который, — уточнил он на всякий случай. — И два куска торта, вот такого, — ткнул он пальцем в позицию меню. — Итак, — Дэн снова обратился к Кате, когда официант удалился в сторону кухни. — Ты мне ответишь на вопрос?

— Не думаю, что это будет красиво с моей стороны, — не стала юлить Катя. — Мы с Максом начали встречаться.

— Только не говори, что с Никольским, — настороженно произнес Дэн.

— С ним, — подтвердила она.

— Вот как, — мрачно произнес он и замолчал. И молчал до тех пор, пока не вернулся официант с заказом. — Давно?

— Больше месяца, — призналась Катя.

— С этой поездкой девушку проворонил, — грустно сказал парень. — Сам виноват, нечего было резину тянуть. Впредь мне наука будет. Но как же так? Ты же сама его отшила в тот день!

— Ну, — замялась Катя. — Тогда я плохо о нем подумала, но Макс поступками доказал, что он совсем другой.

— Да что ты? — в голосе Дэна послышался почти неприкрытый сарказм. Он разлил по чашкам чай и придвинул одну из них Кате. — И какой же он?

— Он очень романтичный, — начала она и замолчала, поскольку Дэн в этот момент поперхнулся чаем и закашлялся.

— Романтичный? — переспросил он, когда откашлялся. — Мы точно говорим об одном и том же Максе Никольском?

— Да, о нем, — подтвердила Катя. — Макс очень романтичный, я даже представить себе такого не могла. А еще он способен признавать свои ошибки и просить за них прощения. Я ведь не сразу простила его, — снова смутилась она и опустила взгляд. Окончательно растерявшись, Катя принялась за чай.

— М-м-м… Как будто попал в параллельную реальность… — вздохнул Дэн. — Надеюсь, я ошибался.

— Думаю, многие насчет него ошибаются, — продолжала отстаивать свою позицию Катя. — Но давай прекратим этот разговор. Лучше расскажи, как ты отдохнул в Китае, что тебе особенно понравилось? Ты, конечно, присылал мне очень красивые фотографии, я даже сама загорелась этой удивительной страной! Куда бы ты хотел поехать в следующий раз?

Они просидели в кафе до самого вечера. Дэн рассказывал о необычных восточных традициях и поверьях. Например, нельзя благодарить за комплимент, поскольку это будет воспринято как признак тщеславия, а также чаевые могут быть расценено как неуважение. На улице уже сгустились сумерки, когда Катя вернулась домой и получила сообщение от Макса, что он подъехал и ожидает ее внизу.

Глава 26

Оглушающе громкая музыка и ультрафиолетовый свет придавали происходящему некоторое чувство химеричности. Макс сидел за столиком в ВИП-зоне, надменно поглядывая вниз, где колыхалась волна людей, в одночасье разбитых синдромом Паркинсона. Дым кальяна и принятый алкоголь окончательно затуманили ему мозги. Компанию этой ночью ему составляли его неизменные спутники: Андрей, Ник и Мэтт. Сегодня Макс не поехал к Кате, сообщив той, что занят подготовкой к предстоящей конференции с руководителями подразделений. Его игра слишком затянулась, уже давно пора было завершить ее. Каждый раз забирая Катю в свою квартиру, Макс говорил себе, что утром непременно с ней расстанется. Но наступало утро, а он никак не мог насытиться.

— Смотри, какие телочки, — Андрей кивнул в сторону соседнего столика.

В указанном направлении расположились две девушки. Они попивали коктейли и бросали игривые взгляды на их компанию.

— Они явно не прочь весело провести сегодня время, — задумчиво произнес Макс, заинтересованно подавшись вперед, чтобы получше их рассмотреть.

— Да по ним видно, что они прямо-таки напрашиваются на веселье! — подхватил Андрей. — Ты как, участвуешь или продолжаешь хранить целибат?

Черт! Как же Андрюха прав! Макс с этой Катюхой чуть святым не стал! Он настолько увлекся этой тихоней, что с начала их отношений даже не смотрел в сторону других девушек. В этом и заключалась его ошибка! Потому-то его так повело! Поэтому он никак не может с ней расстаться! А рецепт-то прост! Клин клином! Да как он сам об этом не подумал?! В том-то и дело, что Макс думал… Просто он не хотел другую. А надо!

— Блондинка моя! — заявил Макс, и приятель удовлетворенно кивнул.

— Хорошо, все равно я еще долго не смогу смотреть на блондинок, — сказал Андрей, и Макс расхохотался, поняв его намек на Оксану.

— Не, ну вы молодцы, конечно! — возмутились Мэтт с Ником. — Только о себе думаете!

— Себе сами найдете! — фыркнул Андрей. — Не маленькие!

— Сами?! — воскликнул Мэтт. — Ну и найдем! Идем, — обратился он к Нику. — Я здесь Кристину с подругами видел, среди них вроде парочка новеньких. Они внизу отрываются, — кивнул парень в сторону танцпола.

Когда Мэтт с Ником ушли, Максу достаточно было просто поманить девчонок пальцем, чтобы те, подхватив свои коктейли, пересели за их столик.

«Абонент не отвечает или временно не доступен. Пожалуйста, позвоните позже» — сообщил Кате бездушный робот-информатор.

Какая это уже попытка дозвониться до Макса? Десятая? Пятнадцатая? Катя огорченно откинула в сторону телефон и вернулась к недочитанной книге. После того как Макс написал ей, что не приедет, поскольку слишком занят на работе, он больше не выходил на связь. Ее ответные сообщения так и остались непрочитанными, а звонки уходили вникуда. Это было не впервые. И каждый раз мама грустно качала головой и советовала ей переключить свое внимание на что-нибудь другое, а лучше вообще выбросить Макса из головы. Она приводила в пример Сергея Владимировича, что тот даже после стольких лет брака, продолжал оказывать ей знаки внимания, независимо от того, насколько занят. Катя пыталась следовать ее совету, но получалось с грехом пополам. Книги, фильмы, встречи с подругами плохо справлялись со своей задачей. Девушка то и дело ловила себя на том, что думает о Максе. Сердце каждый раз грозило выпрыгнуть из груди, стоило телефону хоть как-то дать о себе знать.

Из разговоров с Оксаной, Катя знала, что у той точно такая же ситуация. Андрей так же ушел с головой в работу, и мог подолгу не отвечать на сообщения и звонки. Иногда Кате в голову приходили совершенно дикие мысли. Например, такие, как самой поехать в офис к Максу, или заявиться к нему домой.

Катя усилием воли заставила себя вернуться к чтению книги своего любимого писателя. Но даже атмосфера Германии двадцатых годов прошлого века, с ее тяжелейшим экономическим кризисом после поражения в Первой Мировой войне не могла окончательно отвлечь ее от мыслей о Максе [1].

Блондинка то и дело прижималась к Максу то грудью, то бедрами. Она извивилась и выгибалась на танцполе, призывно облизывала губы, ягодицами терлась о его пах.

«Целовать не буду!» — подумал Макс, наблюдая за гибкими, словно змеиными, движениями девушки.

Рядом отрывались Кристина с подругами, чью компанию