– И как вы себя ощущаете? Вам хватает трудностей?

– С магазином все оказалось не так плохо, как я думал. В этом смысле Бронте – настоящая находка. Не знаю, как бы я обходился без нее. Сент-Феликс – тоже отличное место: я привык к брусчатке, и теперь, когда у меня есть новая коляска, полюбил бывать на пляже, но знаете, что оказалось самым сложным?

Я мотаю головой.

– Встреча с вами.

– Со мной? – потрясенно спрашиваю я. – Но почему – что я вам сделала?

– Снесли мне крышу, – к своему удивлению, слышу я. – Вы действительно мне нравитесь, Кейт, пора вам это знать. Очень нравитесь. Я бы не смог придумать лучшего предлога, чем этот… – он указывает на мольберт, – чтобы проводить время с вами. Иначе вы не приходили бы сюда по вечерам.

– Это неправда. Откуда вы знаете?

– Просто знаю.

– Но откуда? – требовательно спрашиваю я.

Джек переводит взгляд себе на ноги.

– А, понятно! Хотите сказать, раз вы в кресле, значит не можете меня заинтересовать? Думаете, я такая пустышка? Хорошенького же вы обо мне мнения.

– Кейт, со мной это случалось уже не раз.

– Меряете меня общей меркой? Это нечестно.

– Скорее привычной меркой.

Я бросаю на него негодующий взгляд. Мы сидим бок о бок перед мольбертом и смотрим друг на друга с вызовом, и тут происходит что-то странное. Я чувствую, как меня пробирает изнутри, не удар молнии или что-то столь же разящее – это скорее дерзкий порыв.

Значит, Джек считает, что я чопорная и правильная, как Клара? Ну я ему покажу!

И прежде чем успеваю сообразить, я наклоняюсь и крепко целую Джека в губы – достаточно долго, чтобы у него не осталось сомнений в моих намерениях. Когда я отстраняюсь, он все так же пристально смотрит на меня, но теперь скорее с выражением потрясения, чем вызова.

– Неожиданно, да? – интересуюсь я, ничуть не раскаиваясь в своем поступке.

– Это точно.

– А не надо меня мерить общей меркой, – говорю я. – Я сама по себе и сама принимаю решения.

– Должен сказать, это было одно из твоих лучших решений, – улыбается Джек. – Хочешь еще разок?

– Пожалуй… как-нибудь, – поддразниваю я, наслаждаясь внезапным чувством свободы.

– Буду с нетерпением ждать этого момента, – говорит Джек. – С огромным нетерпением.

Глава 19

– Ты, мамуля, выглядишь сегодня такой счастливой, – говорит Молли, помогая мне распаковывать коробку с моими собственными изделиями для магазина. Это новая линейка матерчатых телефонных чехлов, дизайн которых придумала я, а Дженни, одна из моих помощниц, только что сшила.

Сегодня суббота, и Молли замещает Себастиана, который срочно помчался к стоматологу.

– Что случилось? – проницательно спрашивает она. – У тебя по лицу видно, что-то произошло.

– Ничего не произошло, – отпираюсь я. Разумеется, кое-что произошло: я поцеловала Джека и до сих пор чувствую на губах приятное покалывание, когда думаю о вчерашнем вечере.

После поцелуя атмосфера явно переменилась. Возникло чувство радостного волнения просто оттого, что мы находимся рядом, но мы оба почему-то его игнорировали и говорили о чем угодно, только не о том, что произошло. Рассуждали о Кларе и Арти, о картинках и о том, что Лу рассказала мне про Сент-Феликс.

В конце вечера, когда пришла пора уходить, я просто наклонилась, поцеловала Джека на этот раз в щеку и сказала: «Пока!»

– Хм… – произносит Молли, возвращая меня в настоящее. – Я тебя знаю, мама. Знаю, когда ты что-то утаиваешь.

– Ничего я не утаиваю… правда. А Чесни когда за тобой зайдет? – спрашиваю я, чтобы переменить тему.

– Минут через десять, – Молли бросает взгляд на часы.

– Как у вас дела? – небрежно интересуюсь я, зная, что у Молли не больше желания обсуждать со мной свою личную жизнь, чем у меня с ней – мою.

– Спасибо, хорошо. – Она снова роется в коробке.

– Похоже, у вас полное взаимопонимание, – осторожно говорю я. – Ты постоянно пишешь ему эсэмэски.

– Он пишет мне. – Молли поправляет чехлы, которые положила на полку. – Я просто отвечаю.

– Понятно. Ну, это хорошо – значит, ему не все равно.

– Думаю, да. – Она достает из коробки очередной пакет с яркой тканью. – Это здорово, когда парню не все равно. Подруги считают, что мне повезло. Их парни не напрягают себя эсэмэсками – девчонкам приходится самим проявлять инициативу.

Я бы точно не стала говорить об отношениях с Чесни, что ей «повезло». На мой взгляд, он слишком нахальный и самоуверенный, но я благоразумно держу свое мнение при себе.

– Хорошо бы он однажды задержался подольше, – делаю попытку я. – Может, он как-нибудь останется на чай?

– Мама! – кривится Молли. – Чай – это отстой. Чесни не пьет чай!

А что он, интересно, еще делает – помимо того, что болтается по улицам, изображая из себя крутого? Потому что до сих пор он мне попадался только там.

– Ладно, я просто спросила. Но если передумаешь, дай знать. Мне хотелось бы получше узнать мальчика, который так нравится моей дочери.

– Как думаешь, Себастиан вернется к тому времени, когда мне надо будет уходить? – Молли пресекает попытки продолжить допрос. – Не хочу, чтобы Чесни ждал.

– Возможно, но даже если нет, то он задержится ненадолго. Его на днях осматривали, а сегодня только ставят пломбу.

– То-ко п-о-мбу? – слышится от дверей печальный голос. – Я е-ва м-гу г-во-рить!

Я улыбаюсь Молли.

– Слегка онемело? – спрашиваю я Себастиана, который с убитым видом заходит в магазин.

Себастиан кивает и прижимает руку к щеке.

– У-а-сно, – настаивает он.

– Может, тебе лучше побыть в подсобке, пока анестезия не отошла, – предлагаю я. – У тебя есть болеутоляющее на этот случай?

Себастиан кивает.

– В-ач ска-ал, шо на-о бу-ет пи-нять.

– Хорошо. Я бы отправила тебя домой, но к Аните на эти выходные приехала дочь, а Молли с Чесни идут на какой-то фестиваль.

– Это не фестиваль, – говорит Молли, – просто несколько групп будут играть в Пензансе.

– По мне, так это фестиваль, – начинаю я, но тут в магазин заходит кто-то с огромным букетом цветов, из-за которого совсем не видно лица. На сей раз это точно не Поппи и не Эмбер, потому что это мужчина.

– О-о, – мычит Себастиан, – э-о но-ва ва та-ны пок-оник.

Мужчина опускает букет, и Молли с интересом смотрит на него.

– Добрый день, дамы, – обращается он к нам с Молли, в то время как мы обе в равной мере потрясены тем, кто обнаруживается за букетом. Мужчина кивает Себастиану.

– Не уверен, что правильно понял вас, молодой человек, но я тоже рад знакомству, – он поворачивается ко мне. – Это я, Джулиан Джеймс, снова к вашим услугам, драгоценная Кейт.

И он протягивает мне букет.

– Э-э… спасибо, Джулиан, – говорю я, делая шаг вперед, чтобы принять цветы. – Какими судьбами к нам?

– Я же сообщал, что скоро буду в Сент-Феликсе, – поясняет он, не понимая причины моего удивления, – в моем последнем букете была открытка.

– Это вы посылали маме цветы? – ужасается Молли. – А я думала…

– Конечно, я, деточка. Разве карточки не было? – он смотрит на меня.

– Была, но там стояло всего две буквы – «Дж». Я знать не знала, что это вы.

Похоже, Джулиан озадачен – наверное, ему не приходило в голову, что у меня могут быть другие знакомые, чье имя начинается на «Дж».

– Да уж, загадал я вам загадку… но как бы то ни было, вот он я!

– К-о э-то? – спрашивает Себастиан у Молли.

– Это Джулиан