Дон Мэтьюз приподнял голову над рацией. В глазах — неприкрытое отчаяние.

— Мой бог! Рация выведена из строя — пробита осколком гранаты!

— Сжечь! Сжечь всю эту страну! — в каком-то исступлении заскрежетал зубами Клиф. — Сжечь всех гуков водородными и кобальтовыми бомбами! Самыми большими и грязными!

Десантники со страхом переглядывались. Все понимали, какое несчастье свалилось на них: нельзя связаться со штабом, нельзя получить груз с продуктами и боеприпасами, нельзя вызвать на подмогу самолеты, нельзя вылететь на вертолетах из этой западни!..

Их подняла и снова бросила вперед утренняя перекличка горнов и буйволовых рогов. Казалось, что в эти звуки вкралась нота торжествующей, мстительной радости. Все невольно переговаривались шепотом, со страхом озирались вокруг. Смерть наступала на пятки.

Только через три часа решился Клиф объявить новый привал. Грант в полном изнеможении повалился на землю. Одежда набрякла от пота — хоть снимай да выкручивай! В паху и под мышками кожа саднила и сочилась сукровицей. Дико чесалась мокрая, распаренная голова. Никто не вспомнил вслух об убитых. Только Клиф проворчал:

— Сукины дети! Вы оставили там семь фляжек с водой!

И Мак бормотнул:

— У Харди во рту остались шесть коронок. Двадцать четыре карата — сам хвастался. Долларов сто, не меньше.

— Между прочим, — хрипло проговорил кто-то, — я отлично помню заявление президента Джонсона на выборах шестьдесят четвертого года. Старик Линдон обещал, что не пошлет нашу молодежь умирать во Вьетнам!

И Клиф и Грант пропустили мимо ушей это крамольное заявление. Они даже не подняли головы, чтобы посмотреть, кто именно высказался.

Клиф был озабочен другим. Он прополоскал рот водой, выплюнул ее.

— Экономьте воду, ребята, — сказал он.

Он сделал еще глоток, снова выплюнул воду. Так утоляют жажду в тропиках.

В памяти Гранта всплыли другие засады. Учебные засады в Брагге и на Окинаве, на базе 1-й группы специальных войск армии США, где команда А-345 проходила подготовку до отправки во Вьетнам.

Капитан Грант получил в Брагге благодарность командования за отлично проведенную учебную засаду. Основной состав учебной роты, которой он тогда командовал, он расположил стоярдовой цепью вдоль лесной дороги. На флангах и с тыла его прикрывали две группы. И вот наконец левофланговый сообщил в микрофон портативной транзисторной рации: «Вижу «противника»!» Вскоре послышался голос и правофлангового: «Голова колонны «противника» находится прямо напротив меня!» Тогда Грант скомандовал в микрофон: «Файр!» — «Огонь!» Застигнутый врасплох «противник» кинулся в кюветы по обеим сторонам дороги. Гранту только это и надо было: он сам включил ручной детонатор. В кюветах взорвались мины Клеймора, соединенные детонационным шнуром. С «противником» было покончено. По команде Гранта его «береты» поднялись и, примкнув штыки, кинулись на дорогу — добивать раненых, собирать трофеи.

Конечно, патроны и мины тогда были холостые, риска для жизни никакого. Это была только игра. А вот что такое настоящая засада! Она совсем непохожа на военную игру! Нет больше Честэра, нет Харди, Макса и Фрица…

Живо вспомнилась первая реакция на гибель сразу семерых десантников. Немеет сердце, стынут мозги. Не я, не я убит!.. Потом, как первая боль после анестезии, приходит тошнотворное сознание собственной смертности. И лишь в последнюю очередь — напрасная жалость к погибшим, никчемные сожаления. Но и они отступают перед новыми опасностями, грозящими тебе лично…

От команды А-345 осталось меньше половины, всего пять человек. А как гордился Грант своей образцовой командой в Брагге! По всем показателям индивидуальной и командной подготовки она занимала одно из первых мест. Все члены команды в совершенстве владели своими специальностями, умели открывать огонь мгновенно, в любом положении тела, в любых условиях, днем и ночью.

Честэр… Какой это был специалист! Слыл виртуозом диверсий. Знал назубок все взрывчатые вещества, хранил в памяти уязвимые точки крупнейших городов коммунистического мира, мог смастерить смертельную ловушку из подручных средств. Армия потратила тысячи долларов на его подготовку в учебном центре Форт-Брагте. Он имел «черный пояс» в дзюдо. Гордился медалью ветеран корейской войны, служил уже тогда в рэйнджерах — предшественниках «зеленых беретов», а потом стал помощником одного из первых американских военных советников в Индокитае. Кавалер «Серебряной звезды», двух медалей «Пурпуровое сердце». Он хвастался, будто, подобно кошке, имеет девять жизней…

И вот трагический конфуз. Какой-то туземец в набедренной повязке с помощью одной-единственной стрелы отправляет на тот свет этого академика контрпартизанских наук! Сверхсолдата! Супермена!

Похоже на фантастическое путешествие в недра времени. В духе Уэльса. Честэр прилетел на машине времени в первобытный край, в джунгли. И погиб, потому что убивал. Да, в этом краю странно перемешались эпохи, как перемешиваются геологические пласты. Новейшие ракеты — и стрелы. «Фантомы» — и немыслимой древности буддийские храмы. В этой стране  с е г о д н я  живет  в ч е р а, и, если верить газете «Нян зан», уже занимается заря  з а в т р а ш н е г о  дня.

В Форт-Брагте им внушали, что никто нигде не устоит перед «зелеными беретами». Почему же они терпят поражение? Может быть, потому, что здесь и в самом деле уже взошла заря нового дня?

— Я пойду первым, — сказал, тяжело поднимаясь с земли, Клиф.

Вдруг он споткнулся, нагнулся над травой.

— Годдэм! — произнес он дрогнувшим голосом. — Померещится же такая чертовщина! Хорошо хоть, что здесь не растут на деревьях «прыгающие Бетти».

Грант поежился. Все они хорошо знали «прыгающую Бетти». Наступишь на прозрачную леску в траве, и — бац! — из листвы вылетает и взрывается на уровне головы тяжелая вьетконговская граната.

Изнуряющий зной и мириады москитов, пиявок и клещей, кромешные потемки и вспышки осветительных и разноцветных сигнальных ракет, стеной встающие джунгли и устрашительная перекличка горнов и буйволовых рогов — все это слилось в сплошной кошмар. Погоня продолжалась.

И вновь бешеная тряска автомата в руках, запах горячего металла, разогретого оружейного масла и стреляных гильз, резь в оглушенных ушах, как от грохота отбойного молотка, выхваченные гранатной вспышкой из мрака джунглей неподвижные, точно в моментальном снимке, фигуры в «черных пижамах».

Во время одного скоротечного боя в джунглях «береты» бросили не только последние пулеметы, но и весь груз. Через три дня съели последний рацион «А» в коробке из коричневого вощеного картона. Начался голод. Клиф отобрал у Уилларда оставшиеся плитки шоколада и сигареты.

— Правильно! — сказал Грант неожиданно и для Клифа и для Уилларда. — Надо разделить весь запас на три части и треть выделить в офицерский фонд…

— Но вас, офицеров, всего двое, если не считать лейтенанта-вьетнамца, — осмелился возразить ему мастер-сержант. — На гуков мне наплевать, но наши парни будут здорово недовольны.

— Это и требуется, — холодно пояснил Грант, в котором заговорил офицерский