– Мы совсем забыли купить вам подходящую одежду. Но ничего, мы исправим оплошность вечером, – вспомнил Сафронов.

А Кира уж подумала, что он забыл об этом. Но, как оказалось, Максим Андреевич помнит все.

Кира поднималась по лестнице, а навстречу ей спускалась Полина Михайловна.

– Ты куда? – резко спросила ее Полина.

– Наверх. А ты вниз? – очаровательно улыбнулась Кира в ответ.

Глаза Полины вспыхнули негодованием, но она ничего не ответила. Слишком двусмысленно прозвучал ответ.

Кира заметила, что стала меняться. В ней пропала скованность, она начала отвечать на хамство, не опускаясь до того же уровня. Она становилась такой, как была до замужества. И, очевидно, все это благодаря Максиму Андреевичу.

Кира переодевалась, когда дверь в ее комнату бесцеремонно распахнулась. Лилия Петровна решительно переступила порог.

– Ты что ж это, поганка, творишь? – подбоченилась она. – В доме без году неделя, а уже свои порядки заводишь? Думаешь, ты тут надолго? Размечталась!

– О чем вы? – не поняла Кира, не посчитав нужным накинуть халат. Она не обязана смущаться перед тем, кто без стука вламывается в ее комнату.

– У Полины Михайловны истерика. Она рыдает на кухне. Я ее отпаивала валерьянкой!

– А я тут причем? – Кира не спеша достала из шкафа синее платье.

– У тебя хватило наглости сказать Полине, что ты переспала с Максимом Андреевичем, и он скоро с ней расстанется.

Ничего подобного Кира не говорила. Но какой глубокий вывод можно сделать из двух коротких фраз! Кира улыбнулась и повернулась к домработнице.

– Я не собираюсь становиться ничьей любовницей. Я не обязана давать объяснения ни вам, ни Полине Михайловне.

– Ишь, как заговорила! – прервала ее Лилия Петровна. Ее взгляд скользнул по Кире. – Колени до сих пор красные, на четвереньках что ли стояла перед хозяином?

Злость накрыла тяжелой волной:

– Это ожог. От кофе, который вчера выплеснула на меня Полина Михайловна. Максим Андреевич возил меня ко врачу.

Домработница осеклась. Потопталась на месте.

– Значит, за дело она на тебя кипятком ошпарила, – буркнула Лилия Петровна, – довела ты бедняжку.

Домработница спешно покинула комнату.

Откуда в людях столько злости? Почему они слышат только себя? Объяснять что-либо настроенному так человеку бесполезно. Вот и домработница не желает признавать другую точку зрения. Вбила себе в голову, что Кира решила подвинуть Полину. И ничего тут не поделаешь.

Как странно устроены люди. Еще недавно Лилия Петровна явно недолюбливала Полину. За глаза звала ее не иначе как Полька. Что же изменилось?

Сафронов по-доброму относится к Кире. И это злит домработницу. Разумеется, она и сама понимает, что не его поля ягода. Но какое дело Лилии Петровне до отношений Сафронова и Киры? Очевидно, у домработницы просто скверный характер.

Кира, наконец, смогла переодеться. У нее в запасе оставалось еще полчаса. Она пошла в библиотеку, взяла томик своего любимого Цвейга и погрузилась в его необыкновенные новеллы.

Кира вошла в кабинет точно в указанное время. Сафронов стоял у окна и пил виски. Он повернулся на ее шаги.

– Вы очень пунктуальны, – он поставил на подоконник хрустальный бокал. – Итак, приступим.

Сегодня Сафронов диктовал неспешно, время от времени внося изменения.

– Ненавижу речи, – вздохнул он. – Для каждой встречи приходится изобретать нечто новое. Пожалуйста, вот тут, – он указал пальцем на абзац, – вставьте позже этот текст, – он положил рядом с ноутбуком распечатанный лист. – Тут слишком замысловато позиционируется мой взгляд на развитие тяжелой промышленности. Нет сил читать это. Тем более что позже мне придется выучить его наизусть. Но Бурмин уверен – для успеха на выборах я должен показывать свою эрудицию во всех областях.

Кира мельком взглянула на лист.

– Может быть, стоит написать тот же текст более понятными словами?

– Вы сможете это сделать? – искренне удивился Сафронов.

– Я попробую. Не слишком интересно слушать сухую речь с массой технических терминов, непонятных большинству присутствующих.

– На встрече как раз будет много специалистов, – заметил Максим Андреевич.

– Тогда тем более не стоит пытаться поразить их своими глубокими знаниями, которыми вы на самом деле не обладаете. Они же знают, что это не ваш профиль. Так зачем пытаться произвести впечатление на аудиторию тем, в чем вы заведомо не разбираетесь?

– Логично, – усмехнулся Сафронов. – Посмотрим, что предложите вы.

Максим Андреевич закончил диктовку.

– Я вернусь в шесть, и мы отправимся подбирать вам платье и юбку. Надеюсь, до этого времени вы сможете все распечатать и предложите мне свою версию текста.

– Да, – коротко кивнула Кира. Она снова уткнулась в монитор и услышала, как за Сафроновым закрылась дверь.

Давать советы всегда проще, чем сделать то же самое самому. Кира долго провозилась с речью о тяжелой промышленности, благо тоже имела об этом очень поверхностное представление.

Наконец, она отправила текст на принтер. Тот тихо загудел и стал выплевывать из темных недр теплые распечатанные листы. Кира в очередной раз перечитывала то, что у нее получилось, и не могла определиться – нравится ей это или нет.

От размышлений о будущем тяжелой промышленности ее отвлекла внезапно возникшая перед ней Полина.

– Предупреждаю по-хорошему – я тебе Макса не отдам, даже не мечтай, – Полина смахнула со стола разложенные стопками распечатанные листы. Они плавно спланировали на пол. – Ты – дешевая шлюха, нищенка, нет никто и звать тебя никак. Не забывайся.

– Может, я и нищенка. Но не продаюсь ни за какие деньги. Никому и никогда, – с нажимом произнесла Кира.

Если бы взглядом можно было испепелить, от Киры осталась бы горсточка пепла. Полина метнула в нее злобный взгляд, резко развернулась и вышла.

Кира проводила Полину взглядом, вздохнула и принялась собирать разбросанные по полу листы. Снова разложить их в нужном порядке было делом непростым.