– С тобой всё будет в порядке?

– Думаю, да. Колдовские Гончие могут есть – ик! – почти всё что угодно.

Роза, не замедляясь, шагала по тоннелям и заворачивала за углы. Семечка и щенок еле поспевали за ней.

Наконец они оказались в пещере с клетками и дядей Эдвином, который взметнулся на ноги с криком:

– Фелиция!

Семечка в ужасе прыгнула вперёд, встав перед Розой.

– Нет! Нет, Роза, он же дракон!

– Я ТОЖЕ, – кивнула Роза. Она сорвала дверь с петель и отшвырнула её.

К облегчению Семечки дядя Эдвин не кинулся в тот же миг из камеры, чтобы убить их.

Вместо этого он сел на кровать и опустил голову на руки.

– Бесполезно, – сказал он. – Пока на мне этот ошейник, я не могу и шагу сделать из клетки. Нельзя без разрешения…

Последние его слова растворились в воздухе. Роза сказала:

– БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ ТЁТИ ДАЛИЛЫ?

Её дядя кивнул.

Роза шагнула в камеру. Она вцепилась когтями в его ошейник и попыталась разорвать железный обруч. Когда это не помогло, она попыталась разгрызть его зубами, чуть не перекусив при этом своего дядю.

– АААААРР! – зарычала она. – ПОЧЕМУ У МЕНЯ НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ?

– Он заколдован, – подсказала чайная ложка. – Я даже отсюда чувствую запах магии.

– Т-с-с-с! – шикнула Семечка, но было уже поздно.

Взгляд огненных глазищ Розы сфокусировался на чайной ложке.

– ЕСЛИ БЫ ТЫ СТАЛ КЛЮЧОМ, ТО ОТПЕР БЫ ОШЕЙНИК.

– Пустая затея. – Пожала плечами чайная ложка. – Здесь тоже воняет плесневелым конским навозом.

– НО ЕСЛИ СЕМЕЧКА ПРИМЕНИТ МАГИЮ ПОСЛЕДНЕЙ СЕРЕБРЯНОЙ НИТИ…

Семечка вцепилась в свою сумку.

– Нет! Роза, твой дядя дракон. Он опасен.

– ТЕМ ЛУЧШЕ, – сказала Роза. – НАДЕЮСЬ, ОН ОПАСЕН НАСТОЛЬКО, ЧТО СМОЖЕТ ОСТАНОВИТЬ ТЁТЮ ДАЛИЛУ.

Она повернула чешуйчатую шею и воззрилась на дядю.

– ТЫ МОЖЕШЬ ОСТАНОВИТЬ ЕЁ?

– Я не знаю, – признался он. – Я уже очень давно у неё в плену. Я думаю, что смог бы, но я не уверен.

Взгляд Розы упал на Семечку.

– СКОРО РОДИТЕЛИ ЩЕНКА ПРИЗОВУТ ГРОЗУ. И ТЁТЯ ДАЛИЛА ВЫСОСЕТ ВСЮ МАГИЮ ИЗ ТВОЕГО ДОМА.

– Я знаю, – тихо ответила Семечка.

– МЫ ДОЛЖНЫ ОСТАНОВИТЬ ЕЁ.

Семечка замялась. Трясущимися руками она подняла чайную ложку повыше.

– Если… Если мы используем последнюю нить волшебства, ты сможешь открыть ошейник?

– Этого недостаточно, – сказала чайная ложка. – Для такой мощной магии твоя нитка слишком маленькая.

– Да, – сказала Семечка, подняв взгляд на щенка, – если только мы не превратим её в нитку побольше…

Глава 57

Не просите меня!

Щенок вжался спиной в каменную стену.

Съесть гром? Проглотить молнию? Он уже пытался однажды, но ничего не вышло. Если он попытается ещё раз, результат будет тот же.

От одной мысли о призыве грозы у него задрожали ноги.

– Я не могу, – прошептал он. – Я не могу, Семечка. Пожалуйста – ик! – пожалуйста, не просите меня.

Семечка погладила его по лапе (выше она не дотягивалась).

– Ты наша единственная надежда. Ты нужен нам, щенок. Ты нужен Парящему Лесу. Ты нужен своим родителям.

Щенок вспомнил выражение отчаяния в глазах своего папы. «Она высосала магию из половины деревьев в Поселении Скиттеров…»

– Разве ты не попробуешь? – спросила Семечка.

Теперь щенок дрожал всем телом. Но Парящий Лес нуждался в его силе. И его родители тоже.

– Т-ты побудешь – ик! – со мной? – прошептал он.

Семечка кивнула.

– Я буду с тобой.

– Я ТОЖЕ, – проревела Роза-дракон.

Щенок глубоко вздохнул.

Он закрыл глаза.

Он призвал бурю.

Как будто он отправил в небо, далеко-далеко отсюда, какую-то часть самого себя. Очень маленькую, испуганную часть. Он чувствовал, как она дрожит там, наверху.

Дрожит и ищет.

Он отправил её ещё дальше, за границы Долины Света, за Квилльские горы.

Миновав горы, она полетела в пустыню.

И там, в жаре и клубящихся облаках песка, она нашла грозу.

Маленькая, испуганная часть щенка хотела взвизгнуть от ужаса и удрать прочь.

Но Семечка прижималась к его ноге. Роза обвила их обоих своим хвостом, словно большим чешуйчатым шарфом.

И его родители нуждались в нём.

Поэтому щенок сделал ещё один глубокий вдох и запел призыв грозы. Запел так, как он слышал пели его родители.

Песня, которую не мог услышать никто, кроме Колдовских Гончих, называлась «Иди ко мне». Иногда его пение прерывалось икотой.

Затем маленькая, очень испуганная часть его существа помчалась обратно в своё тело и стала ждать.

– Она приближается? – спросила Семечка.

Щенок не мог увидеть грозу или услышать её.

Но он чувствовал её запах, чувствовал всем естеством Колдовской Гончей, до самых костей.

Раскаты грома. Вспышки молнии.

– Она – ик! – приближается!

Глава 58

Великая рана

Меня не было в Минчгороде, когда ведьма отправилась туда высасывать магию из деревьев.

Как и Семечки, Фелиции или щенка.

Но родители щенка были там в это время: его мать, которую зовут Та-Кто-Призывает-Шторм, и его отец, Тот-Чья-Ярость-Это-Снежная-Буря.

Вот что они мне рассказали.

Обычно Минчгород был шумным суетливым городком, который наводняли шумные суетливые минч-уиггинсы.

Но тогда он словно вымер. Гамаки и качели висели пусты и безмолвны, огромные деревья больше не пели.

Ведьма смотрела на древа снизу вверх голодными глазами.

– Призовите мне грозу, – потребовала она.

Вчерашний день уже нанёс великую рану Парящему Лесу. И хотя посторонний человек не смог бы увидеть, как она кровоточила, Колдовские Гончие хорошо это чувствовали.

– Призовите грозу, – прорычала ведьма. – Или ваш щенок будет страдать.

– Мы не можем, – сказал Тот-Чья-Ярость-Это-Снежная-Буря. – Вчера ты отняла у нас слишком много сил.

Это была ложь, и ведьма знала это. Но прежде чем она успела заговорить, обе Колдовские Гончие почувствовали, как вдалеке откликнулась на призыв гроза.

Это их сын звал грозу.

Они не хотели, чтобы ведьма узнала об этом. Поэтому Та-Кто-Призывает-Шторм сказала:

– Мы сделаем всё, что сможем.

Две Колдовские Гончие подняли головы и устремили взгляд вдаль.

Они отдавали щенку свои силы.

Они помогали ему призвать бурю.

Глава 59

Гроза

Семечка прижималась к дрожащему боку щенка.

Она тоже дрожала. Что, если бы он не справился?

Что, если бы икота щенка как-то помешала ему?

Что, если он был слишком труслив?

Что, если она была слишком труслива?

В конце концов, ей ещё никогда не приходилось видеть, как Колдовская Гончая поедает гром и глотает молнии. Но теперь, когда она задумалась об этом, процесс прозвучал невероятно опасно.

Может быть, ей стоило спрятаться под кроватью дяди Эдвина, просто на всякий случай? Или в лабиринте, где гром и молния не достигли бы её.

Но она уже пообещала щенку, что останется с ним.

– ГДЕ ОНА? – спросила Роза. – ГДЕ СЕЙЧАС ГРОЗА?

– Н-наверху, – дрожащим голосом вымолвил щенок. Он распахнул глаза. – И она – ик! – всё ближе!

Шерсть у него на спине встала дыбом. Семечка слышала, как скрипят его зубы.

А потом она услышала рокот грозы.

Нет, скорее, она почувствовала грозу.

Гроза обрушивалась на них сквозь гору, сквозь скалы и ущелья, сквозь пещеры и туннели, сквозь почву и горные пики.

Гроза была в тысячу раз больше и свирепее любого дракона.

Вслед за громом полоснула молния, такая же острая и яркая, как солнце.

Всё это хлынуло в пещеру, которая внезапно показалась им слишком маленькой.

Семечка зажала уши руками и попыталась закопаться в пол. Рядом с ней щенок и Роза делали то же самое.

Что делал в это время я?

Прятался под кроватью, конечно.

Я же дракон, а не дурак.

«И-и-и! –