаться в воде. Выброшенный на берег кит попадает в большую беду, потому что не может заниматься такими элементарными вещами, как дыхание, в условиях силы тяжести, действующей в полную силу.
Конечно, на других планетах полная сила притяжения может быть больше или меньше. На планете со слабой гравитацией у живых организмов было бы нечто вроде преимущества, которое получают от воды киты. Поскольку вес каждой части (то есть сила притяжения к земле) будет меньше, опорным структурам не обязательно быть такими прочными, как в мире с высокой гравитацией. Таким образом, объекты любого типа — растения, животные, здания — могут там быть больше и более изящными или «стройными». (См. статью Мартина Дж. Фогга «О долговязых и коротышках».) Если же вы хотите, чтобы телосложение у живых существ было как у насекомых или пауков, но размер — с человека или больше, то мир с низкой гравитацией — это то место, где у вас больше всего шансов заставить их функционировать. Сверхправители из «Конца детства» Артура Кларка, высокие и худые, в экзоскелетах, возникли именно в таком мире. С другой стороны, месклиниты Хола Клемента, которым приходится жить в условиях чрезвычайно сильной гравитации, мелкие и приземистые, напоминающие скорее сороконожку длиной один фут. Вам бы тоже не захотелось быть высоким в мире с сильной гравитацией: в той части Месклина, где гравитация в пятьдесят раз выше земной, падение с высоты шести дюймов было бы равносильно падению с высоты двадцать пять футов у нас!
Можно представить и ещё более крупные живые организмы вроде всепланетного организма на кремниевой основе в «Межпланетной совести» (“Conscience Interplanetary”) Джозефа Грина или разумную туманность протяжённостью 150 миллионов километров в «Чёрном облаке» Фреда Хойла. Они уже выходят за рамки данной главы, но в одиннадцатой главе мы ещё раз вернёмся к рассмотрению подобных вещей.
Ограничившись на данный момент жизнью, основанной на том, что мы сочли бы более «обычной» биохимией, мы ненадолго вернёмся к вопросу о том, какие особые ограничения накладывает разум на возможные размеры. Я уже обсуждал причины полагать, что разум наподобие человеческого не может проявиться в теле, построенном по тем же общим принципам, если это тело значительно меньше нашего. Предположение Л. Спрэга де Кампа о том, что нижним пределом для взрослого существа с разумом наподобие человеческого будет вес около сорока или пятидесяти фунтов, вероятно, не менее разумно, чем любое другое — по крайней мере, в условиях, похожих на земные. Лично я склонялся бы к тому, чтобы немного снизить его по той простой причине, что научно обоснованные предположения об ограничениях очень часто оказывались слишком консервативными — вполне может существовать альтернативный способ сделать что-то, о котором мы не подумали. Отчасти я рассуждал именно так, когда в своём «Твидлиупе» (“Tweedlioop”) вывел «сурков», сравнимых по размеру и облику с крупными земными грызунами. (Однако более важной причиной было моё желание поиграть с психологией людей, реагирующих на инопланетян, которые выглядели так, словно были частью нашего мира, хотя на самом деле не были; это были самые удобные животные, подходящие к тому месту действия, которое мне захотелось использовать. Я очень хорошо знал это, и вступительная сцена «Твидлиупа» в действительности была напрямую подсказана встречей с самой настоящей и несколько странной рыжей белкой.)
Очень отличающиеся условия могут значительно изменить ограничения. Обитатели нейтронных звёзд из «Яйца Дракона» Роберта Л. Форварда (см. одиннадцатую главу) значительно меньше нас — но там всё обязательно будет гораздо компактнее. Кроме того, зарождающаяся в наши дни область нанотехнологий показывает, что возможно создать искусственный разум значительно меньшего размера, чем то, что стало результатом нашего варианта «естественной» эволюции, — и вполне возможно, что некоторые «инопланетяне», которых мы встречаем, могут быть «искусственными».
Если же говорить о верхней границе размера, то сложно представить нервную систему, которая окажется слишком уж большой и сложной по своей природе, чтобы делать всё, что ей нужно. Де Камп и Андерсон выдвинули основания для предположения о том, что разумные наземные животные, способные построить цивилизацию, вряд ли будут значительно крупнее медведя гризли — скажем, в одну тонну весом, или около того. С другой стороны, Г. Дэвид Нордли разработал в мельчайших подробностях замечательную и правдоподобную расу чрезвычайно крупных разумных амфибий Ду’утии для цикла своих рассказов «Тримус». Полностью водные существа могут стать довольно крупными, и земные киты отчётливо демонстрируют всё больше признаков высокого интеллекта по мере продолжения наших наблюдений за ними.
Дыхание
Мы уже установили, что если для использования в высокопродуктивных реакциях окисления или восстановления доступен кислород, водород, хлор или какой-либо другой газ, организм, который их использует, получит из
