– Ты переодеваешься?

Мои глаза случайно натыкаются на Викторию справа, когда он говорит, у ее губ застывает виноградина.

Она хмурится, медленно кладя ее на стол.

– С меня хватит.

Я хмурюсь в ответ.

Кэптен выходит, и она резко выпрямляется.

Он кивает ей, затем направляется к шкафу за обувью.

Ее глаза бегают по комнате, затем останавливаются на двери ванной перед балконом, и я удивляюсь.

– Здесь больше никого нет.

Она смотрит мне в лицо. Она хочет спросить, и она могла бы спросить, если бы Кэптена здесь не было. Ей придется поработать над этим, если она хочет добиться успеха, и мне нужно, чтобы она это сделала, ей придется научиться говорить самой.

Я падаю рядом с Кэпом на кровать.

– Ты готова? – спрашивает он.

Для первого дня в новых ролях.

– Нужен ли нам план? Я имею в виду, мы идем туда с объявлением или позволяем им самим догадаться?

– Мы им немного поможем, но я уверен, что Коллинз позаботится о том, чтобы слухи распространились. – Он смотрит на меня с минуту. – Тебя это устраивает?

Я киваю.

– Ты уверена?

– Не спрашивай меня об этом, Кэптен. Я же здесь. – Я смотрю на него. – Я уверена.

Его взгляд скользит за моим плечом и задерживается там, так что я оглядываюсь: Виктория смотрит на нас.

Она понимает намек и бесшумно выходит на балкон.

Я поворачиваюсь к Кэптену.

Его взгляд смягчается.

– Я не хочу давить на тебя. Возможно, все изменилось в том, что нас ждет дальше, но кроме этого пока ничего не изменилось, если вообще когда-нибудь изменится. Мне нужно, чтобы ты сказала мне, когда будет слишком.

– Я скажу, – соглашаюсь я. – Так что тебе тоже стоит сообщить, если когда-нибудь будет недостаточно. Этот мир быстро развивается, и мы должны идти в ногу со временем.

– Согласен. – Его взгляд перемещается на балкон.

– Почему она выглядела так, будто ожидала, что из ванной выйдет Мэддок?

– Потому что я попросил Мейбл прислать ее сюда с твоей одеждой. – Он пожимает плечами. – У нее не было причин предполагать другое.

Верно.

Он смотрит на еду.

– Ты ничего не ела.

– У меня нет аппетита.

– Тебе нужно поесть.

– Тебе тоже.

Покачав головой, он встает.

– Пора ехать. – Он хватает ключи и тянет телефон к уху, когда за ним закрывается дверь.

Я встаю и смотрю на Викторию.

Ее взгляд двигается с кровати на меня.

– Где Мэддок?

– Я не знаю. На пути в школу? – Мой взгляд тяжелеет.

Давай, Ви. Не будь слабачкой.

Она хмурится, на мгновение поджимает губы, идет мимо меня.

Мои плечи опускаются, но потом она резко оборачивается и наконец спрашивает о том, что хотела узнать.

– Почему вы двое здесь одни?

Я подхожу к ней:

– Не заставляй меня быть той девчонкой и делать все возможное, чтобы поплакать над дерьмом. Тебе нужна информация, а мне – чтобы ты задала вопросы.

Она с яростью таращится на меня с минуту, но, пока я смотрю в ответ, она успокаивается.

– Хорошо, – соглашается она.

Я дергаю головой:

– Пойдем, расскажу тебе все по дороге.

* * *

По дороге в школу Виктория почти ничего не говорила, когда я рассказывала ей все, что могла, и она была погружена в свои мысли.

После раздумий она говорит мне прямо:

– Ты бы на это не согласилась. Кэптен да, но не ты.

Я перевожу взгляд на Кэптена.

Он внимательно смотрит на дорогу, а руками крепко сжимает руль.

– Это все чушь. – Она непреклонна. – Я знаю тебя достаточно хорошо.

– Сначала я сказала нет, – признаю я.

Она ничего не говорит, поэтому я ловлю ее пристальный взгляд.

Виктория еще сильнее щурится, в ее глазах появляется раздражение и озарение:

– Ты позволила ему принудить тебя к этому.

– Что за хрень! – Кэптен кричит. – Я бы никогда ни к чему ее не принудил! И вообще никого не принудил бы!

– Я не о тебе, – говорит она ему, не сводя с меня глаз. Виктория не отступает. Она ерзает на своем сиденье и требует информации, как я ее и просила. – Я не знаю, как ты стала такой, какая ты есть, но ты не из тех, кто заботится о себе, Рэйвен. Ты бы никогда не сделала того, что, по твоему мнению, могло бы причинить им боль, особенно Мэддоку. Просто скажи мне, что он тебе чем-то угрожал.

– Не отвечай, Рэйвен, – огрызается Кэптен.

– Почему? – дерзко отвечает она. – Не можешь смириться с правдой?

– Заткнись. – Он бросает быстрый взгляд в ее сторону и ускоряется, въезжая на парковку, потом глушит двигатель. Он оглядывается на нас двоих, затем выходит из машины, ждет нас впереди.

Я оглядываюсь на Викторию.

– Он сказал, что уйдет от них. Я этого не допущу.

Она удивляется, но просто смотрит. Через несколько секунд, однако, ее лицо искажается, брови хмурятся, она продолжает смотреть на меня.

Она делает что-то среднее между покачиванием головой и кивком.

– Ты можешь сказать нет, ты можешь убежать. На дворе не восемнадцатый век.

– Ты права, – отвечаю я, не сводя глаз с Кэпа. – В наши дни есть оружие и жадность. Лучшие замки и более прочные стены. Я могла бы уйти, сказать нет, но, если я уйду, они превратят их жизнь в ад и, скорее всего, найдут способ забрать меня, несмотря ни на что. Меня запрут, и я буду служить цели только ночью. Они убьют себя, пытаясь вызволить меня оттуда, где я никогда не должна была оказаться. Кроме всего этого, Мэддок уйдет, если я сделаю что-нибудь еще. Это его способ гарантировать себе самому, что я в безопасности, зная, что я не позволю им пострадать от моей руки.

Если я скажу нет или уйду, они потеряют друг друга, Зоуи потеряет своего отца. Этот город потеряет надежду, и Грейвены победят.

Нет.

– Он вынудил тебя.

Я смотрю на Викторию.

– Как я могла ему отказать?

Ее взгляд перемещается на лобовое стекло. Она шепчет:

– Это великодушно с твоей стороны.

– Нет. – Я смотрю на Кэптена. – Это великодушно с его стороны. – Медленно мы встречаемся взглядами. – Он тебе нравится, не так ли?