Анна. Невероятно. (Хенрику, который идет к дивану.) Что?

Хенрик. Ничего.

Анна. Что ты сказал?

Хенрик. Ничего. (Начинает подбирать деньги.)

Маргарета. Пусть валяются! Сейчас я сварю кофе. Идем со мной. Идем в кухню.

Хенрик. Мне надо в туалет.

Маргарета. Хорошо, а потом придешь в кухню. Я хочу, чтобы ты был со мной. Я требую, чтобы ты был на моей стороне. (Уходя.) Во всем.

Анна подходит к столику у дивана, закуривает сигарету, озирается, взгляд ее падает на фотографии, она подходит, рассматривает их, отбирает маленькую пачку, потом идет к кафельной печи, садится перед ней, осторожно кладет в нее большую фотографию, на которой ей три года, смотрит, как та загорается, вытаскивает ее и, пока та горит, держит ее перед собой.

Хенрик (возвращается из туалета, видит, что Анна сидит на полу, но не понимает, что она делает). Анна. (Пауза.) Анна. (Пауза.) Тебе лучше?

Анна (после короткой паузы). Иди к ней.

Хенрик. Я хочу знать, как ты себя чувствуешь?.. А делаю я то, что хочу.

Анна. Еще бы... Собака тоже так думает... когда при звонке слюну выделяет.

Хенрик. Ты что, ничего не понимаешь? (Пауза.) Не понимаешь, что я разрываюсь между твоей волей и волей твоей матери! Она и ты, она и ты — и так всю жизнь!

Анна. У него и самого слюна текла, у него самого тоже. У Павлова. (Беззаботно.) Так... Ну а где же твоя собственная воля? Или у тебя ее нет?

Хенрик. Моя воля... Она состоит в том, чтобы вы общались друг с другом по-людски. Что это ты делаешь?

Анна. Ничего. Детство свое жгу.

Хенрик. Но, Анна...

Анна. Детство доброй самаритянки. Жгу только себя. Вас я не жгу. Просто я не хочу больше здесь оставаться. Если какие-то воспоминания сохранились, незачем беречь их на фотографиях. А она пусть болтает о ком-то другом, о какой-то там выдуманной особе, которая, по ее мнению, ее любила... некий туманный образ... А я не хочу мараться обо все эти лживые сказки о том, как якобы было на самом деле.

Хенрик. Не надо так.

Анна. Такая уж я.

Хенрик. Просто не знаю, что делать.

Анна. Не знаешь? (Пауза.) Не знаешь?

Хенрик. Не знаю... Может, тебе посоветоваться с врачом?.. У тебя есть кто-нибудь... Какой-нибудь знакомый...

Анна. У меня есть знакомый. Ты. Ты врач, это всего лишь фотографии. Душа моя сгореть не может. Да я и не стану... Моя жизнь не станет лучше оттого, что я узнаю, что она не удалась. (Берет еще одну фотографию.) Волосы горят. Здесь они у меня длинные. Как у бабушки. (Пауза.) А сейчас я вроде бы что-то говорю, рот открылся, шепчет... что? Ну вот, горит моя толстая, полная надежд мордашка... а моя улыбка стала кучкой пепла... Красота... Вот если бы то же самое можно было сделать с воспоминаниями, которые тебе противны... Я была похожа на бабушку?

Хенрик. Что? Не знаю.

Анна. Была?

Хенрик. Не знаю.

Анна. Она была талантливой... Но я не больна. Может, я просто отчаялась. Но я чертовски умна.

Хенрик. Ну и что из того?

Анна. Вот и хватит.

Маргарета. Хенрик, где ты?

Анна (рассмеявшись). Слышал? И как только ты выдерживаешь? (Пауза.) Ее.

Хенрик. Что выдерживаю?

Анна. Эту женщину.

Маргарета. Хенрик! Где ты?

Анна. Твою жену, сам знаешь.

Хенрик. Да, да, иду.

Анна (собирает пепел). Хочешь взять на память?

Хенрик. Убери, чтобы она не увидела.

Анна. Нет, я вправду чертовски умна. А что толку?

Хенрик. Где Йон?

Анна. Зачем тебе знать? Ему хорошо. Он со своим отцом. У него отец есть.

Пауза.

Анна. Они идут. (Целует Хенрика.)

Эва и Маргарета входят в комнату.

Пауза.

Действие второе

Анна. Они идут. (целует Хенрика.)

Эва и Маргарета входят в комнату.

Маргарета. Посидим здесь? (Начинает сервировать кофе, Эва ей помогает; накрывают на четверых.)

Анна. На тебе черный передник? Скажите как драматично!

Маргарета. Разве не красиво?

Анна. Мне не надо.

Эва (Анне). Тебе лучше? Может, выпьешь капельку?

Анна. Пепел.

Маргарета. Сделай телевизор погромче.

Анна (Хенрику). Ты меня боишься?

Хенрик. Он не включен.

Анна. Тогда останься возле меня.

Маргарета. Чего ему бояться?

Анна (тихо). Катись ты к дьяволу со своим кофе.

Маргарета. Никто не боится.

Анна (не повышая голоса). Не хочу я никакого кофе. (Пауза.) Я Эву жду. Меня обещали подвезти.

Хенрик. Полчашечки...

Анна (громко). Не хочу.

Эва. Она не хочет.

Хенрик. Не кричи.

Маргарета. Чем это пахнет?

Анна. Это от меня.

Маргарета. Вот как.

Анна. Я сгорела. Сожгла свое детство.

Пауза.

Маргарета. По-моему, сейчас будут новости.

Анна. А сожженные дети смердят.

Эва. Да, сейчас половина десятого.

Маргарета. Только? А я думала, полжизни прошло.

Пауза.

Хенрик. Будешь смотреть?

Маргарета. Да нет, какой смысл. Все только Пальме и Пальме, что в газетных заголовках, что на телевидении, даже в спортивных передачах. (Пауза.) Наверно, никогда это дело не раскроют. Да и так ли уж это важно? (Пауза.) Разве его одного убили на улице?

Эва. Я думаю, это сделала женщина.

Пауза.

Анна (стряхивая пепел с сигареты, задевает локоть Эвы.) Извини.

Эва. Пожалуйста. (Пауза. Громко.) Так вот.

Маргарета (тихо). Что так вот?

Пауза.

Эва. Кстати, я видела на днях Петера.

Маргарета. Петера? Ты имеешь в виду Петера?

Эва. Возле «Во де Виль». Видела его там на днях.

Маргарета. Анна...

Хенрик. Анна...

Анна. В чем дело?

Маргарета. Говорят, это очень хороший ресторан.

Анна. А мне-то что до этого?

Эва. Не знаю. Мне никогда не удается там поесть.

Маргарета. Еще бы.

Хенрик. А я всегда беру с собой бутерброды.

Маргарета. Но вовсе не потому, что у нас нет денег!

Хенрик. Нет, просто я стараюсь каждый день урвать полчаса для самого себя.

Маргарета. Ты можешь урвать для себя сколько угодно времени, дорогой.

Эва. Он просто промчался мимо... Strange[35].

Маргарета. Да.

Анна. Мне на него плевать.

Эва. Видно было... что он притворяется, будто меня не заметил.

Все смотрят на Хенрика, который взял мятную шоколадку, может быть, уже четвертую, зашелестела конфетная обертка.

Маргарета. Фу! Противно. Отвратительно.

Эва. Между нами нет никаких hard feelings...[36]

Маргарета. Отвратительно.

Хенрик. А по-моему, очень вкусно. Самые лучшие конфеты. Я очень люблю мятный шоколад.

Маргарета. Противно, когда взрослый мужчина такой сластена Неправда, будто это женщины