Лично я не видела здесь ни одной живой души и невольно начала сомневаться в его умственных способностях.

Все же возраст есть возраст…

Но он тут же разъяснил мои сомнения.

Посветив в один из углов двери, он проговорил:

— Вот он, Павлуша!

В углу двери сидел довольно большой и очень красивый паук — белый с красными и желтыми пятнами. Он смотрел на нас недовольно — кому понравится такой яркий свет!

Пауков я не боюсь, так что даже не вздрогнула.

— Павлуша — мой сторож, — пояснил старик. — Он плетет на двери свою паутину, и если паутина цела — значит, сюда никто не приходил. А сейчас она цела…

Теперь и я разглядела в ярком свете фонаря ажурную серебристую паутину, аккуратно оплетающую дверь. Это было настоящее произведение искусства.

— Извини, Павлуша, придется разрушить твое творение! — проговорил старик, вставляя в замочную скважину ключ.

Ключ лязгнул, старик повернул штурвал и открыл дверь, разорвав паутину.

— Придется Павлуше начать все сначала!

Старик перешагнул высокий порог.

Я последовала за ним.

Он с лязгом захлопнул дверь за нами, пошарил на стене слева от двери, щелкнул выключателем, и я невольно зажмурилась от непривычно яркого света.

Через секунду я открыла глаза и смогла оглядеться.

Мы находились в большой и очень странной комнате.

Часть этой комнаты была похожа на обычную, хотя немного старомодную жилую комнату. Здесь было два дивана с мягкой обивкой, большой письменный стол с выдвижными ящиками, пара велюровых кресел и застекленный шкаф, в котором стояла посуда и несколько бутылок с яркими этикетками.

В углу была даже маленькая кухонька: стол с электрической плиткой на две конфорки, чайником и микроволновой печью, небольшой холодильник.

Зато другая часть этого подземного жилища напоминала то ли капитанский мостик большого корабля, то ли пульт управления современной электростанции. Здесь было множество экранов, компьютеров и каких-то приборов неизвестного мне назначения.

— Что это за место? — спросила я удивленно.

— Мое логово! — ответил старик с явной гордостью. — Здесь я чувствую себя в полной безопасности! Ну, или почти в полной. Полная безопасность невозможна. Так, ты подожди тут пока, посиди…

С этими словами он удалился через маленькую неприметную дверь — я так поняла, что там находился санузел. А что, в логове все должно быть…

Я хотела осмотреться, но постеснялась: наверняка у старика тут везде камеры и вообще всякая аппаратура, так что он обязательно узнает, что я сую нос в его дела. И ему может это не понравиться.

Я посидела немного на диване, а когда старик вернулся, то…

Старик? Я потеряла дар речи. Да что там, я едва с дивана не свалилась! Потому что передо мной стоял, несомненно, человек пожилой, но возраст его заметен был только по морщинам, проходящим от крыльев носа, да еще, пожалуй, по выражению глаз. У молодых людей таких глаз не бывает, это точно.

В остальном… куда-то исчезли сутулость и шаркающая походка, а также висящая кожа на шее, из-за которой он был похож на древнюю черепаху.

— Ну что ты так волнуешься? — улыбнулся он, видя мое лицо. — Ну, это просто грим.

Тут я все же не выдержала и задала вопрос, который давно вертелся у меня на языке:

— Да кто же вы такой, в конце концов?

Он сделал вид, что не услышал мой вопрос, и в свою очередь спросил меня:

— Так что у тебя за дела с Аргольдом?

Тут я немного помедлила.

С одной стороны, ясно же, что этот старик — не простой уборщик. И вообще далеко не простой человек. И он вывел меня из бизнес-центра так ловко, как не смог бы никто другой.

С другой стороны, он старый знакомый моей бабушки, а она, насколько я помню, была женщиной неглупой и образованной. И друзей себе выбирала из приличных людей. Умерла только рано, так что не успела мне привить свои навыки. И маме, кстати, тоже.

Может, старик и в остальном мне поможет?

Он между тем вскипятил небольшой чайник, бросил туда пакетик чая и посмотрел вопросительно: сахар нужен?

— Не нужен, — отказалась я.

— Точно! Бабушка твоя тоже без сахара всегда пила. Кстати, а мама твоя как поживает?

— Умерла мама… — Вот уж как я старалась не заплакать, но слезы сами покатились по щекам, не смогла их удержать. — Больше трех лет назад, онкология…

— Ну-ну… — голос его дрогнул, — это все уже случилось, что ж теперь делать… ничего не поделаешь, а ты рассказывай, как дошла до жизни такой.

И я начала рассказ.

— Я жила с мужем в том самом городе, где родилась. Муж был владельцем и директором маленькой риелторской фирмы…

Я рассказала ему, как мы жили, как фирма с трудом держалась на плаву, как возник проект строительства большой федеральной трассы, как появились люди из питерской фирмы — из этого самого «Стройтраста», — как они сделали мужу выгодное предложение и он за это предложение ухватился.

И наконец, как ему вручили кейс с двадцатью миллионами и он этот кейс отвез господину Иванцову.

Старик — то есть это я по старой памяти называла его мысленно так — слушал меня очень внимательно, не перебивая, и только в этом месте уточнил:

— Кто передал твоему мужу кейс с деньгами?

— Вот этот самый, рыбоглазый… Аргольд.

— Ясно. Продолжай.

— А тут, в общем, осталось совсем немного. Иванцов отдал контракт другой фирме, а им сказал, что никаких денег не получил. И тут мы поняли, что нужно бежать, пока не поздно, секретарша Иванцова с моим мужем в одном классе училась, она и предупредила.

— Правильно поняли. И где же сейчас твой муж?

Тут я рассказала, как ждала мужа на вокзале, так и не дождалась, вернулась домой и поняла, что свекровь подставила меня, решила мной пожертвовать, чтобы спасти своего сына. И как сбежала с Оськой, как добралась до Петербурга…

Не стала только рассказывать в подробностях, где поселилась. Это к делу не относится.

— А здесь я узнала, что мою лучшую подругу люди из «Стройтраста» так избили, что она попала в больницу. И решила им отомстить…

— Вот это ты зря. Для этого у тебя недостаточно ресурсов. Месть — дело трудное и затратное.

— Да, теперь я понимаю… но уж очень я разозлилась.

— Злость — опасное чувство. Нельзя действовать под ее влиянием. Действовать нужно, предварительно успокоившись и все тщательно обдумав.

— Да я понимаю…

— Давай-ка еще раз пройдемся по истории с кейсом. Что-то мне говорит, что тот господин Иванцов не врет и денег он не получил. Вряд ли он решился