— Подожди. Что? Какая черта характера?

— Я перейду к этому. Как вы оба знаете, вначале, насколько нам известно, люди и вампиры жили в мире вместе, причем последние питались первыми. Никто точно не знал, как и почему происходило кормление, но я нашел теорию.

— Какое это имеет отношение ко мне?

— Выслушай. — Он прочистил горло. — Насколько я понимаю, тысячелетия назад у людей развилась физиологическая потребность, которая до конца не изучена. Человеческих мужчин тянуло к женщинам-вампирам, а человеческих женщин — к мужчинам-вампирам. Эти вампиры питались от своих человеческих собратьев, получая необходимую им пищу, но это не то, что породило связь.

— Что ты имеешь в виду? — Спросила Ривер.

— Человеку нужно было позволить ему питаться. Нужно было накормить этого конкретного вампира.

— Это не имеет смысла, — сказал я. — Люди в нас не нуждаются.

— Нет, не нуждаются. Больше нет. Но когда-то — да. — Билл закрыл глаза.

— Значит, у каждого вампира был определенный человек, который его кормил? — Спросила Ривер.

— Да. У человека развилась физическая потребность накормить определенного вампира, и ты можешь видеть, к чему это привело.

— Нет, боюсь, не понимаю, — сказал я, потирая виски от надвигающейся головной боли.

— Нужда вынудила вампиров размножаться с людьми. Люди нуждались в вампирах, чтобы питаться от них, а вампиры в ответ нуждались в крови этого конкретного человека. Была создана связь. Связь, которая преодолела все остальные узы. Это определило судьбу вампира и человека.

— Так вот как началось скрещивание?

— Очевидно. Это было необходимостью со стороны человека, и это привело к нашей гибели, потому что мы перестали размножаться со своими собственными.

— Я думал, что к этому привело отсутствие у нас фертильности.

— Это не помогло нашему делу. Но если бы люди не создали эту связь, не развили в себе потребность кормить нас, мы, скорее всего, продолжали бы размножаться внутри нашего собственного вида, и многие из нас выжили бы. Очень маловероятно, что один вид скрещивается с другим видом в дикой природе. Этого почти никогда не происходит. Мы никогда не были бы столь многочисленны, как люди, поскольку они намного более плодовиты, но мы бы продолжали процветать.

— Так ты говоришь…

— Я говорю, что эта связь со стороны человечества, из-за которой вампиры в то время теряли свой запах и, следовательно, способность защищать себя, и не давали им размножаться со своими собратьями, способствовала уменьшению нашей численности.

— Люди помогли уничтожить нас. — Ривер сел рядом со мной.

Билл кивнул.

— Конечно, не по своей вине, по крайней мере, насколько нам известно. Они не просили об этой связи. Это развилось задолго до того, как люди и вампиры стали осознавать себя.

— Тогда Эрин… — Мои мысли метались. Возможно ли это? После стольких лет? Это происходило сейчас? — Это случалось с каждым вампиром?

— Это не то, что случается с нами, — сказал Билл. — Если я правильно понимаю, связь начинается с человека.

— Как?

— Никто не знает, но теория такова, что это возникло как защитный механизм. Вампиры физически сильнее людей, и их чувства гораздо острее. Людям нужен был способ выжить, чтобы гарантировать, что вампиры в конечном итоге не завоюют их. Что может быть лучше, чем лишить их обоняния, навязать им потребность в человеческой крови, а затем скрещиваться, пока вампиры в конце концов не вымрут?

— Но что вызывает… — Я сел, в голове у меня помутилось.

— Это не сработало, — сказал Ривер. — Мы все еще здесь.

— Да, мы здесь. Но нас очень мало. — Билл потер голову.

— Тогда, вероятно, это не то, что происходит со мной, — сказал я.

— Я не уверен, — сказал Билл. — Ты сказал, что вы с Эрин слышали музыку, которой там не было, верно? — Я кивнул.

— Это знак кровной связи.

— Музыка? — Сказала Ривер. — Музыки даже не существовало, когда все это якобы происходило. Если бы мы не осознавали себя, мы, конечно, не распознавали бы музыку, кроме стука костей о кожу или чего-то еще. — Он закатил глаза.

— Усиленная слуховая стимуляция между связанными — вот как это сформулировано в теории, — сказал Билл. — Если то, что я подозреваю, правда, у Эрин с тобой кровная связь. Притяжение, которое ты чувствуешь, исходит не от тебя. Это исходит от нее.

Я вцепился в подлокотник своего кресла, пытаясь осмыслить то, что говорил мне Билл.

— Нет. Я чувствую притяжение. Она… нужна мне. Я хочу ее. Я не могу держаться от нее подальше. Я покидаю этот дом с намерением отправиться куда-нибудь еще, и в конце концов иду к ней.

— Ты чувствуешь, как она притягивает тебя. У нее развилась физиологическая потребность кормить тебя. И как только ты будешь питаться от нее, эта потребность перейдет к тебе. Тебе понадобится ее кровь для выживания. — Билл сделал паузу.

После нескольких мгновений молчания Ривер заговорил.

— Нас всегда учили, что избранных судьбой не существует ни среди вампиров, ни среди людей.

— Это не тот случай, когда парам суждено быть вместе, — сказал Билл. — Обреченные пары в королевствах оборотней связаны сильным физическим влечением и драйвом, который перерастает в нечто большее, но они могут жить друг без друга. Многие никогда не встречают своего суженого. То, о чем я говорю, выходит за рамки этого. Это кровные узы, которые перерастают в физическую потребность и желание прелюбодействовать и…

Наша связь никогда не будет разорвана.

Нет, я не могу пойти на это. Убирайся из моей головы!

— Что? — Я проглотил комок, застрявший у меня в горле, и усилием воли отогнала нежелательные мысли.

— Ты через многое прошел, Данте, и теперь…

— Я просто буду держаться от нее подальше. — Даже когда слова слетели с моих губ, я знал, что не смогу. Магнитное притяжение было слишком велико. — Если я оставлю ее в покое…

— Ты не сможешь, — сказал Билл, вздыхая. — Нет, если только ты действительно не захочешь отпустить ее. Теперь, когда Эрин установила с тобой связь, ей нужно кормить тебя. Если ты не завершишь связь и не позволишь ей дать тебе свою кровь… она умрет.