— Да он у нас в городе второй после мэра!

— Это он у вас в городе главный, а тут он никто и звать никак. И, чтобы решиться на то, чтобы обмануть «Стройтраст», нужно быть законченным идиотом. А Иванцов, я так понимаю, все же таковым не является.

— Но тогда куда же делись деньги?

— Значит, ты говоришь, что твоему мужу кейс с деньгами передал Аргольд?

— Да, он.

— И твой муж кейс точно не открывал? Не мог он польститься на большой куш? Как я понимаю, для него двадцать миллионов — это очень много.

— Нет, он не мог.

— Что, такой честный?

— Дело даже не в честности. Он бы на такое никогда не решился. Он человек осторожный… и нерешительный.

Я хотела сказать, что Михаил вообще-то трусоват, но вовремя остановилась. Я поняла, что Михаил трус только недавно, после того, что случилось. И что он мной нисколько не дорожит — тоже поняла. Но незачем рассказывать малознакомому человеку то, в чем я сама еще не разобралась. Как-то все времени не было подумать, что же теперь будет у нас с Михаилом. Ладно, это в данный момент к делу не относится.

— Вот свекровь — та могла бы, у нее другой характер. Но она не стала бы подставлять любимого сыночка. Так что на нее я тоже не думаю.

— Но тогда… если Иванцов говорит правду и денег он действительно не получил, выходит, что их мог взять только Аргольд. Он деньги в кейс клал, а если это сделал кто-то другой, то Аргольд обязательно бы проверил, не такой он человек, чтобы не проверить… — Старик задумчиво потер подбородок, в то время как я молчала, перестав вообще что-либо понимать. Как-то все сложно, раньше я думала, что во всем виноват Иванцов. Тем более что мужик был противный, это все признавали. Теперь оказывается, что Иванцов ни при чем, а все организовал этот самый Аргольд.

— Но это уж совсем непонятно, — отвечая моим мыслям, пробормотал старик, — тем самым он подставил бы свою собственную фирму, лишил ее такого важного контракта. В этом нет никакого смысла… по крайней мере, на первый взгляд.

— И что же теперь делать?

— Во всяком случае, не нужно совершать необдуманных, опрометчивых поступков. Вот то, что ты отправилась в «Стройтраст» — это было очень опрометчиво. Теперь Аргольд знает, что ты здесь и что ты наверняка что-то задумала.

— Да, я уже поняла, что сглупила, и здорово сглупила. И что же мне теперь делать?

— В первую очередь нужно сделать так, чтобы тебя нельзя было найти при помощи программы распознавания лиц.

— И как вы себе это представляете? Я и так уже перекрасилась и сменила имидж. Что еще я могу? Сделать пластическую операцию?

— Это, конечно, решило бы проблему, но для этого нет трех необходимых условий.

— Каких же?

— Нет времени, нет достаточных средств и нет надежного пластического хирурга.

— Слава богу, а то я уже думала, что вы начнете меня кроить своими руками! — не выдержала я, уж очень мне не нравился его менторский тон. Ну, признала я, что сглупила, так сколько можно меня воспитывать!

— Никогда не берусь за то, чего не умею, — холодно заметил старик.

— Так что же тогда вы хотите сделать?

— Если нельзя изменить лицо в реальности, значит, нужно изменить его в базе данных. Я взломаю их базу данных и внесу изменения в твой файл, чтобы программа тебя не опознавала.

— И вы сможете это сделать?

— Я же говорил, что никогда не берусь за то, чего не умею.

Он включил компьютер и застучал по клавиатуре.

Спустя какое-то время на экране его компьютера возникло мое лицо. Оно было все расчерчено извилистыми линиями, на которых были проставлены бесчисленные цифры.

Старик продолжал колдовать над компьютером.

Лицо на экране неуловимо изменилось.

В нем по-прежнему сохранялось сходство со мной, но что-то было уже от другого человека.

— Так… — с удовлетворением проговорил старик, — вот теперь программа тебя уже не узнает! Вместо цифр, характеризующих твое лицо, я подставил параметры другой, вполне реальной женщины.

— А из-за этого у нее не будет неприятностей?

— Нет, не будет. Она живет на Дальнем Востоке в небольшом поселке и в ближайшее время никуда не собирается.

Я взглянула на него с еще большим уважением.

Он открывается все новыми и новыми гранями… да кто же он, в конце концов?

И опять он непонятным образом прочел мои мысли. Ну, или просто догадался, о чем я думаю.

— Видишь ли, когда-то я работал в одной серьезной организации… Кстати, именно там я познакомился с твоей бабушкой.

— Что?! — Я подумала, что ослышалась. — Моя бабушка… моя бабушка была… шпионкой?

— Ну, это не самое подходящее слово. Но на самом деле она была большим профессионалом. Я у нее многому научился и очень многим ей обязан.

Вот интересно, оказывается, бабушка… как жаль, что она так рано умерла, многому она сумела бы меня научить…

— Вот что, моя дорогая, — сказал старик, закрыв компьютер, — ты где вообще живешь?

— Комнату снимаю в … — В самый последний момент я не сказала название поселка, а назвала другой, побольше, там, где на перекрестке был большой торговый центр.

Сама не знаю, почему я это сделала. Не то чтобы я не доверяла этому человеку, просто захотелось иметь свой секрет.

— Да? — спросил он, и глаза его блеснули, — Ну, пойдем, я тебя отвезу.

Мы вышли тем же сложным путем, сердечно простившись с пауком Павлушей, который немедленно начал свою работу. Старикан всю дорогу твердил мне, чтобы сидела тихо, в город не совалась, он сам меня найдет, когда что-то станет ясно. Интересно, как он сделает, если у меня новый телефон? Про это я тоже ему не сказала.

И что вы думаете? Когда мы миновали тот перекресток, где сиял огнями торговый центр, старикан и не подумал остановиться. Я хотела было ему сказать, но он посмотрел ехидно и усмехнулся. Свернул на дорогу к тому самому поселку, где я жила.

— Как вы узнали? — не выдержала я.

— Я все про тебя знаю, — сказал он, — и не пытайся ничего от меня скрывать. Ты пойми, — он притормозил и повернулся ко мне, — это очень опасно. Я ведь и правда помню тебя с детства, с бабушкой твоей мы дружили…

— Так что же… мне вас дедушкой, что ли, звать?

— Дедушкой не надо, зови дядей Юрой, как в детстве. И слушайся меня. Тогда выберешься из этой передряги. Обещаешь?

— Ну ладно…

— Помни, я хочу тебе только